Страница 18 из 21
Других объяснений попросту нет – нужно быть ясновидящим, чтобы обнаружить в двухмиллионном городе ничуть не примечательную «жигулишку».
Впрочем… Есть и второй вариант. Хвост принадлежит серьезной конторе, которая, потеряв Данила, немедленно бросила немаленькие силы, дабы обнаружить машину с конкретным номером…
Нет, отпадает. Чересчур многих пришлось бы задействовать, объявить общегородскую тревогу для определенных служб. А смысл? Нет, нерационально.
Так что остается единственный вариант, первый…
Поскольку хвосты уже знали, на что он способен, Данил по кратком размышлении отбросил игру в новичка-путника. Ехал, как нормальный, знающий к тому же этот город с точки зрения шофера. Те, в «Фольксвагене», явно слегка нервничали – старались держаться к нему поближе, чтобы не пойматься второй раз на тот же финт.
Можно было и поиграть с ними, вот только стоило ли метать бисер ради чисто морального удовлетворения? И Данил, соблюдая правила, аккуратно ехал себе к особнячку. На проспекте Независимости, возле высоченного Ильича, уже не было ни единого демонстранта, словно они сюда и не приходили вовсе. Даже неизбежный мусор в виде обрывков плакатов и листовок успели убрать. Покой и благолепие.
Ядерные отходы… или ядерные боеголовки… Что за чушь? От военных традиционно можно ожидать всего, да и от политиков тоже, но причем тут «Интеркрайт», «Клейнод», грядущая финансовая трансакция? Трансакция… Есть, конечно, люди, которым она просто не нравится, а есть такие, что хотели бы подставить ножку, сами влезть в дело… Зацепка? Да нет, никакая не зацепка, пока четко не выявлена связь меж недоброжелателями и наездами здешней прессы…
Довнар сидел на прежнем месте, только вместо бутылки с минеральной на столе красовалась полудюжина пива и блюдечко с крошечными сушками.
– Докатился, – проворчал Данил, плюхаясь в кресло напротив и откупоривая себе бутылочку. – К пиву – сушки? Эстет! А вобла где?
– Одичал в Европах, – виновато сказал Довнар. – Скоро приду в норму… Пан Черский, ваше приказание выполнено. Багловский, подсуетившись, отыскал рефрижератор, а я съездил в «Сигму» к Зваричу… Сюда же сплошь и рядом гонят грузы из России в сопровождении нанятой вневедомственной охраны, вот я и подрядил аж две легковушки, которым все равно возвращаться в Москву вхолостую. Нормально договорились. Семеро орлов, три автомата, «Макар» у каждого. В случае чего церемониться не станут, как и принято в наше суровое время, лупанут из тарахтелок…
«Если это держава, никакие тарахтелки не помогут, – подумал Данил. Впрочем, вот вам и случай кое-что проверить. Эти должны быстро понять: тело отправляют в Москву не с бухты-барахты».
– А сам почему с ними не поехал?
– А прямого приказа не было, – сказал Довнар, почесав под бородой. – Косвенные намеки я понимать не обязан.
– Черт с тобой, – сказал Данил. – Только сиди тихо и поперек батьки суйся в пекло, лишь получив прямой приказ… Усек?
– Усек.
– Ладно. – Данил встал, прихватил едва начатую бутылешку пива. – Я пойду поработаю…
Прихватил свободной рукой транзистор. Вышел, не спеша поднялся на второй этаж, прошел в конец тихого коридора.
Две комнаты отдыха – обширные, с высокими потолками, как все покои в этом здании эпохи архитектурных излишеств, – были обставлены отнюдь не бедно, чтобы при нужде служить и гостиничными номерами для разных «випов», и местом уединенного развлечения для таковых. Данил прекрасно знал от Климова, что кое-кто из приближенных к главе «Клейнода» лиц использовал «отдыхалки» для собственных амурных дел, но и не думал препятствовать, намекнув лишь в свое время, чтобы тщательно убирали за собой и казенное добро не портили.
Наверняка ни единая живая душа не сунулась бы в эти «нумера», знай заранее, что их по приказу Данила с самого начала напичкали должной аппаратурой. Но кто бы им проболтался? Не Данил, конечно, и не его спецы…
В комнате царил полумрак – плотные шторы тщательно задернуты. Только Верочкина блузка белела – она лежала на широком диване, прикрыв ноги клетчатым пледом. Завидев Данила, легонько ворохнулась, приподнялась на локте.
Данил прошел к дивану, включил лампу на столике. Молодая женщина поморгала от неожиданно залившего ее неяркого света, бледно, растерянно улыбнулась. Подсунутое Пашей снадобье брало свое: она сейчас пребывала в чуточку сдвинутом состоянии, и воля малость подавлена, и легонькая прострация имеет место быть…
Данил придвинул мягкий стул, уселся так, чтобы его лицо не попало в конус неяркого света. Вера все еще улыбалась – вяло, отрешенно:
– Эти ваши штучки…
– Такова се ля ви, – сказал Данил. – Вера-Верочка-Вероника, Вера-Надежда-Любовь, а «веритас», как известно прилежным ученикам, на классической латыни означает «истина»…
– Вы со мной играете?
– Нет, – сказал Данил, тихонько выпил полбутылки и отставил ее подальше. – Или – почти нет. Игра – это всегда притворство, а я нисколечко не притворяюсь, Вера. Я вам сочувствую, я вам и в самом деле сочувствую, я ценил и уважал вашего мужа…
Вялый всплеск агрессии:
– Как охотник – натасканную легавую?
– Вера, вот так со мной не надо, – сказал Данил. – Серега не был юной гимназисткой, а я не был богатым ловеласом… Он делал определенную работу, которую выбрал себе сам. Добровольно. И не хотел другой. Его полностью устраивала эта… Он, кроме того, был взрослым, психически здоровым человеком и потому прекрасно отдавал себе отчет, что его работа опасна, иногда. Вот я вам вкратце обозначил свои соображения по поводу… У вас нет возражений по существу? Серьезных, взрослых?
Она отрицательно помотала головой, роскошные белокурые волосы закрыли лицо. Данил нагнулся и двумя пальцами убрал светлые пряди за уши. Пояснил:
– Мне нужно видеть ваше лицо.
– А если я вас пошлю?
– Далеко?
– Далеко…
– Не стоит, Вера, – сказал Данил тихо. – Я не пират, а вы не принцесса у меня в плену. И не на танцах к вам клеюсь. Вы прекрасно были осведомлены, что может случиться ситуация, когда кто-то вроде меня будет вас, извините, допрашивать. Вы как-никак не жена слесаря и не супружница обнищавшего доцента. Я не хочу быть жестким, мне не доставляет никакого удовольствия на вас давить… Только, бога ради, не прикидывайтесь возмущенной школьницей, которой на танцах одноклассник погладил попку… Вы достаточно взрослая и достаточно умная. Я имею право вас допрашивать, а вы обязаны отвечать.