Страница 23 из 27
– Я все видел. Как я и думал, у них все получилось. Но это еще не конец. Теперь нужно, чтобы получилось у нас. Ты понимаешь? Времени в обрез... - Туранчокс берет себя в руки и привычным ласковым голосом добавляет: - И учти, миленький, что голубое небо очень вредно для глаз... Действуй!
– Слушаюсь, - откликается Торки.
Туранчокс оглядывается на голубое небо за окном и добавляет тихо, сам себе:
– Скорей, скорей!
Виктор стоит посреди залитой солнцем равнины. Нет, она не стала красивее, хотя и приобрела новые цвета. Чувствуется несоответствие ясного солнечного неба недоброму мертвому миру Дессы.
Одинокая маленькая тучка выползает на небо, и начинает сыпать легкий серебряный грибной дождик.
– Что он делает? - говорит в ужасе Ракан, глядя на Виктора и хватая за рукав Степана, который стоит вместе с дессианцами в толпе, сгрудившейся у выхода из блиндажа.
Волосы Виктора треплет свежий ветерок, и он подставил лицо дождю.
– Что он делает? - в ужасе повторяет Ракан. - Это же кислота! Это вредно.
– Это самый настоящий дождь! - кричит Степан, выбегая наружу и тоже срывая маску.
– Дышать все-таки трудно, - говорит ему Виктор.
– Ничего! - кричит Степан. - Мы посадим здесь леса! Мы посадим много лесов! И на всей планете будет чистый воздух!
... В блиндаже, рядом с Надеждой, которая единственная из землян осталась у приборов, стоит Лий. Он издали смотрит на солнце. Рука его на перевязи.
– Я никогда не видел такого света. Это не вредно? - спрашивает Лий.
– Куда вреднее жить под землей, - говорит Надежда, не отрываясь от приборов. - Выйдите и поглядите, каким должно быть небо.
Лий нерешительно выходит.
Виктор видит приближающуюся к ним Нийю.
– Ну как? - спрашивает он. - Кто прав в нашем споре?
Нийя не отвечает. Она смотрит на свою планету и видит не только небо, но и нищету дорогого ей мира, освещенную новым ярким светом.
– Мы посадим леса, много лесов, - повторяет Степан, проследив за ее взглядом. - Правда, Нийя?
Нийя молчит. Степану хочется сказать ей что-то очень, нежное, хорошее, тем более что под этим светом она вновь его прежняя, земная Нийя. Но замкнутость Нийи беспокоит его, и только ей, очень тихо, он говорит:
– Что-нибудь случилось? - Он вкладывает всю свою нежность в этот вопрос - Я ведь с тобой...
– Нет, - отвечает Нийя печально. - Я одна.
– Неправда!
– Я одна... Меня сделали. А оказывается, ни к чему. У меня была цель, и я была уверена, что кому-то нужна. А теперь в чем она?
– В том же, в чем и у меня, - говорит Степан. - Она у нас с тобой общая. Понимаешь, общая!
Нийя отворачивается, не отвечает.
Снова площадка у блиндажа. Неожиданно налетает пыльный ветер. Дессианцы, вышедшие было наружу, снова прячутся в блиндаж. По небу проходит бурая полоса и скрывает "Астру". Небо меняет свой цвет - и меняются лица у людей, и меняется все вокруг. Все стало по-старому, лишь прибавилось грязи и сора на земле.
Надежда в блиндаже отмечает этот момент:
– Шесть минут восемнадцать секунд, - говорит она в микрофон. Удовлетворительный результат... для первого раза.
– Я рад, - слышится голос капитана Дрейера.
– Вот и все, - упавшим голосом говорит Лий, которого Виктор пропускает вперед себя в блиндаж. - Как жаль...
– Мы не ангелы, а ассенизаторы, - говорит Надежда поучительно. Сегодня мы только показали вам, как это будет. И убедились сами, что на верном пути.
Последней к блиндажу подходит Нийя. Но она не успевает войти. У самого входа замирает, и глаза ее снова расширяются в ужасе от своей беспомощности. В голове ясно звучит "зов Глана". Нийя отступает от блиндажа.
Степан оборачивается, глазами отыскивая Нийю. Ее нет. Он делает движение к двери, но его останавливает голос Виктора:
– Степа, на твоей совести датчики радиации. Ты не забыл?
Степан еще раз оглядывается на дверь и идет к пульту.
... По подземной улице идет Нийя. Улица та же, по которой Нийя шла, вглядываясь в жизнь своих соплеменников и разглядывая витрины. Но теперь она другая - сосредоточенная и решительная. В голове звучит сигнал "зова Глана".
В центре подземной площади находится открытый железобетонный резервуар - питьевой источник дессианцев. От источника разбегаются узкие канавки. Рядом с резервуаром знакомый нам человек в улыбающейся маске. В руке человека большой баллон. Человек оглядывается по сторонам. В отдалении появляется Торки, делает человеку знак. Человек разжимает пальцы - и баллон падает в резервуар. Сейчас же вода начинает пузыриться, закипая, а резервуар покрывается паром.
По улице идет Нийя. Сигнал "зова Глана" слабеет, и на его фоне звучит тонкий настойчивый голос:
– Иди! Я жду тебя.
– Кто ты? - шепчут губы Нийи.
– Твой друг! Твой друг! Твой друг! - звучит голос.
Нийя останавливается у разветвления тоннелей. Поворачивается, как стрелка компаса, к одному из них. И в этот момент сигнал обрывается.
Люди подземного города стоят у источника, глядя, как кипит в нем вода.
На ступенях бетонного крыльца, тут же на площади, стоит человек улыбающаяся маска. Он громко говорит:
– Земляне пришли, чтобы отравить нас и захватить нашу планету. Вы видите, они уже начали! Это наш последний источник. У нас не будет воды! Мы погибнем от жажды.
– Степан! - Нийя нажимает на кнопку наручного радиобраслета.
– Да, - тут же откликается Степан.
– Я у источника на площади. Скажи Виктору, что в источнике какая-то бурная реакция. Тут человек кричит, что виноваты земляне, и пугает людей. Одни не выезжайте!
– Нийя, только осторожно! Я сейчас передам Виктору...
Нийя идет к толпе. Маска оборачивается к Нийе. Глаза смотрят настороженно. Еще одна маска... Торки.
– Это она виновата! - кричит в экстазе оратор. - Вот она! Бейте ее! Это они убивают нас!
Нийя останавливается. Люди теснятся к Нийе, начинается свалка. Мелькают руки, срываются маски, трещит порванная одежда. Видны лица за масками бледные, изможденные. На лице Нийи жалость и отвращение. Руки, тянущиеся к Нийе, не могут до нее дотронуться - будто невидимая преграда останавливает их.
Из-за спины человека-провокатора, стоящего на ступенях, наблюдает за происходящим знакомая маска младенца. Это Туранчокс.
– Хорошо, - тихо говорят он, нервно подергиваясь. - Хорошо!
Нийю теснят, и она вынуждена, отступая, пойти по широкой бетонной балке, ведущей к центру источника. Передние, преследуя ее, "натыкаются" на невидимую стену, задние ряды напирают на передние. Раздаются хрип, стон, крики.
– Тэр, - Туранчокс наклоняется к уху человека-провокатора, - стреляй в нее!
Тэр резко поворачивается, видит хозяина. В первый момент он не понимает приказа.
– В эту?
– В эту!
Тэр достает пистолет и стреляет в Нийю. Но за мгновение до выстрела Нийя перемещается, и пуля осыпает бетонную крошку там, где только что она была.
Нийя смотрит в сторону стрелявшего. Но Тэр не виден за бетонной стойкой. Сам же он в недоумении смотрит на пистолет.
– Еще, - говорит Туранчокс. - Аи, какая чудесная находка!
Тэр стреляет снова. И снова Нийя переместилась за мгновение до того, как пуля выбила бетонную крошку.
– Еще! - шипит Туранчокс.
Тэр входит в раж. Он начинает выпускать пулю за пулей. Толпа в ужасе замирает. Но ни одна пуля не может достать Нийю. Толпа как будто проснулась. Люди бросаются в разные стороны и исчезают в многочисленных улицах-тоннелях.
На площади появляются земляне. Но вокруг уже пусто. И пусто у ступеней, где только что были Тэр, Туранчокс и Торки. Только Нийя у столба и кипящая вода в резервуаре.
Нийя медленно возвращается обратно по балке и опускается на бетонный пол площади. Закрывает глаза.
Степан склоняется к Нийе.