Страница 4 из 25
— Наверное, это из-за моей одинокой жизни, — предположил я. — Но если вы работаете в клубе с момента его открытия, то вы должны знать Ширли Себастьян?
Глаза Нины слегка затуманились, и она отвела от меня взгляд.
— Я смутно помню, даже как выглядела Ширли, — чужим голосом произнесла она. — Девочка и месяца не проработала, как ее уволили.
— И сразу после увольнения она покончила с собой.
— Это ужасно! — тихо промолвила Нина. — О ее самоубийстве я узнала из газет.
— Слышал, что ее выгнали с работы за употребление наркотиков. Это так? — спросил я.
— Она была наркоманкой? Не знаю. Я слишком редко видела ее в клубе. По вечерам мы настолько заняты, что и парой слов не успеваем обменяться друг с другом.
Я понял, что напрасно теряю время, прекратил расспросы и молча допил бурбон со льдом, а Нина — свой “Том и Джерри”.
— Ну как? — оживилась девушка. — Я начинаю забывать об обязанностях гурии. Что вы теперь желаете, мой господин? Еще напиток? Музыку? Назовите, и ваше желание тотчас исполнится!
— Если вам все равно, то я бы предпочел отправиться в постель, — извиняющимся тоном произнес я. — У меня был очень длинный день.
На лице моей гурии появилась гримаса.
— Конечно же, вы предпочли бы сразу пройти в спальню, мистер Холман. Какая же я глупая, представив себе, что вы чем-то отличаетесь от остальных клиентов, которые всегда спешат словно на пожар, — усмехнулась она и, грациозно извиваясь, поднялась с дивана. — Хорошо, мистер Холман, ваша гурия проводит вас в спальню Мы прошли через холл и поднялись по причудливо закрученной винтовой лестнице. Убранство Голубой комнаты — от голубого шелкового покрывала на широкой словно футбольное поле кровати до оконных драпировок той же расцветки — говорило само за себя. С голубоватым же оттенком зеркало, вмонтированное в потолок над кроватью, в форме огромной звезды показалось мне весьма оригинальным и существенным элементом интерьера спальни.
— Каждая комната в доме по настоянию Картера Стентона оформлена в своем стиле, — пояснила Нина. — Не знаю, как называется этот, но если он окажется стилем “борделло времен регентства”, то не удивлюсь.
— А может быть, это “игриво-готический”? — предположил я.
Девушка усмехнулась и повернулась ко мне спиной.
— Расстегните мне, пожалуйста, молнию, — подчеркнуто безразличным голосом попросила она. — Отныне я отказываюсь называть вас мистером Холманом. Даже у технических консультантов есть имена. Не так ли?
— Меня зовут Рик, — сообщил я и, потянув за язычок молнии, почти до самого копчика оголил ей спину.
Пока она снимала с себя платье, я закурил и принялся ее разглядывать. Под платьем, как оказалось, она носила всего лишь открытый черный лифчик и того же цвета узенькие, полностью открывавшие ее живот трусики. Нина, аккуратно повесив платье на плечики и поместив его во встроенный шкаф, медленно направилась ко мне. Ее длинные стройные ноги, покрытые красивым загаром золотисто-бежевого оттенка, и упругие формы, выпиравшие над узкой полоской лифчика, сулили райское наслаждение. Но истинное наслаждение, как и здоровье, с горечью подумал я, за деньги не купишь.
В полуметре от меня девушка остановилась, и на губах ее заиграла легкая усмешка.
— Рик, малыш, ты что, уже лишился дара речи? Ты же еще остального не видел!
Ее руки скользнули за спину, лифчик расстегнулся, и она, сжав плечи, сняла его и легким движением руки, словно матадор накидку, бросила на пол. Это было восхитительное зрелище! Уверен, что не менее четырех тысяч читателей журнала “Султан” разом пожалели, что на его страницах Нину не представили в трехмерном изображении.
Она глубоко вздохнула и с самодовольной улыбкой оглядела себя.
— Может быть, в пышности форм и уступаю таким девушкам, как Пола, но таков мой стиль!
Я сделал глубокую затяжку сигаретой и почти заставил себя посмотреть ей в глаза.
— Интересно, Стентон направил тебя со мной, а чаевые, которые за это время ты заработала бы в баре, он тебе компенсирует? — спросил я.
— Да, конечно же, — кивнула девушка. — За все будет заплачено.
— И сколько же?
— А это что, так важно? — Она пристально посмотрела на меня. — Или ты волнуешься, Рик, что он мне переплатит?
— Ну, сто баксов, не больше.
— Если хочешь знать точно, то двести! — недовольно воскликнула она.
— Не обижайся. Мне просто любопытно. Никогда не платил за такого рода услуги, и меня не волновало, если кто-то это делал. Но сейчас мне просто противно, — объяснил я. Подойдя к противоположной стене спальни, я поднял с пола свою дорожную сумку и направился к выходу. — Надеюсь, в этом доме найдется еще немало свободных комнат. Увидимся за завтраком?
Лицо Нины побагровело, карие глаза злобно засверкали. В эту минуту она была готова разорвать меня на куски. Она кинулась мне наперерез и, заслонив собой дверь, встала на моем пути. Я снова обратил внимание на ее редкой красоты груди с вызывающе торчавшими сосками.
— Рик, малыш, как это понимать? — напряженно спросила она, стараясь подавить в себе злобу. — Хочешь, чтобы я почувствовала себя девушкой по вызову или вокзальной шлюхой?
— Не волнуйся, — проворчал я. — Стентон ничего не узнает, и ты получишь свои деньги.
Нина взмахнула рукой и влепила мне пощечину.
— Как ты смеешь так обращаться со мной! — в ярости воскликнула девушка и нанесла мне удар по второй щеке, более ощутимый, чем первый. — Ты паршивый, гнилой... — задыхаясь от злобы, выплевывала она слова и в третий раз замахнулась на меня.
Пригнувшись, я кинулся к ней, плотно прильнул к ее телу и, обхватив руками бедра, поднял ее. Нина бешено заболтала ногами, изо всех сил барабаня меня по спине.
— Отпусти меня, дурак! — завопила она. — Я убью тебя! Точно убью!
— Я так и думал, — игриво произнес я и, держа ее на себе, направился к двери.
Пока мы спускались по винтовой лестнице, она продолжала посылать проклятия на мою голову, колотя меня по спине кулаками. Пройдя через гостиную, я подошел к сверкавшему золотом лифту, вошел в него и нажал на кнопку. Как только мы оказались на цокольном этаже, Нина стихла.
— Что ты собираешься делать? — встревоженно спросила она. — Поставь меня на пол, или я...
— Нина, дорогая, тебе необходимо немного остыть, — нежно промурлыкал я и, сделав шаг, оказался на краю бассейна.
— О нет! — отчаянно закричала Нина. — Не надо! Ты — отвратительный...
Все, что она не успела докричать, переросло в пронзительный вопль, поскольку в этот момент я, обхватив ее за талию, поднял над собой и бросил в бассейн.
Раздался громкий всплеск, и девушка с головой ушла под воду. Через пару секунд ее голова с прилипшими к ней мокрыми волосами появилась на поверхности. Как только Нина увидела на моем лице улыбку, испуг в ее глазах тотчас сменился глубоким презрением.
— Нина, дорогая, почему бы тебе не сплавать на островок? — ласково спросил я. — Отсюда он так романтично смотрится.
Она сделала несколько гребков, и я заметил, что пребывание в воде несколько охладило ее пыл.
— Я должна быть вам благодарна, мистер Холман, — процедила гурия сквозь зубы. — Вы преподнесли мне урок, которого я никогда не забуду!
Она совершила ошибку, подплыв к бортику бассейна, и я, осторожно коснувшись ее темени подошвой ботинка, вновь погрузил ее голову под воду, но теперь не стал ждать, когда она снова всплывет, сел в лифт и поднялся в гостиную.
Там меня ожидал бурбон со льдом, который преподнес мне на подносе дворецкий.
— Я решил, что вам после тяжелых физических упражнений захочется выпить, сэр, — без тени улыбки произнес он.
Взяв с подноса стакан с бурбоном, я пристально посмотрел на него.
— Вы — провидец, Альберт, — холодно заметил я. — Или у вас способности видеть сквозь пол?
— Именно так, сэр, — ответил дворецкий и, резко нагнувшись, отдернул лежавший на полу ковер.
Под ним оказалась вмонтированная в конструкцию плита из толстого прозрачного стекла. Я глянул вниз и увидел вылезавшую из бассейна Нину. Губы ее шевелились, но, к счастью, я не мог слышать извергаемых ими проклятий.