Дважды Шутт

– Да не кипятитесь вы, лейтенант, – успокоил Окопника легионер с наушниками. Это был Стрит, Окопник узнал его. – У нас просто перерыв на ленч, вот и все.

– Перерыв на ленч! – От ужаса и гнева у Окопника отвисла челюсть. – Никогда не слыхал большей ахинеи! Здесь зона боевых действий, легионер, нас атакуют! Кто вам позволил устроить перерыв?

– Сержант Бренди сказала, что можно покушать, – ответил второй легионер, на нашивке над нагрудным карманом у которого значилось его имя – «Весельчак».

– Да и атаки-то никакой нету, – рассудительно проговорил Стрит. – Как начнут атаковать, так мы, того, сразу же…

– Так, значит, вы думаете, что пока вы имеете право делать все, что вам заблагорассудится? – выпучил глаза Окопник. – Имейте в виду, все будет сказано майору! Вы оба получите дисциплинарное взыскание!

– Да зря вы так раскричались, – без тени смущения отозвался Стрит. – Мне приказы Бренди дает.

Он наклонился, прибавил громкости и стал слушать музыку с таким видом, словно Окопника не существовало.

Вне себя от ярости, лейтенант развернулся и поискал взглядом старшего сержанта. Как ни странно, нигде поблизости от двоих разгильдяев ее не было видно. В конце концов Окопник разглядел внушительную фигуру Бренди на противоположном конце лагеря, и тронулся к ней, маршируя на манер игрушечного солдатика.

Бренди стояла на бруствере над окопом и осматривала пустыню.

– Сержант! – выкрикнул Окопник, подошел к Бренди и, остановившись, подбоченился. – Сержант, мне нужно с вами поговорить.

Бренди медленно повернулась и уставилась на Окопника.

– Мы на позиции, лейтенант, – грозно изрекла Бренди. – У вас что-то важное, или вы могли бы подождать до того времени, когда обстановка нормализуется?

– На позиции! Вот именно! – воскликнул Окопник. – Бы оставили западную сторону периметра лагеря совершенно незащищенной! Там только двое легионеров, которые утверждают, что вы позволили им устроить перерыв на ленч!

– Корабль, между прочим, приближается с востока, лейтенант, – процедила сквозь зубы Бренди. – Если его экипаж решит совершить посадку к западу от лагеря, у нас будет уйма времени, чтобы проследить за этим маневром. Пока же мы не уверены в том, приземлится ли корабль вообще.

Если он действительно направится в ту сторону, я успею отозвать моих ребят.

– Дело не в этом, сержант, – упорствовал Окопник. – Следует соблюдать дисциплину…

– Конечно, конечно, – махнула могучей рукой Бренди. – Вы, штабные типчики, на дисциплине просто помешаны. Но тут рота «Омега»…

– Верно, и ваш полоумный капитан Шутник думает, что ему позволено безнаказанно зачеркнуть многовековые традиции Легиона! – взвизгнул Окопник. – Ну все, ваше маленькое путешествие в мир фантазий закончилось, сержант! С этих пор в роте все будет делаться так, как положено по уставу Легиона! И вы сейчас же…

– Корабль над линией горизонта, – послышался голос кого-то из легионеров из-за спины Бренди. – Похоже, он так собирается совершить посадку.

– Ой, мамочки! – вскрикнул Окопник и побелел как полотно.

Он развернулся к Бренди, но та уже вышагивала вдоль линии обороны, отдавая приказы подчиненным. Легионеры застыли, не спуская глаз со светящейся точки, которая теперь была видна отовсюду. Точка опускалась все ниже и ниже.

Окопник следил за ней как зачарованный. Корабль снижался мучительно медленно, но в конце концов коснулся поверхности планеты.

Осторожно приблизившись к аэроджипу, Суши и Квел убедились в том, что машина пуста. Они были разочарованы, хотя и не очень удивлены. В кабине аэроджипа легионеры обнаружили вещи, принадлежавшие капитану и Бикеру, в частности, «карманный мозг» капитана – портативный компьютер, стоимость которого была настолько велика, что такая сумма была способна в значительной степени ослабить бюджет правительства любой планеты.

– Капитан ни за что не бросил бы свой «карманный мозг» – он оставил бы его в машине, только если бы у него не было иного выбора, – покачал головой Суши. – Да и Бикер, по идее, должен был уговорить капитана захватить компьютер. Странно – почему он не принес его в лагерь.

– Если я не ошибаюсь, компьютер все еще включен, – заметил летный лейтенант Квел и указал на горящий огонек на панели компьютера. – Видимо, капитан Клоун сильно торопился, покидая это транспортное средство, если не отключил свой «мозг».

– Ты прав, – с внезапным волнением отозвался Суши, наклонился и более внимательно осмотрел маленький компьютер. Он сдул пыль с передней панели и вгляделся в дисплей. – Посмотри-ка! Модем работает. Интересно, с кем он соединен?

– Полагаю, что с тем самым, с кем капитан вел переговоры до того, как покинул машину, – высказал предположение Квел.

– Сейчас я все проверю, – решительно заявил Суши. – Подключение к сети не могло продержаться так долго. Если пользователь так долго молчит, соединение автоматически прерывается. Получается, что либо капитан ушел совсем недавно… Но это невероятно – он давным-давно в лагере. Следовательно, компьютер по-прежнему настроен на тот источник сигналов, которые принимал в то время, когда мы покинули базу. Но я догадываюсь, что кто-то еще…

– Те сигналы, которые ты все время ловил! – воскликнул Квел и радостно осклабился. – Великий Газма! Прячущиеся пытаются общаться с компьютером!

Суши улыбнулся ему.

– Разговор, спору нет, односторонний, но я так думаю, что происходит именно это. Готов об заклад побиться: Прячущиеся посылают разнообразные пробные сигналы и пытаются заставить компьютер ответить на них.

Динамик транслятора Квела издал звук, который у зенобианцев равнялся смеху.

– Разве они не способны отличить живое существо от машины?

Лицо Суши приобрело серьезное выражение.

– Вопрос на пять баллов. Между прочим, существует знаменитый экспериментальный тест, изобретенный одним компьютерщиком на Земле в глубокой древности. Так что если «карманному мозгу» удалось одурачить Прячущихся и убедить их в том, что он – живое существо, значит, он, можно считать, выдержал тест Тьюринга. Собственно, учитывая, сколько он стоит, ему это должно быть под силу.

– Ваши машины устроены не так, как наши, – проговорил Квел. – Мы всегда точно знаем, с кем имеем дело – с живыми существами или с приборами. Путать их никак нельзя.

– А я так считаю: искусственный интеллект настолько полезен, что нам, людям, даже хочется порой ошибаться в этом смысле, – покачал головой Суши. – Кому, спрашивается, нужны тупые машины, когда полным-полно тупых людей? И потом: этот «карманный мозг», может быть, и умнее всех нас вместе взятых, но он уж точно не похож ни на одно из живых существ, каких я когда-либо видел. Так что эти ваши Прячущиеся – очень странные ребята, если не понимают, что пытаются поговорить по душам с машиной… Погоди-ка, погоди, подожди минутку, ладно?

– Почему бы не подождать? – пожал плечами Квел. – Но только я думаю, что нам лучше бы предпринять поиски дворецкого капитана.

Суши рассмеялся:

– Я не в том смысле. Квел! Просто у меня появилась одна мысль – о том, что тут могло случиться. Эти странные сигналы, которые мы ловили, – они исходят буквально отовсюду, но никаких признаков цивилизации мы не видим, кроме аэроджипа и всего, что находится в его кабине.

– Это воистину верно, – торжественно кивнул Квел. – Получается загадка.

Суши нахмурился, пожал плечами и сказал:

– Может быть, Прячущиеся прячутся не нарочно. Может быть, они просто слишком малы, и потому мы их не видим. Вероятно, это мешает и им видеть нас – или по крайней мере понимать, что мы собой представляем. Скорее всего мы именно поэтому пока не догадываемся, что представляют собой они.

– Слишком малы? – Квел развернулся и обвел взглядом окрестности. – Но даже самым маленьким существам нужны машины и постройки, а их мы, однако, тоже не лицезреем.

– Нет, – согласился Суши. – Но мне почему-то все больше и больше нравится эта мысль. Думаю, пора приступить к эксперименту, о котором я говорил по дороге. Скажи, капитан и Бикер пользовались трансляторами во время визита в вашу столицу?