Застава

Эти странные символы озадачили Ворманна и породили в его душе какое-то смутное беспокойство. Было что-то гнетущее и тревожное в их уродливых тупых очертаниях. Он приблизился к одному из крестов и погладил его блестящую, полированную поверхность. Вертикальная планка оказалась из меди, горизонтальная - никелевая, а сам крест был полностью утоплен в шершавую поверхность гранитной плиты.

Ворманн вновь огляделся. Что-то еще волновало его. Чего-то здесь не хватало. И вдруг он понял чего - птиц. Нигде не было голубей. Во всех замках Германии их полным-полно круглый год: они гнездятся в самых немыслимых закоулках и трещинах, на всех чердаках. Здесь же не было ни одной птицы - ни на стенах, ни у окон, ни в башне.

Внезапно сзади раздался шум, и Ворманн резко обернулся, одновременно расстегивая кобуру и привычным жестом выхватывая пистолет. Звук приближался. Это были шаги, но шаги твердые и уверенные - кто-то смело шел прямо к нему. Ворманн увидел мужчину лет тридцати в безрукавке из овечьей шкуры. Он, казалось, не замечал Ворманна. В руках у мужчины был мастерок с цементом, которым он принялся замазывать небольшую трещину в стене, встав на корточки и повернувшись к капитану спиной.

- Эй, ты что там делаешь? - рявкнул Ворманн.

Каменщик от неожиданности выронил инструмент, вскочил и с гневным видом обернулся на зов, но, когда увидел военную форму и до него дошло, что к нему обратились на немецком языке, негодование на широком лице уступило место растерянности и испугу. Он пробормотал что-то невнятное - вероятно, по-румынски. Ворманн с раздражением подумал, что ему придется либо искать переводчика, либо самому учить этот язык, если они задержатся здесь хоть на сколько-нибудь приличный срок.

- Говори по-немецки! Что ты тут делаешь?

Мужчина боязливо и нерешительно покачал головой. Потом поднял вверх указательный палец, будто просил немного обождать, и прокричал какое-то слово, похожее на "папа".

Вскоре в одном из окон башни показалась голова пожилого мужчины в овечьей шапке. Ворманн не опускал оружие, выжидая, пока незнакомцы быстро переговорят о чем-то между собой. Потом старший из них крикнул сверху:

- Я сейчас спущусь, господин.

Ворманн кивнул и успокоился. Снова подошел к кресту и внимательно осмотрел его. Никель и медь... Но выглядели они почти как золото и серебро.

- На стенах замка шестнадцать тысяч восемьсот семь таких крестов, раздался сзади скрипучий голос. Человек говорил с сильным акцентом, медленно подбирая слова.

Ворманн обернулся.

- Вы их считали? Или просто придумали это число для туристов?

- Меня зовут Александру, - степенно ответил мужчина и слегка приосанился. - Я работаю здесь с сыновьями. И мы никого сюда не пускаем.

- Теперь все будет по-другому. Мне сказали, что в замке никого нет.

- Так и есть, ночевать мы уходим домой. Мы живем здесь, в деревне.

- А где владелец?

Александру пожал плечами:

- Понятия не имею.

- Кто он?

- Не знаю. - Он снова пожал плечами.

- Тогда кто же вам платит? - Все это начинало действовать Ворманну на нервы. Может быть, этот человек ничего больше и не умеет, как только пожимать плечами и говорить "не знаю".

- Хозяин гостиницы. Кто-то приносит ему деньги два раза в год, проверяет замок, делает для себя заметки, а потом уезжает. А хозяин гостиницы платит нам каждый месяц.

- А кто вам говорит, что надо делать? - Ворманн уже приготовился услышать очередное "не знаю", но его не последовало.

- Никто. - Александру стоял, гордо выпрямив спину, и говорил спокойно и с достоинством. - Мы все делаем сами. Наша задача - следить за тем, чтобы замок всегда выглядел как новый. А больше нам ничего и не надо знать. Где мы видим работу, там ее и делаем. Мой отец всю жизнь проработал здесь, его отец тоже и так далее... А после меня будут работать мои сыновья.

- И вы тратите все свое время на поддержание порядка в замке? Я не верю в это.

- Он больше, чем кажется на первый взгляд. В стенах, которые вас окружают, тоже есть комнаты. И в подвале их очень много, и в задней части, которая уходит в гору. Так что работа всегда найдется.

Ворманн обвел взглядом мрачные стены, наполовину погруженные в тень, потом двор, тоже темный, несмотря на светлое время суток. Кто выстроил этот замок? И кто платит за то, чтобы его поддерживали в идеальном порядке? Он не мог понять, кто и зачем, и еще раз оглядел строение.

- Очень хорошо. Можете продолжать свою работу после того, как мы обоснуемся здесь. Только не забывайте каждый раз показываться часовым, когда будете приходить и уходить, и ваши сыновья тоже.

Старик лишь отрицательно покачал головой.

- В чем дело? - нахмурился Ворманн.

- Вы не можете здесь оставаться.

- Почему?

- Это запрещено.

- А кто запретил?

Александру снова пожал плечами.

- Так было всегда. Мы следим за порядком в замке и за тем, чтобы здесь не было посторонних.

- И, конечно же, вы с этим всегда отлично справлялись... - Хладнокровие старого румына начинало забавлять Ворманна.

- Нет. Не всегда. Бывало, что путники оставались здесь, несмотря на наше предупреждение. Мы ничего не могли поделать - нам ведь не платят за то, чтобы мы силой выдворяли их. Но больше одной ночи тут никто не задерживался. А некоторые - и того меньше.

- А что же их пугает? Стоны и вздохи? Или, может быть, звон цепей?

- Нет... Здесь нет призраков, господин.

- Тогда, наверное, здесь происходят убийства. Жуткие убийства!.. А может, самоубийства?.. - Ворманн развлекался. - У нас в Германии тоже полно таких замков, и каждый имеет свою ужасную историю.

Александру покачал головой.

- Нет, здесь никто не умирал. По крайней мере, я об этом не слышал.

- Тогда в чем же дело? Почему никто не выдерживает здесь больше одной ночи?

- Им снятся сны. Страшные сны. И всегда одно и то же... Из того, что я слышал сам: людям кажется, будто их заперли в крошечной комнате без окон, дверей и без света... В полной темноте... И холодно. Очень холодно... И есть рядом с вами в этой темноте что-то такое... что еще холоднее, чем сама эта темнота... И "оно" очень голодное.

Ворманн почувствовал, что от таких рассказов по спине у него пробежал холодок. Он хотел спросить Александру, а не провел ли он сам хоть одну ночь в этом замке, но, взглянув в глаза старика, сразу же понял все сам. Да, Александру проводил в замке ночь. Но только однажды.