Разность заразы

Боб и так-то не был хитрецом-интриганом, он это считал низостью, а хитрость вообще не считал умом, а тут ещё от коньячка размягчился, поэтому отреагировал искренне:

– Ха! В вашей конторе тоже?..

Кот как будто с надеждой, что он не один – они не одни! – суетливо спросил:

– А что, ещё где-то?

– Да-а… – важно, с показательной ленцой протянул неопределённо Боб.

Кто снова впал в энтузиазм суеты:

– А где ещё?

Боб высокомерно сгримасничал:

– Да это неважно… От меня-то ты чего хочешь?

Теперь с готовностью – опять суетливой – Кот соглашался, что основной в их компании уже не он, а Боб:

– Дык… Узнать бы… Чё это такое? Откуда? Почему?

«Подсуетиться хочет, – брезгливо отметил Боб, закусывая купленным не на его деньги мясом – действительно вкусным. – Карьерист!»

Кот суетился тем временем уже без удержу:

– Слушай! Так ты в курсе… Уже кто-то вас подтянул, да?.. Ты же при Академии наук?.. И что выяснили? Слушай, сделал бы ты анализ…

Самодовольный Боб жестом остановил собутыльника и не спеша – демонстративно! – встал, пошёл в туалет.

По пути состроил игривую мину двум подружкам, скучавшим над кофе, и по их реакции понял, что на обратном ходу они уже будут готовы приглашаться… И на танец (надо будет музыку сгоношить), и пересесть (а чёр-рт, денег мало – ладно, Кот богатый).

Возвращаясь с удивлением увидел, что подружек нет… И прямо-таки с изумлением обнаружил, что они уже сидят за нужным столом и, потихоньку расслабляясь, слушают болтовню Кота – опять же суетливую по виду.

Увидев Боба, он прервал, судя по всему, рассказ о нём же:

– А вот… Вот, девушки, наш учёный! Светило! А чё вы смеётесь? Он в Академии наук работает! Скажи, Боб… И как раз сейчас мы обсуждали один практический научный эксперимент, который мой институт – я работаю в центре… институте… научном центре… я тоже учёный… только в другой области… Так вот! Наш… Мой институт заказывает в его лаборатории химанализ… Без балды, девушки… Всё очень серьёзно! Скажи, Боб…

– Да-а… Да! Неси образцы для анализа.

– Ну вот! И договорились… Видите, девушки, стоило вам здесь оказаться, как сразу дела стали решаться… Вы приносите удачу! Это судьба… Давайте выпьем…

И перестал обед быть обедом в том значении слова, когда имеется в виду заурядный приём пищи…

Господи! Какое узкое и тусклое это технологичное словосочетание – «приём пищи»! Как заправка автомобиля или зарядка аккумулятора. Слово же «обед» созвучно «обряду»! Особенно обед, переходящий в ужин, когда пища уже принята, остались только закуски под продолжающийся приём напитков, сопровождающийся разговорами, танцами, перекурами… В общем, тем, что и составляет основу сценария любой вечеринки, повод и начало которой, в конце концов, тонут в памяти.

Всё так и было бы с ясным уже продолжением в определившихся взаимных симпатиях – дело-то молодое! – если бы вдруг в женскую туалетную паузу Боб не вернул Кота к началу сюжета:

– Скажи, а чё ты впереди паровоза-то бежишь?

Во как! И формулировка, и тон вопроса ясно давали понять, что дистанция между людьми утоплена в спиртном так, что если и было какое-то расстояние до сих пор – социальное, финансовое, психологическое, то теперь оно перестало существовать до степени слияния в один двух виртуальных иерархических верстовых столбов. Даже память о начальной дистанции выпущена в воздух вместе с табачным дымом после затяжки, призванной обеспечить паузу для осознания метаморфозы отношений. И на колышущейся от учащённого дыхания поверхности алкогольного моря сам ставший единым верстовой столб дистанции мгновенно превратился в выпирающий штырь оголённого и острого самолюбия. О такой штырь не то что зацепиться – днище пробить можно и утонуть вслед за дистанцией между людьми. Тот факт, что стол и девочки оплачиваются из чужого кармана, не притупляло его остроту хотя бы вежливостью, а наоборот – заостряло пренебрежением, хоть и не кричащим пока, но вполне уже отчаянным – пьяным.

Кот сразу не понял, о чём речь – он уже забыл, с чего всё начиналось:

– Ты о чём?

Он и переспрашивал вполне дружелюбно – хорошо же всё!

– О плесени! – акцентировал ответ собутыльник, не мигая глядя в глаза – по пьяни взгляд держится легче. – Забыл уже…

Кот напряг лицо, стимулируя память, и через секунду тряхнул головой.

– А-а-а… – ему словно бы полегчало, как если бы до этого он успел испугаться в ожидании чего похуже – претензии по распределению женского пола, например. – Ты об этом…

– Ну да! Чё ты инициативу-то проявляешь? У нас… У вас… – Боб, выбрав-таки мысль, утвердительно махнул рукой: – У нас у всех этого не любят… Инициатива наказуема! Смотри, нарвёшься в своём стремлении на грубость… Я думаю, что ваши совершенно официально к нам с этой плесенью придут… А может уже пришли! Все приходят…

Дзынь – рюмочки. Пых – сигаретки.

– …Поэтому в любом случае порожняк прогонишь. Не наберёшь ты тут очков. Даже… Ха-ха… в своём показательном служебном рвении. Ха-ха-ха…

Язва, всё-таки, Боб! Но Кот ничуть не смутился:

– А по фигу! – он тоже забыл про показательные приличия. – Нет так нет, с меня не убудет. Но и грех не проявляться, когда вся контора плесенью заросла, и никто не знает почему. А у меня друг – химик! Грех не использовать такой момент, правда? Ты ж-же мне друг?!

Боб, хоть и обратил внимание на сию утилитарность в подходе, но купился на искренность, с какой она была высказана. Он молча затянулся сигаретой и постарался – смог! – не поднимать глаза на «друга». Не стал обижать того надутым романтизмом:

– Полезная дружба лучше, чем бесполезная?..

Кот сморщился и втёр окурок в пепельницу:

– Брось! Очень часто самая бескорыстная дружба начинается именно с практического интереса…

И ведь прав! Нельзя очевидность отрицать. Поэтому Боб поунял романтизм даже в его минимуме и стал дружить по предложенным правилам:

– Ну-у, твой интерес ясен… Давай теперь о моём поговорим… Химанализ – это ведь работа…

– Во-от! Правильный подход к дружбе… в смысле, к делу… Говори цену.

Боб сразу стушевался, однако быстро нашёлся и, посчитав в уме рабочее время спеца своей квалификации плюс реагенты плюс энергозатраты, назвал сумму оплаты.

– Годится. Соскобы материала для исследования и аванс завезу в понедельник после обеда в лабораторию…

– Нет! – резко перебил, словно испугавшись чего-то, Боб. – Не в лабораторию, а домой! Адрес такой-то… Вечером домой. Да! Кстати! – Он даже пальцами щёлкнул от просветления. – Конспиративный характер исследования предполагает удорожание работ в… два раза.

Кот откровенно изумился быстро созревшему нахальству партнёра в деловом подходе к дружбе. Однако, как говорится, за что боролись… Сошлись в итоге на полуторной цене.

Глава VII

«О сколько нам открытий чудных…»

Через несколько дней на трубке Кота отобразился вызов, которого он с нетерпением ждал – Боб…

Кот хоть и сказал, что ему «по фигу!», но ведь это по пьяни по фигу-то – под алкогольным градусом действительно всё гораздо более по фигу, чем без оного… Однако, протрезвев и передав собственноручно и тайно (карьерная интрига всегда предполагает тайну!) полученные на салфетки образцы плесени Бобу на пробу, стал нервничать по поводу сроков исследования. Очень хотелось первенствовать в получении информации о вселившейся в здание ВЦИСПОМа заразе, Боб ведь что-то такое проговорил про кучу официальных уже обращений. Кот даже представлял себе, с каким сдержанно гордым видом он придёт с этим знанием, как с сюрпризом, в кабинет директора Центра…

Хотя нет… Сразу к директору – это чересчур… Чревато ответными интригами в самых неожиданных местах! Через головы непосредственных начальников можно оправданно прыгать только в случае чего-то по-настоящему чрезвычайного, требующего немедленного вмешательства ключевого – первого – лица. А тут сенсация маловероятна – откуда? – плесень! – и надо знать своё место… «Всяк сверчок знай свой шесток»!.. То есть показательно давать понять каждому чуть-выше-стоящему, что «он – начальник, я – дурак».