Мультилюди

– У одного из правителей. Должна же кого-то посетить удача, – усмехнулся старик. – Ищи, может, и твоему народу повезет…

Вот так старый Джао Ли не любил… Ну, вы в курсе.

– Но помни, ученик, – сказал напоследок старик, – если ты вдруг проговоришься кому-то об этой тайне – найди того человека и прочти ему это письмо на том языке, какой он поймет. Человек все сразу забудет.

– Не проговорюсь, – самонадеянно ответил ученик, но взял сложенный вчетверо лист бумаги.

Не прошло и месяца, как ученик во сне выболтал все тайны первому встречному. И тот, сам того не зная, приобщился к Самой Главной Тайне Учителя.

С тех пор все хитрые навыки, полученные вьетнамским лазутчиком от учителя, будут направлены на заглаживание одной слабости, которой он расплатился за эти самые навыки.

Мораль этой притчи ясна: если ты получил то, что тебе не положено по праву или воле дающего, – готовься к расплате за это гораздо большей ценой.

Джао Ли усмехнулся. Сколько таких притч он нацарапал в Книге за свою жизнь? И не пересчитать.

Цель же последней – передать Самую Главную Тайну первому встречному и как можно дальше отсюда…

Случай мудрее любого пишущего Книгу – в этом главная мудрость, признаться в которой учитель боялся до сегодняшнего дня. А сегодня все перестанет иметь для него значение.

Так как в своей последней притче он передал бесконечную эстафету работы над Книгой незнакомцу. Впервые за тысячу лет.

Олег откинулся на спинку кресла и самодовольно захихикал.

Вот вам, получите! Толпа психопатов окружила его со всех сторон, все хотят его запутать и поймать на нелепом школьном сочинении. Ага, он виноват в умении читать чужие мысли. Это же надо – самому выдумать существующие факты! Маразм, господа хорошие, чистой воды маразм!

Олег поймал себя на мысли, что ему нравится писать всю эту чушь. Зачем он это делает? А просто так! «Да, старый придурок Джао Ли, который совсем не Джао Ли, ты у меня сейчас сделаешь себе харакири…»

Олег начал было писать про то, как старый учитель, который не любил вьетнамцев («Почему именно вьетнамцев?» – сам себе удивлялся Олег), но очень уважал японцев, решил сделать харакири. Олег уже обдумал было описание процесса, но вдруг охладел к этой мысли.

«Не так должно быть», – пробормотал он и допечатал последние строчки.

Старый Джао Ли сделал из листочка с последней притчей журавлика и взмахнул рукой. Журавлик взмыл в небо и унесся куда-то вслед за струей холодного ветра. В ту же секунду раздался хлесткий свист, и старик получил пулю в голову: северокорейскому агенту наконец удалось выполнить приказ, отданный Ким Ир Сеном еще двадцать лет назад.

Журавлик пролетел над залегшим в камнях смуглым человеком нарочито туристического вида, но с нетипично колким и холодным взглядом, в руках которого дымилась инкрустированная тросточка с прикрепленным сверху полупрофессиональным фотоаппаратом.

Журавлика несло на северо-запад.

Вот, совсем другое дело!

Олег потянулся за пивом и увидел прижатый донышком пустой бутылки мятый листок.

Увидел и чуть не заплакал от бессилия.

На листке было несколько иероглифов и корявая надпись по-русски:

«Прежде чем вершить чужие судьбы, научись управлять своей».

Олег вдруг поймал себя на мысли, что устал удивляться. Он отставил пиво и пошел варить кофе.

Кофе немного прояснил сознание.

Во-первых, следуя собственной логике, прочитав эту «мистическую» записку, он должен был все забыть. Поскольку этого не произошло, то все не настолько бредово.

…Так. Давайте рассуждать последовательно. С чего все началось? С сочинения? Или с поезда? Нет, после поезда вплоть до сочинения все было нормально. Но ведь именно в поезде он услышал, как проболтался вьетнамец, после чего и должно было все начаться…

«Бр-р-р! Олег, дорогой друг, ты спятил?! Это „условие“ ты только что САМ придумал!»

Но… Как же этот влезший в квартиру вьетнамский спецагент? Как же вызов в ФСБ? Как президент, наконец?

Все-таки все началось с сочинения. Кстати, не забыть сходить к директору школы… Итак, он написал сочинение – где все по-честному выдумал, – и началось все то безумие, которое закончилось вот этой бумажкой, придуманной им за пять минут до ее появления…

Так… Может… Может, так: он ее увидел краем глаза и подсознательно о ней написал? Может, он и рассказ вьетнамца во сне слышал да запомнил? А потом выдал в сочинении за свою выдумку?

Ох, если бы так! Тогда все банально объясняется и надо просто идти к психиатру. А если так: он написал, а то, о чем он написал, – получило место в реальности?!

Тогда тем более – к психиатру.

Впрочем, последнее предположение не составит труда проверить.

Олег склонился над компьютером и принялся печатать:

«Олег очень хотел есть. Пиво и всякая сушеная дрянь только обостряли аппетит. Как назло в холодильнике ни черта не было. Надо было идти в магазин, но тут…»

…В дверь позвонили. Олег оторвался от экрана и пошел открывать дверь.

– Кто там? – с подозрением спросил Олег.

– Пиццу заказывали? – прогнусавили за дверью.

Олег, не веря своим ушам, открыл дверь и увидел долговязого паренька в яркой форменной кепке.

– Так заказывали?

– Ага… – пробормотал Олег.

– Двести рублей с вас.

– Да, сейчас…

Поедая пиццу, Олег пытался соотнести себя с нереальностью происходящего и не мог.

Тогда он решил поставить еще один эксперимент и принялся лихорадочно стучать по клавишам.

«Что такое деньги? Деньги – они как песок сквозь пальцы. Олег заметил такую особенность: стоит ощутить хоть какую-то финансовую стабильность – и тут же наступает жестокий удар по карману…»

«Стоп! Что это я пишу?» – насупился Олег и принялся «исправлять ситуацию».

«Но сегодня Олегу повезло: неожиданно на него свалились большие деньги».

Последние строчки звучали как-то фальшиво.

Олег отошел от ноутбука, походил вокруг. Ничего не происходило. Почувствовав некоторое облегчение, смешанное с разочарованием, Олег прилег на диван. В конце концов пицца – это просто случайность…

Под окном раздался громкий удар и следом – вой автомобильной сигнализации. Обмирая от предчувствий, Олег вскочил и бросился к двери, а дальше, не дожидаясь лифта, – вниз по лестнице.

Представившаяся ему картина впечатляла.

Из дыры, образовавшейся на месте лобового стекла его «десятки», торчала углом в небо огромная сплит-система с обрывком толстого шланга.

Подбежавшие сзади женщины охали и причитали.

Одна из них горько восклицала:

– Ох, мамочки, какие деньги! Какие деньжищи грохнулись! Чья машина-то?..

Какой-то мужик подошел сбоку, хмыкнул и почти радостно обратился к Олегу:

– Сосед, так это ты мою пиццу у меня из-под носа забрал? Ну-ну!

И ушел, поглядывая на изуродованную машину и похмыкивая.

Олег возвращался в квартиру на ватных ногах и с нехорошим звоном в голове.

Итак, одно представляется почти доказанным фактом: то, о чем он пишет, так или иначе находит свое отражение в реальности. Верится в это, конечно, с трудом, но – вы все видели, господа! Что является причиной этого – неизвестно, да и вряд ли тому найдется достаточно разумное объяснение.

Важно другое – как с этим жить? Можно ли использовать эту новую странную способность в собственных интересах? До последнего момента, как показала практика, Олегово перо (то есть текстовой редактор) работает против него. Хотя имел место сравнительно приятный случай с пиццей. Но был и кондиционер, мать его… Кстати, он теперь без машины.

Что еще ему известно об этом… э-э-э… явлении? То, что его «творения» не материализуются буквально. Скажем так, они «близки к тексту». А может, он всего лишь предсказывает события – как Нострадамус? Если так – то он, можно сказать, лишен свободы воли: все, что он пишет или выдумывает, навязывается ему наступающим будущим. М-да… Лучше считать, что это он влияет на события.