Туманы Авалона

Их провели через поросший травой двор, вокруг царила свойственная для обнесенной стеною крепости суматоха. Откуда-то доносился звон молота о наковальню, не то из оружейни, не то из кузницы. Пастушки в грубых кожаных туниках загоняли скот на ночь. Вивиана, распознав приготовления к осаде, чуть приподняла брови.

Лишь несколько лет назад Игрейна сама выбежала ей навстречу во двор Тинтагеля. Теперь же к ней вышел представительный, пышно разодетый, однорукий дворецкий – вне всякого сомнения, ветеран Утерова войска; он приветствовал гостью торжественным поклоном и повел в верхние покои.

– Прошу прощения, госпожа, – проговорил он. – У нас тут жилых помещений – раз-два, и обчелся. Тебе придется разделять эту комнату с двумя дамами королевы.

– Сочту за честь, – церемонно отозвалась она.

– Я пришлю к тебе прислужницу, она позаботится обо всем, что тебе нужно, скажи лишь слово.

– Все, что мне нужно, – заверила Вивиана, – это немного воды для умывания, и еще я желала бы знать, когда смогу увидеться с сестрой.

– Госпожа, я уверен, королева примет тебя в должный срок…

– Стало быть, Утер вздумал разводить церемонии на манер цезарей? Послушай, друг, я – Владычица Авалона, и ждать я не привыкла. Но ежели Игрейна ныне возвысилась до недосягаемых высот, тогда я прошу прислать ко мне леди Моргейну, да побыстрее!

Однорукий ветеран отпрянул, однако ж, когда он заговорил вновь, голос его звучал менее чопорно и более человечно:

– Госпожа, я уверен, королева охотно примет и безотлагательно, но ты прибыла в недобрый час, ибо все мы в тревоге и горе. Не далее как нынче утром молодой принц Гвидион упал с коня, на которого ему и садиться-то не полагалось, и королева ни на миг не отходит от его постели.

«Клянусь Богиней! Значит, я опоздала!» – прошептала про себя Вивиана. А вслух промолвила:

– Так немедленно отведи меня к ним. Я искусна в науке целительства, Игрейна непременно послала бы за мною, знай она, что я здесь.

Дворецкий поклонился:

– Сюда, госпожа.

Поспешая вслед за ним, Вивиана осознала, что не успела даже снять плащ и мужские штаны для верховой езды, а она-то рассчитывала явиться в ореоле величия Авалона! Ну да ладно, сейчас не до церемоний.

У дверей дворецкий замешкался.

– Потревожить королеву – для меня все равно что сразу с головой распрощаться. Она даже дамам своим не дозволяет принести ей еды и питья…

Вивиана толкнула тяжелую дверь и вошла. Внутри царила мертвая, жутковатая тишина, все равно что в комнате покойного. Игрейна, бледная, осунувшаяся, под смятым покрывалом, стояла на коленях у кровати недвижно, точно каменное изваяние. Облаченный в черное священник застыл в изголовье, бормоча под нос молитвы. Гостья ступала почти бесшумно, но Игрейна все-таки услышала.

– Да как ты смеешь… – яростно прошептала она и тут же умолкла на полуслове. – Вивиана! Тебя, никак, прислал ко мне сам Господь!

– Мне было предостережение, что я тебе понадоблюсь, – промолвила Вивиана, понимая, что рассуждать о магических видениях не время. – Нет, Игрейна, рыданиями горю не поможешь, – добавила она. – Дай-ка, я осмотрю его и скажу, насколько все серьезно.

– Королевский лекарь…

– … Надо думать, старый дурень смыслит разве что в снадобьях из козьего навоза, – невозмутимо отозвалась Вивиана. – А я исцеляла такого рода увечья, когда ты еще из свивальников не вышла, Игрейна. Пусти меня к ребенку.

Прежде Вивиана видела Утерова сына только раз и то мельком, в ту пору ему было около трех лет от роду, и он ровным счетом ничем не отличался от любого другого светлокудрого, синеглазого малыша. Теперь он изрядно вытянулся – необыкновенно высок для своего возраста, худые, однако мускулистые руки и ноги все исцарапаны шиповником и ежевикой, как это водится у подвижных, непоседливых мальчишек. Вивиана откинула покрывала – на маленьком тельце красовались огромные багровые синяки.

– Он кашлял кровью?

– Совсем нет. Кровь выступила на губах, там, где зуб был выбит, ну да он все равно шатался.

Вивиана и сама различала поврежденную губу и дырку между зубами там, где ей быть не полагалось. Вот синяк на виске выглядел куда более зловеще, и на мгновение Вивиану охватил настоящий страх. Неужто все их замыслы пошли прахом?

Миниатюрными пальцами она ощупала голову. Дотронулась до синяка – и мальчуган непроизвольно дернулся, лучшего признака не стоило и желать. Если бы внутри черепа образовалось кровотечение, к этому времени мальчик впал бы в бессознательное состояние и боли уже не чувствовал бы. Вивиана с силой ущипнула его за бедро, и тот захныкал во сне.

– Ты делаешь ему больно! – запротестовала Игрейна.

– Вовсе нет, – возразила Вивиана. – Я просто пытаюсь выяснить, выживет он или умрет. И, поверь мне, он выживет. – Она осторожно похлопала мальчика по щеке, и тот на мгновение приоткрыл глаза.

– Принесите мне свечу, – потребовала Владычица и медленно поводила ею взад-вперед. Мальчик проследил за огоньком глазами, но тут же вновь зажмурился и всхлипнул от боли.

Вивиана встала.

– Обеспечьте ему тишину и покой, и пусть день-два не ест твердой пищи, ему можно только воду или суп. И не размачивайте хлеб в вине, только в молоке или в бульоне. Не пройдет и трех дней, как он опять будет носиться по всему замку.

– Откуда ты знаешь? – осведомился священник.

– Как это откуда? Я обучена целительству.

– Ты, часом, не колдунья с острова Ведьм?

Вивиана негромко рассмеялась:

– Никоим образом, отец. Я – просто женщина, что, подобно тебе, посвятила жизнь постижению святынь, и Господь в милости своей наделил меня искусством врачевания. – При желании она вполне могла обратить язык и слог церковников против них же самих, ведь в отличие от них она-то знала: Бог, которому оба они поклоняются, более велик и благ, нежели все священство, вместе взятое.

– Игрейна, мне надо поговорить с тобой. Пойдем…

– Когда он очнется, я должна быть рядом, он меня хватится…

– Чепуха, пошли к нему няньку. Дело очень важное.

Игрейна одарила ее негодующим взглядом.

– Позови Изотту, пусть покараулит у постели, – приказала она прислужнице и, гневно насупившись, вышла в залу вслед за гостьей.