Страница 40 из 45
Мистра поднялась, натягивая перчатки.
- Полагаю, что смогу вам гарантировать возможность обратиться к группе сегодня поздно вечером. Но если вы ничего не добьетесь, заранее считайте себя конченым человеком. Вернув память Таннехиллу и подчинившись ему, я сейчас располагаю всего одним голосом. Иными словами, не в состоянии как-то помочь вам, да и не хотела бы даже пытаться сделать это. Вы целиком предоставлены самому себе.
Она решительно направилась к двери и вышла.
Спустя несколько мгновений Стивенс вызвал секретаршу и велел ей, в случае, если его будут спрашивать, отвечать, что он вернется к шести часам. После этого он спустился в подвальное помещение здания и проник в подземелье. Так быстро, как только мог, он направился к звездолету, терзаясь по пути вопросом, а согласится ли его принять робот-мозг. Он почувствовал облегчение, увидев, что дверь открыта.
Пока он подходил к зеленоватой сфере, на ней уже стала формироваться схема, показавшая, на какой точно полке в складских помещениях он сможет найти элемент 167, а также разъясняющая, какие другие элементы могут вступать с ним во взаимодействие, нейтрализуя его способность к разрушению. Робот-мозг, похоже, считал, что наилучшим для выполнения замысла Стивенса был бы элемент 221, находившийся в газообразном состоянии.
Адвокат, захватив с собой по дозе каждого из этих двух элементов, заключенных в оболочки в виде небольших трубочек, вернулся к сфере. Но на ней больше не высвечивалось никаких изображений. По всей видимости, электронный мозг ни в чем больше помочь ему не мог. Например, не был в состоянии проверить, действительно ли на участке кладбища, закрепленном за семейством Таннехиллов, был закопан труп Пили.
Стивенс вернулся в Палмз Билдинг. Настроение у него было довольно сумрачное. Мисс Чейнер уже ушла. Но когда он вошел в свой кабинет, его дожидался посетитель.
То был Уолтер Пили.
19
Они обменялись приветствиями. Стивенс был потрясен. Появление Пили в момент, когда логикой развернувшихся событий его никак не могло быть в живых, не влияло на его планы в отношении сегодняшнего вечера. Но, тем не менее, создавало весьма щекотливую проблему. Если в могиле Таннехиллов лежал не он, то кто же?
Посетитель, похоже, был полон жизненных сил. Его лицо напоминало индейское самую малость, как это порой случается у представителей этой расы. Он не стал обременять себя любезностями.
- Я только что разговаривал с Фрэнком Холандом. Он сказал, что у вас с ним разработан, план, как арестовать большинство членов группы, выколачивавшей все эти годы у Таннехиллов деньги.
Это заявление неприятно поразило Стивенса. Его удивило, что следователь проявил столь элементарную несдержанность.
- Не уточните ли вы, что именно он вам сообщил? - настороженно отозвался адвокат.
Пили начал объяснять, и Стивенс понял, что тот разболтал ему все. Пришлось смириться с такой бестактностью Холанда. В сущности, это мало что значило: акция, типа обсуждавшейся со следователем, могла стеснить, но не погубить группу. И она не помогла бы изобличить кровожадного и честолюбивого компаньона Пили. В целом это не затрагивало и других аспектов разработанного Стивенсом плана, включавшего, кстати, и пренеприятный сюрприз для самого Пили. Ведь тот неоспоримо являлся одним из двух заговорщиков в группе, а в сложившихся обстоятельствах он вряд ли предупреждал об опасности остальных.
По предложению Пили они отправились отужинать в город. В ходе развернувшейся при этом беседы Стивенс вдруг однозначно пришел к выводу, что Холанд никак не мог сообщить его собеседнику об их разговоре. Слишком крупная ставка была у него сейчас на кону. Он ведь грубо ошибся, распорядившись арестовать Таннехилла, и это грозило крайне неблагоприятно сказаться на его карьере. Но тогда, кто же проинформировал обо всем Пили?
В этот момент у Стивенса зародилось подозрение: а не был ли труп в могиле Фрэнком Холандом? Убийство следователя являлось частью тех мер предосторожности, которые Пили предпринимал против своего коварного и опасного компаньона. Электронный мозг-робов в звездолете не смог раскрыть ему, какую систему защиты выстроил для себя Пили, но это становилось теперь очевидным. Решающим фактором являлось то, что именно Пили когда-то принял на работу Холанда - человека точно такого же, что и он, роста и телосложения. Тот заделался следователем, ещё оставаясь какое-то время на посту местного управляющего состоянием Таннехиллов. И уже находясь в этом качестве, как-то при случае подметил сходство между подписями на документах XVIII и XX веков. После этого группа, по-видимому, была приятно удивлена тем, как быстро и решительно Пили устранил Холанда с поста управляющего. И назначил Стивенса - опять же физически, ростом и общим кроем фигуры, похожего на него...
В случае кризиса можно было легко разделаться как с тем, так и с другим, а сам Пили - ведь его штаб-квартира предусмотрительно была размещена в Лос-Анджелесе - мог, натянув на себя маску одного из них, а при необходимости и обоих, играть почти одновременно две роли.
Эта мысль показалась Стивенсу настолько убедительной, что он вдруг в разгар беседы извинился перед Пили и бросился в кабинут телефона-автомата, позвонил Холанду на службу. Ему ответили, что следователь отсутствует. Упорствуя, он набрал номер его домашнего телефона. Женский голос сообщил, что Холанд вернется сегодня домой очень поздно.
Он едва не задал вопрос, а не разговаривал ли он с миссис Холанд и не заметила ли чего-либо необычного в поведении мужа. Но адвокат не стал этого делать. То обстоятельство, что он не смог разыскать следователя, не было само по себе подтверждением его предположений, но он все же решил считать свою гипотезу приемлемой. Вернувшись за стол, Стивенс начал мучительно думать, а не стоит ли показать Пили письмо, в котором Таннехилл увольнял его: тогда у его собеседника было бы меньше причин стремиться к его ликвидации. Он так и не решил ещё эту делемму, когда Пили предложил:
- Можно было бы сразу после ужина вернуться к вам. Вы мне набросаете общую картину сложившегося здесь положения.