Страница 2 из 28
— Значит, я задел ваше больное место, — сказал я. — Что ж, если всякий раз, когда я нечаянно задену вашу болячку, вы будете лупить меня по физиономии, то лучше нам сразу разойтись по-хорошему! Пожалуй, я сумею найти более легкий способ зарабатывать на жизнь!
— Вы правы, — признал он.
Я молча наблюдал, как он достает из погребца новую бутылку шампанского, вынимает пробку с такой осторожностью, словно в его руках сосуд с динамитом, и наполняет свой бокал.
— Кармен всегда была необузданной девчонкой, — сказал он равнодушно. — Но это никогда особо не беспокоило меня, я считал, что это неизбежно. Я уделял ей очень мало времени, поскольку постоянно отсутствовал, а ведь нельзя рассчитывать, что экономка заменит девочке родителей или старшего брата. Она бросила колледж на втором курсе, провозгласила декларацию независимости и переехала на квартиру одной из своих подружек — Джеки Эриксон. Меня это вполне устраивало, ее подружка — художница, специалист по рекламе, особа вполне независимая и хорошо зарабатывающая. Я назначил Кармен ежемесячное содержание, так что она ни в чем не нуждалась. А через несколько месяцев я вдруг узнаю, что Кармен вышла замуж! Она сбежала с Тайлером Уорреном, потомком нескольких поколений чванливых ископаемых, и его папаше, видите ли, не понравился брак сынка! Вообще-то им на это было наплевать. — Он пожал плечами. — Когда я все узнал, они уже успели вернуться после медового месяца из Палм-Спрингс. Их брак продолжался больше трех лет, а потом Уоррен накрыл Кармен в постели со своим лучшим другом. Папаша не желал огласки, поэтому развод был дан на основании постоянной грубости и резкости супруга, и Кармен снова вернулась к Джеки Эриксон. Три месяца назад рано утром мне позвонила Джеки и сказала, что за три недели до этого Кармен ушла от нее к мелкому игроку Россу Митфорду и живет с ним на Венеция-Бич. Джеки сообщила, что до нее стали доходить отвратительные слухи об этой парочке. Они словно с цепи сорвались и пустились во все тяжкие — дикие оргии, наркотики. Джеки дала мне адрес, и я в тот же вечер навестил сестру. — Глаза Пакстона потемнели, он не сводил внимательного взгляда с поднимающихся со дна бокала пузырьков, левая рука его непроизвольно сжалась в кулак. — Я отправился к ним. Митфорд попытался было помешать мне войти, и я его ударил. В конуре у них был такой разгром и такая грязь, словно над ней пронеслись все катастрофы мира. Кармен сидела полуголая в спальне на краю кровати и сперва даже не узнала меня. Она, должно быть, недавно прихватила изрядную порцию ЛСД и еще не успела прийти в себя. А когда заговорила, то голос ее напоминал скрип старой патефонной пластинки, по которой елозит тупая игла. Я понял, что все же лучше поговорить с самим Митфордом. Вернувшись в гостиную, я вылил ему на голову кувшин холодной воды.
— А потом разъяснили кое-какие житейские правила? — подсказал я. — Вроде того, что им не на что будет жить, как только вы прекратите выплачивать Кармен пособие, и прочее?
Пакстон кивнул:
— Больше того, он ведь подвизается на второстепенных ролях в каких-то там фильмах, так вот, я объяснил ему, что вполне могу лишить его возможности работать в Голливуде. Я запросто добьюсь, чтобы его внесли в черные списки на всех основных студиях Голливуда и на большинстве независимых. Словом, сказал, что у него есть один выход — взять у меня десять тысяч, убраться из этой конуры и никогда больше туда не возвращаться. Он стал упираться, но я пару раз стукнул его, и он тут же принял мое предложение.
— И тогда вы поместили Кармен в частный санаторий?
— Хорошо, если бы все было так просто! — Он покачал головой. — Оказывается, дверь в спальню была открытой и она слышала наш разговор. В общем, в ту же секунду, как Митфорд согласился взять десять тысяч и удалиться, она ворвалась в гостиную, словно ураган. В руке у нее были большие ножницы, и не успел я опомниться, как она вонзила их дюймов на пять в спину своего дорогого Митфорда.
— Мне не доводилось читать в газетах ничего подобного, — сказал я, — значит, копы в этом деле не принимали участия. Как же вам удалось все устроить?
Пакстон усмехнулся:
— Это было не так уж трудно. Митфорд почувствовал, как на пол из его спины стекает струйка крови, и тут же грохнулся в обморок. Кармен начала истерически хохотать, мне пришлось дать ей по физиономии, чтобы унять. Потом я вызвал своего психолога, и тот все уладил. Прибыла карета “Скорой помощи” из частного санатория, им обоим вкатили солидную дозу успокоительного и вынесли из квартиры. Каким-то чудом ножницы не повредили Митфорду легкое, и ему потребовалось только зашить дырку. Через неделю я навестил его в санатории, прихватив с собой адвоката со студии. За двадцать тысяч Митфорд подписал целую кучу бумаг, в которых значилось, что рану он нанес себе сам по неосторожности и что он обязуется оставить Кармен в покое навсегда. Две недели спустя его выписали из санатория, и с тех пор я его больше не видел.
— Чья это была идея — оставить Кармен в санатории под наблюдением врачей?
— Моего психолога. Джерри решил, что она в этом нуждается, причем немедленно, и лечение должно быть серьезным. Все как будто бы шло гладко, она начала уже поправляться, и вот пожалуйста — вчера вечером сбежала!
— Где находится этот санаторий?
— На краю каньона, за холмами, к нему ведет проселочная дорога, которая на первый взгляд кажется заброшенной. Идеальное местечко! Спорю, вы никогда не догадались бы, что это заведение называется “Вид на холмы”.
— Чей это санаторий?
— Доктора Дедини.
— Думаю, начинать надо именно оттуда, — сказал я. — У вас нет предположений, к кому могла сбежать ваша сестра?
— Во всяком случае, не ко мне, это уж точно! Она знает, что я немедленно верну ее в санаторий. — Он пожал плечами. — Возможно, она отправилась к своей подружке — Джеки Эриксон.
— А может быть, к Митфорду?
— Надеюсь, что нет, — помрачнел он.
— Мне понадобятся некоторые адреса, — сказал я деловито.
— Я записал их для вас, а также свой личный номер, которого нет в телефонной книге. — Он выдвинул верхний ящик туалетного столика, достал лист бумаги и протянул мне. — Видите, я записал тут еще и номер моего психолога, Джерри Шумейкера. На случай, если вам потребуется его профессиональный совет...
— Вот что я вам скажу, Пакстон, — недовольно заметил я, — вы удивительно умеете располагать к себе людей. — Я просмотрел лист, который он протянул мне. — А как насчет Тайлера Уоррена, бывшего супруга?
— Он — последний человек на свете, к кому она обратилась бы, — отрезал Пакстон.
— Откуда вы знаете, что именно у нее на уме? — холодно спросил я.
— Мне известно только, что он переехал к своему старику в Паллисад. Их адрес вы найдете в телефонной книге. — Он сердито уставился на меня. — Вы, надеюсь, не собираетесь бегать по всему Лос-Анджелесу, посвящая всех и каждого в историю, которая приключилась с моей сестричкой?
— Сроду не любил беготни, — сказал я устало. — Просто-напросто дам объявление в газете, что сестра Рэймонда Пакстона сбежала из частного пансиона.
— Ладно, извините меня. — Он произнес это, сделав над собой заметное усилие. — Думаю, вам лучше знать, как все это устроить, Холман.
— Огромнейшее вам спасибо, — буркнул я.
— Деньги, — сказал он таким тоном, словно сам придумал это слово, — вы хотели бы получить прямо сейчас?
— Это было бы моей второй ошибкой в жизни, — сообщил я ему. — Первая — та, что я вообще пришел сюда.
— Знаете что? — Он оскалил свои великолепные зубы в злобной ухмылке. — Чем ближе я вас узнаю, тем меньше сожалею о той оплеухе, которую вам отвесил!
— Продолжайте полировать своего “Оскара”, — посоветовал я ему. — Пока он у вас, вам нет нужды притворяться приличным человеком. — Я поставил стакан на крышку погребца и пошел к двери. — Как только что-нибудь разузнаю, поставлю вас в известность.
Он ответил коротким кивком, отвернулся и принялся изучать свое отражение в зеркале. Я с трудом подавил желание пнуть его ногой в обтянутый боксерскими штанами зад, потому что, какова бы ни была его реакция, самовлюбленности не убудет у него ни на йоту. Все-таки актерское тщеславие — вещь несокрушимая, и попытаться уязвить его — все равно что лаять на луну.