Игра форов

– А я отпросился пару часов назад, – благодушно заметил Айвен. – Мы с Татти собрались пообедать. Еще немного, и ты не застал бы меня. Поэтому расскажи мне поскорее, как там живется у вас в пехоте?

– О, великолепно. Вот где настоящая служба. – Майлз не стал уточнять, что он имеет в виду. – Это тебе не… оранжерея для никому не нужных задирающих нос форов, вроде Имперского генштаба.

– Я занят важным делом! – возразил уязвленный Айвен. – Даже тебе понравилась бы моя работа. Мы обрабатываем информацию. Просто удивительно, сколько информации получает Оперативный отдел за день. Чувствуешь себя в курсе всего. Как раз для таких, как ты.

– Вот как. А мне кажется, тебе подошла бы база Лажковского, Айвен. Может, там, наверху, перепутали наши назначения, а?

Айвен почесал нос и хихикнул:

– Не думаю. – Но его легкомысленный тон тут же стал серьезным. – Ты смотри там, поосторожнее. Вид у тебя не блестящий, знаешь ли.

– Утро у меня было бурным. А если ты оставишь меня в покое, я смогу принять душ.

– Ладно, ладно. Беги!

– Желаю приятно пообедать.

– Все будет отлично. Пока.

Голос из другого мира. И это при этом, что Форбарр-Султан всего в двух часах суборбитального полета. Теоретически. И все же Майлз чувствовал удовлетворение от того, что ему напомнили – планета не съежилась до свинцово-серых горизонтов острова Кайрил.

Оставшуюся часть дня Майлз с трудом заставлял себя заниматься метеорологией. К счастью, его начальник не обращал на него внимания. После того как затонул скат, Ан хранил виноватое молчание, прерывая его, только когда к нему обращались с каким-либо вопросом. Посему, освободившись, Майлз направился прямо в лазарет.

Когда он просунул голову в дверь, врач еще работал, во всяком случае сидел за своим столом.

– Добрый вечер, сэр.

Врач недовольно поднял голову:

– В чем дело, младший лейтенант?

Несмотря на официальный тон, Майлз счел это за приглашение и вошел в комнату.

– Мне интересно, что вы узнали о том парне, которого мы утром вытащили из трубы.

Врач пожал плечами.

– Не слишком много. Его личность удостоверена. Утонул. Все признаки несомненно указывают на то, что он попал в трубу меньше чем за полчаса до смерти. Я квалифицировал это как смерть от несчастного случая.

– Да, но при каких обстоятельствах это произошло?

– Что? – Врач недоуменно поднял брови. – Если парень сам себя загубил, значит, он один и мог бы ответить на ваш вопрос, не так ли?

– Неужели вам не хочется знать наверняка?

– Зачем?

– Ну… просто, чтобы знать. Быть уверенным в своей правоте.

Врач нахмурился.

– Я не ставлю под сомнение ваше медицинское заключение, сэр, – торопливо добавил Майлз. – Но все это чертовски странно. Разве вам не любопытно?

– Нисколько, – отрезал его собеседник. – Я рад, что это не самоубийство и не злой умысел, а что касается деталей, то, какими бы они ни были, в конце концов парень погиб из-за своей дурости. Или у вас другое мнение?

Майлз подумал, что сказал бы врач о нем, если бы он утонул вместе со скатом.

– Вероятно вы правы, сэр.

Выйдя из лазарета на холодный ветер, Майлз остановился. В самом деле, о чем он беспокоится? Труп – не по его части. Это же не игра в прятки. Он передал дело в нужные руки. И все же…

До захода солнца оставалось несколько часов… Все равно у него проблемы со сном. Майлз вернулся в комнату, переоделся в спортивный костюм, сунул ноги в кроссовки и решил пробежаться.

Дорога, ведущая к бездействующим стрельбищам, была пустынна. Солнце медленно приближалось к горизонту. Майлз с бега перешел на шаг. Скрытые брюками стержни на ногах натирали ноги. Скоро ему придется найти время, чтобы заменить хрупкие кости ног синтетическими. В конце концов, если все обернется совсем плохо, эта тривиальная операция послужит отличным предлогом покинуть остров Кайрил, не дожидаясь, пока истекут положенные шесть месяцев этой каторги. Хотя это и смахивает на мошенничество.

Майлз огляделся. Если бы он был на месте злополучного рядового, упрямо шагавшего в темноте под проливным дождем, что бы он видел? Что могло привлечь его внимание именно к этой канаве? И вообще, какого черта его понесло сюда среди ночи? Дорога вела к полосе препятствий и огневому рубежу, больше здесь ничего не было.

Вот и канава… Нет, та была чуть дальше. На полукилометровом отрезке насыпной дороги размещались четыре водопропускные трубы. Майлз нашел нужное место и наклонился над ограждением, вглядываясь в успокоившуюся воду. Он не заметил ничего стоящего внимания. Почему, почему, почему это случилось?

Он перешел на другую сторону, осмотрел дорожное покрытие, ограждение, заросли мокрого папоротника. Прошелся до поворота, пошел обратно. Вернулся к первой канаве. Ничего.

Майлз облокотился на ограждение и задумался. Хорошо, попытаемся мыслить логически. Какая сила заставила рядового залезть в трубу, несмотря на опасность? Гнев? В таком случае – кому он предназначался? Страх? Тогда – кто преследовал его? Или это нелепая случайность, оказавшаяся роковой? Майлз знал толк в ошибках. А что, если этот горемыка ошибся трубой?..

И Майлз, не долго думая, соскользнул в первую канаву. Погибший мог методично проверять все водопропускные трубы. Если так, откуда он начал: со стороны базы или от стрельбищ? Или в темноте под дождем перепутал и залез не в ту трубу, какая была нужна ему? Придется обыскать все четыре, но хорошо, если бы повезло с первого раза. Труба была немного шире, чем та, в которой рядовой нашел гибель. Майлз вытащил из-за пояса фонарик, залез в отверстие и сантиметр за сантиметром принялся исследовать круглую пустоту.

– Ага, – удовлетворенно произнес он, одолев примерно половину пути. То, за чем он охотился, находилось здесь и было приклеено липкой лентой к верхней части трубы. Сверток, упакованный в водонепроницаемую пластиковую пленку. Интересно! Майлз быстро пополз обратно и уселся прямо в отверстии, не обращая внимания на воду.

Сверток лежал у него на коленях, и Майлз смотрел на него, словно это был рождественский подарок. Что там: наркотики, контрабанда, секретные документы, преступные деньги? Он предпочел бы секретные документы, хотя трудно представить себе человека, которого посетила бы бредовая идея засекретить что-либо на острове Кайрил – за исключением рапортов о действительном состоянии дел. Наркотики тоже неплохо, но обнаружить шпионскую сеть – это была бы настоящая удача. Он стал бы героем в глазах службы безопасности, а там… Мысли Майлза понеслись вскачь: он уже продумывал, как поведет расследование. Он пройдет по следам мертвеца и от мелких улик выйдет на главаря, занимающего, может быть, высокий пост. Драматические аресты, благодарность в приказе от самого Саймона Иллиана… Сверток был мягким, но внутри что-то похрустывало.

С бьющимся сердцем Майлз открыл пакет – и замер.

Сласти. Десятка три маленьких конфет, глазированных, с начинкой из засахаренных фруктов, которые обычно готовили для празднования дня летнего солнцестояния. Конфеты, пролежавшие полтора месяца…

Майлз хорошо знал казарменную жизнь, и воображение быстро подсказало ему остальное. Рядовой получает посылку от любимой, матери или сестры и прячет ее, чтобы уберечь от прожорливых, равнодушных соседей. Вероятно, скучая по дому, он разделил ее на порции и потихоньку лакомился. А может, конфеты были припрятаны для какого-то особого случая.

Два дня шли проливные дожди, и несчастный начал беспокоиться. Он пошел проведать спрятанное сокровище, но в темноте просмотрел первую трубу. Отчаянно спеша, потому что вода все прибывала, полез во вторую – и слишком поздно понял свою ошибку…

Горькая, бессмысленная гибель. Горькая, неутешительная история. Майлз вздохнул, завернул конфеты и потрусил обратно к базе, зажав под мышкой маленький сверток.

Когда Майлз добрался до лазарета и рассказал о своей находке, реакция врача была однозначной: