Страница 43 из 61
- В том смысле, - подсказал я, - что ты вроде, как тихая, скромная учительница, которая только и мечтает о том, чтобы её изнасиловали?
Она смущенно покраснела и быстро продолжила свой рассказ:
- В общем, наверное, по выражению моего лица Ларри догадался о чем я подумала. "Извини, любимая, - сказал он тогда, - конечно же, я не имел права просить тебя о таком одолжении. Это было слишком." И в тот момент у него был такой же усталый вид, как у тебя, когда ты сказал, что согласен на развод. Ну как ты не понимаешь, что я не могла снова потерять дорогого мне человека? Не могла, и все тут! Да, ты считаешь меня предательницей, хотя я по-прежнему считаю у тебя не было никакого права... Но с ним я так поступить не могла. Просто не могла, и все! - И немного помолчав, тихо вздохнула: - Хотя, наверное, и следовало бы. Я... я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. - И потом уже с некоторым вызовом в голосе добавила: - И вообще это касается только меня!
- Ну, если ты так считаешь... - Я пожал плечами.
Еще какое-то время я продолжал задумчиво разглядывать её, размышляя о том, что могло лечь в основании выстроенной ею теории; все-таки казалось, по меньшей мере, странным, что её выбор дважды пал на мужчин с темным прошлым. Ну да ладно, это уже её трудности, пусть сама разбирается. Я зевнул, отложил карту и принялся за еду, с некоторым опозданием осознавая, что пить мне все-таки не следовало бы. Выпивка лишь напомнила мне о долгих часах, проведенных без сна. Когда же Бет заговорила снова, то её голос, казалось, доносился откуда-то издалека.
- Что ты сказала? - переспросил я.
- А что ты сделал с той сексуально озабоченной девицей? Ведь это её машина стоит во дворе, не так ли?
Уж лучше бы она меня об этом не спрашивала. Я вдруг вспомнил последнюю сцену, произошедшую между нами, перед тем, как я уехал. "Я спросила тебя, на чьей ты стороне, - прошептала Мойра, - и ты поцеловал меня. Я спросила тебя, зачем мы сюда едем, и ты сказал, что это для того, чтобы я была в безопасности. Обезопасил, называется!" Я помню, с каким презрением она глядела на меня.
- Я обменял её на охраную грамоту для наших детей. Так что, когда завтра утром юный Питер прибудет сюда, чтобы отметиться, скажи ему, что они могут вернуться домой.
Бет нахмурилась.
- Что-то я не поняла...
- Как видишь, я совсем не гордый и не брезгую воспользоваться чужой хорошей идеей, - продолжал я. - План Герцога был хорош всем, кроме бездарного исполнения. Так что после твоего отъезда я просто довел начатое дело до логического завершения.
- Ты хочешь сказать...
- Ага, - сказал я, - она находится в надежном месте. Фредеркс был поставлен в известность, что если что-нибудь случится с моими детьми, то его дочь постигнет та же участь. Полагаю, мне удалось убедить его в том, что я не шучу. - Я тяжело вздохнул. - Итак, все детки сидят по домам. Мы вывели их из игры. А сейчас начнутся игры для взрослых.
Бет все ещё продолжала сосредоточенно хмурится, но затем её лицо просветлело.
- Ясно. Что ж, полагаю, она не слишко гордится своим родителем, и к тому же, похоже, она без ума от тебя; наверное, она была даже рада помочь...
- Я ни о чем её не просил, - сказал я.
Бет снова наморщила лоб.
- Но тогда, как тебе удалось...
- Я выкручивал ей руку, пока она не закричала от боли. Кстати, получилось очень убедительно. Так что Фредерикс наверняка поверил.
Бет глядела на меня широко распахнутыми глазами. Она была в ужасе.
- Как ты мог! Ведь девчонка явно влюбилась в тебя! Она бы и так сделала все...
- Любовь-морковь, - раздраженно проворчал я, начиная терять терпение и чувствуя себя иностранцем, говорящем на языке, которого никто вокруг не понимает. - К твоему сведению, эта, выражаясь твоим языком, сексуальная девица, придерживается довольно необычных, почти библейских взглядов на семью. Ну, там, чти отца и мать твоих и так далее, и тому подобное. Ее отец оказался главарем банды, а мать - безнадежной алкоголичкой, но в её представлении это не имеет никакого значения, так же как и то, что она сама не питает нежных чувств к своему отцу. Однако от этого он не перестает быть её отцом, и этим все сказано. Итак, что я, по-твоему должен был сделать? Нежно поцеловать её и попросить спасти человечество, сдав своего порочного родителя в руки доблестных сил правды и добродетели, полномочным представителем которых я в данный момент являюсь? После чего её отец отправился бы за решетку или, вообще, прямиком на тот свет, а она всю оставшуюся жизни корила бы себя за то, что тоже приложила к этому руку; что позволила уговорить себя на предательство собственного отца? Нет уж. Пусть у неё пару дней поболит рука, чем она потом будет сходить с ума от угрызений совести. К тому же теперь она меня ненавидит, что, полагаю, тоже не так уж и плохо. По крайней мере, для нее.
Бет по-прежнему с таким страхом глядела на меня, как если бы у меня вдруг выросли когти и клыки. Выходило, что чужие душевные страдания это, вроде как, и ерунда, но вот выкручивание рук представлялось высшей формой проявления жестокости. Затем, очевидно, её посетила какая-то другая мысль, и выражение её лица изменилось.
- Но если девица у тебя - если ты и в самом деле взял её в заложницы то тогда все в порядке, да? То есть, Ларри теперь Ларри совсем не обязательно... доводить это дело до конца. Мы можем обменять ее...
- На что? - спросил я. - Неужели ты считаешь, что Фредерикс немедленно побежит в полицию и признается во всех преступлениях лишь потому, что я где-то прячу его дочь? Не будь наивной. Все, чего я смог добиться, так это гарантировать нашим детям временную безопасность, и не думай, что Фредерикс будет все это время сидеть сложа ручки и не постарается придумать какую-нибудь ответную пакость. Так что удержание Мойры Фредерикс ничего не решает. Это лишь дает нам немного времени, в течение которого мы можем действовать более свободно, чем если бы нам приходилось бы волноваться о том, что может случиться с Бетси и мальчишками...
- А как же Питер? - поспешно спросила она.
Я пожал плечами.
- А что Питер? Он уже большой мальчик, имеет право избирать и быть избранным, и к тому же он не мой сын.
Она снова ошеломленно уставилась на меня.