Стерильно чистые убийства

— Если она не была нимфоманкой, то где шлялась все ночи, когда не являлась домой? — язвительно спросила Джуди.

— Ездила в мотель, только все время с одним мужчиной.

— С Эверардом?

— С Эверардом в один-единственный и последний раз, — ответил я. — Ты знала, что Эллен Спек наверняка мне расскажет, как ты повела с ним игру по-крупному, но не дошла даже до центра поля. Вдобавок был шанс, что я докопаюсь до твоей связи с Вейлом. Поэтому ты навела меня на Джен О'Хара как на нимфоманку, надеясь, что я не узнаю, кто на самом деле настоящая нимфоманка.

— Ты прав, — глухо признала она. — Я тебе омерзительна?

— Нет, — честно ответил я. — Ас другими крупными шишками из «Калкон» тебе везло больше?

— Ты имеешь в виду Браунинга? — недоверчиво вытаращила она глаза. — Этого слизняка? Меня дрожь пробирает при одной мысли о нем. Могу поспорить, у него лапы липкие и холодные круглый год!

— А как насчет Демареста?

— Ф-фу! — скорчила она гримаску. — Сосет без конца свою чертову трубку. Клянусь, и в постель с ней ложится.

— И с Эверардом не обломилось, в итоге единственным утешительным призом остался Тим Вейл?

— У тебя настоящий талант деликатно выражаться! — В глазах ее на миг вспыхнул рассерженный огонек. — Пожалуй, так можно сказать.

— Я хочу одного — найти убийцу, — терпеливо объяснил я. — Мне абсолютно плевать на твою сексуальную жизнь, пока она не вклинивается в ситуацию вокруг убийства. Ты ревновала к Эллен Спек, поскольку она увела Эверарда прямо у тебя из-под носа. Может, ты его возненавидела за то, что он отдал Эллен предпочтение?

— Не возненавидела, — пробормотала она, — просто сочла дурачком, раз он мне предпочел эту суку четырехглазую. Может, весь фокус в каком-нибудь интеллектуальном снобизме. Они могли перебрасываться дурацкими формулами и трахаться одновременно!

Я невольно усмехнулся.

– «Я тебе продемонстрирую свой нестойкий элемент, если ты мне предъявишь свои»? Она наполовину подавила смешок.

— Или: «Дай-ка я вставлю свою реторту в твою пробирку, поглядим, не получим ли новый раствор»?

— Можешь придумать какую-нибудь причину, по которой Вейл захотел бы убить Эверарда?

— Шутишь? — Она посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Неужели ты думаешь, что сказала бы, даже если б придумала?

— Безусловно, — кивнул я. — Если ты по-настоящему сообразительная.

Она задумалась на пару секунд.

— Я всегда подозревала, что в «Калкон» собралась куча подонков. Тим, на мой взгляд, — единственное исключение. Может быть, потому, что не относится к этим чертовым химикам-экспериментаторам. — Она решительно встряхнула головой. — Нет, извини, не такая уж я сообразительная и не могу даже вообразить причину, по которой Тиму понадобилось бы его убивать.

— Ладно. — Я покончил с выпивкой, поставил пустой стакан на подлокотник кресла и поднялся на ноги. — Благодарю за обед и за все остальное.

В больших синих глазах промелькнуло удивление и обида.

— Ты уходишь? Уже?

— Знаешь, как говорят, — небрежно бросил я, — коп всех своих дел никогда не переделает.

— Спокойной ночи, Эл, — бесстрастным тоном проговорила она.

Я прошел уже полкоридора, когда низкий хриплый голос окликнул меня. Я оглянулся. Она стояла абсолютно голая, на полу мягкой кучкой лежала одежда. На высоко вздымающихся округлых и полных грудях торчали большие соски. Она пошла ко мне с легкой таинственной улыбкой на губах, и я вдруг болезненно ощутил все ее тело — тонкую талию, покатые пышные бедра, пушистый треугольничек золотистых волос под изящно очерченным животом. У меня внезапно перехватило горло. Я сглотнул.

Она стояла передо мной.

— Ты и правда уже уходишь, Эл?

— Угу, — промычал я.

— Что за спешка? — Она встала близко, слишком близко, так что вся моя кровь словно хлынула в низ живота. Напрягшиеся соски почти касались моей груди. Она протянула руку, нежно провела ладонью по моей груди сверху вниз, нащупала быстро набирающий силу член.

— Совсем неплохо, Эл, — хрипло шепнула она, легонько разминая его пальцами. — Может быть, даже не хуже, чем…

И я не успел понять, что она делает, не говоря уж о том, чтоб попробовать остановить ее, как Джуди опустилась передо мной на колени, ловко расстегнула «молнию», залезла в ширинку и вытащила мой пенис. Потом с легким вздохом обхватила его губами и заработала языком.

Искушение было чересчур сильным, и мне пришлось сделать колоссальное усилие, чтобы оттолкнуть ее на ковер. Затем, быстро приведя себя в порядок, я еще раз пожелал доброй ночи и удалился. Уже в лифте, на пути вниз, в животе разлилась тупая боль, и я проклял себя, что свалял дурака. Опять оказался в проигрыше. Мне все даром шло в руки, так каким, черт возьми, надо быть идиотом, чтобы отвергнуть подобное предложение? Должно быть, я скатываюсь к старческому слабоумию и маразму. И все-таки в глубине подсознания я чувствовал, что поступил правильно.

Я вернулся к себе домой чуть позже одиннадцати и приготовил выпивку. Но на сей раз был в дурном настроении.

Минут через пять зазвонил телефон, и я снял трубку.

— Лейтенант? — просвистел шепот, лишенный как половых, так и индивидуальных признаков.

— Так точно, — ответил я. — Кто это?

— Браунинг. — Прижатая к моему уху трубка надолго умолкла.

— Вы еще тут? — спросил я.

— Так и сижу здесь с тех пор, как вы ушли, — продолжил все тот же загробный шепот. — Переживаю позор, оплакиваю свои грехи. Все, что вы говорили, правда. Она была беззащитной женщиной, и я этим воспользовался. Силой принудил ее к унизительной плотской связи, ублажая свою греховную похоть! Совершил гнуснейшее прегрешение, на какое способно одно человеческое существо по отношению к другому. Я обращался с ней как с вещью, а не с человеческой личностью. С вещью, необходимой для удовлетворения моих мерзких нужд! В аду обязательно должно быть особое место для проклятых, вроде меня!

— Мистер Браунинг, — резко перебил я, — я…

— Но я ее не убивал, — продолжал он, словно не слыша меня. — Я не убивал ни Джен, ни Эверарда. Я ваш должник, лейтенант. Вы отчетливо продемонстрировали мне мой грех и позор, заставив увидеть, каким я был и каков есть. Я кое-что вспомнил после вашего ухода. В свое время это казалось не слишком важным, но, может быть, как-нибудь пригодится в расследовании. Я все перепроверил как следует и теперь склонен считать это еще более важным.

— А именно? — пробурчал я.

— Я предпочел бы не обсуждать это по телефону, — еле слышно вымолвил он. — Вам лучше приехать ко мне.

— Сейчас? — переспросил я.

— Сейчас! — И он бросил трубку.

Я в два поспешных глотка прикончил стакан, спустился в подземный гараж и вырулил на дорогу. Путь до Дэйдрим-Вэлли занял минут пятнадцать. Когда я остановился на подъездной дорожке, дом казался полностью погруженным во тьму. Я четырежды позвонил в звонок и не дождался ответа. Есть шанс, что Браунинг совсем скуксился, думал я, и, наверно, сидит в темноте, каясь в грехах. Обогнув по дорожке дом, я толкнул заднюю дверь. Она была не заперта.

Я прошел через кухню и, включая по пути свет, добрел до гостиной. Он сидел за аккуратно вписанным в угол комнаты столиком с вертящейся крышкой, наклонившись на стуле вперед, уронив голову на портативную пишущую машинку. В виске зияла кровавая дыра, окруженная темным пороховым кольцом. Пистолет 32-го калибра, выпав из безжизненных пальцев, валялся на полу, прямо под правой рукой. Из раны еще медленно сочилась густая кровь, разливаясь лужицей на столе рядом с машинкой. Я пошел к телефону и набрал номер службы шерифа.

— Еще одно убийство, а, лейтенант? — радостно переспросил дежурный сержант. — Вам, похоже, попался крепкий орешек. — Он вдруг фыркнул. — Может, все они укокошат друг друга, и вам беспокоиться не придется.

— Смешно до колик, — холодно заметил я. — Будьте любезны минуточку обождать, а я тем временем покатаюсь от хохота по полу.

— О, прошу прощения, лейтенант, — встревоженно извинился он. — Просто сегодня вечером кругом совсем глухо, так что это убийство внесло какое-то оживление.