Врата испуганного бога

Кто-то из добропорядочных граждан уже успел настучать в полицию.

— Продолжать бег! — скомандовал Збышек.

И они снова побежали. Бежали долго.

— Все, — прохрипел наконец курсант и сел на пятки. — Я больше не могу… Спина болит.

— Это они тебе почки отбили, — констатировал Збышек. — Нам бы еще чуть пробежать, — а там уже не найдут.

— Я не могу, — повторил курсант. — Спасибо, парни. Вы идите. Я немного посижу здесь…

— Сиди, — сказал Збышек. — Но второй раз я тебя отбивать не буду.

— Не злись, — сказал Дон. — Он и вправду не может.

Некоторое время они трое бежали в четыре ноги: Дон нёс погранца на плече. Збышек показывал дорогу. Похоже, он знал Жмеринку со всеми ее трущобами вдоль и поперек. То и дело ныряя в проходные дворы, он направлял группу к одному ему известной цели, которая, по его словам, становилась все ближе и ближе.

Заброшенный дом скалился провалами разбитых окон, торча в конце тупика, как нарыв на мягком месте.

— На второй этаж, — приказал Збышек.

Взобравшись по ступеням, обвивающим неработающий лифт, Дон вошел в комнату, на которую указал хакер, с облегчением усадил вялого курсанта на один из старых матрацев и только потом огляделся. Бардак здесь был неописуемый, но бардак живой и теплый. И новенький постер в межоконном простенке. В личности с постера Дон с неудовольствием узнал Джопо Кранца.

— А где хозяева? — спросил он.

— Здесь мы, — чинно ответствовал Збышек, появляясь в дверях со стаканом воды. — Это моя тайная берлога.

Стакан придвинулся к лицу курсанта. Тот сначала медленно помотал головой, пытаясь отказаться, потом в его глазах появились проблески мысли, и он схватил посудину обеими руками. Раздалось быстрое бульканье.

— А еще — можно? — неуверенно попросил погранец.

Збышек принес еще.

— Салага, — сказал он. — Из зимнего набора?

Курсант кивнул и поставил стакан на пол.

— Гусь, — констатировал Збышек. — Но со стажем.

— А вы кто?

— А мы — так, погулять вышли, — сказал Збышек. — Мимо проходили, видим: гуся метелят. Дай, думаем, поможем хорошему человеку. Ты чего с ними не поделил?

— Не хотите говорить — не надо, — обиделся погранец. — Я все равно знаю, что вы аяксы. Местные бы меня отбивать не полезли. Наших я всех знаю. А больше некому.

— Ты смотри, — повернулся Збышек к Дону. — Салага уже думать научился. Быстро, однако… Способствует? — спросил он у погранца.

Дон все еще смотрел на плакат.

— Дон, ты чего?

— Знал бы — хрен бы с тобой пошел! — сказал Маллиган, кривясь. — Смотри, чего ты на стенку повесил! Эту задницу!

— Ну, Бык, о вкусах не спорят, — кротко сказал Збышек.

— Верно, — кивнул Бык. — Вкус — он или есть, или нет его ни хера. Тьфу! Ладно. Эй, воин! Чего у тебя с ментами вышло? У них же обычно на наших не стоит.

— Сам поражаюсь. Я в самоходе, — объяснил курсант, потирая спину ладонью. — А они меня остановили, документы потребовали. Ну, я и побежал.

— А они и догнали, — продолжил Збышек. — Дурак. Кто же от них бегает? Если уж зажали — морду в фигу и при буром. Пока сами не отвалят. Понял? Зелень ты еще неученая. Неужто и я таким был три года назад, а? Нет! Никогда я таким не был!

— Болит? — спросил Дон между тем у погранца. Тот кивнул.

— До утра дотерпишь?

— Попробую.

— Сейчас врача искать — только время терять. А с утра — все будет нормально. Скажешь, что с турника сорвался.

— Ну да, — фыркнул Збышек, — десять раз подряд. Пять раз мордой, пять раз… другим концом. Вставал, падал, вставал. Скажи лучше, что участвовал в спарринге на шестах, в режиме “фулл-контакт”. За это, конечно, впаяют, но поверят. Только договорись с кем-нибудь сначала, чтобы ротмистру подтвердили. А харю мы тебе подручными средствами. Понял?

Погранец снова кивнул.

— Ну и паинька, — похвалил Збышек. — Так. Любовь у нас накрылась. Еще четыре часа в запасе. Коньяк пьют все?

Коньяк пили все. Збышек с сожалением цокнул языком.

— Аптоматан! — сказал он. — Мало будет на всех-то!

Тут вдруг погранец заржал.

— Ты чего? — удивился Збышек.

— Апто… апто… ох… Ты знаешь, что это такое?

— Нет, а что это? — с огромным интересом осведомился Збышек.

— Ох… ха… ха-а-а… эх…

Збышек принялся надуваться.

— Я впервые услышал сие слово сегодня! — с большим достоинством сообщил он. — Потрудитесь, мистер пан, объясниться. Иначе я буду вынужден.

— Я… не… могу… ха-а…

(Документ 3.2)

— Почему в эфире ржут?

— Шеф, здесь Слон, простите, ваш Какалов такое тесто на броню лепит!.. Докладываю: они утащили Карапуза с собой. Жрут коньяк.

— Я ему уши отдеру. Фамилия?

— Шеф, не трудитесь, мы тут и так зубы точим на гада! Так сорваться с задания! Завидно, сил нет.

— Карту он снял?

— Ну конечно.

— Утром — ко мне. Не знаю, где я буду. Найдете. Снимайте слежение. Отдыхайте.

— Шеф, и коньячку!?

— Ну выпейте, выпейте. Ладно, волчата, флаг.

(Хором):

— Флаг, Директор Волчара!

— И пей круг, — тихонько добавил кто-то.

Глава 8

МИКРОБЫ И НОСТАЛЬГИЯ

Ой, мамочки! Их там… столько!.. И все шевелятся… И такие хорошенькие!

Луч света брызнул в глаза перевитому разноцветными лентами портрету Королевы Англии, висящему в зале церемоний погранично-патрульной школы, и Дону показалось, что портрет недовольно прищурился. Игра воображения, конечно.

Вообще-то, стояние по стойке “смирно” в течение двух часов само по себе способно вызвать галлюцинации. Особенно, когда ты затянут в парадную форму, у которой от редкого употребления по прямому назначению ткань не успела обмяться, и жесткий воротник жутко натирает загривок. В актовом зале было очень душно, несмотря на работающие в полную силу кондиционеры.

Похоже, ребята из инструкторского состава решили напоследок оторваться. Поскольку после сегодняшней церемонии вручения личных знаков и дипломов об окончании школы ни один инструктор уже не будет иметь права отдать ни одной кретинской команды. Стоящие навытяжку выпускники пополнят ряды группы Аякс и станут подотчетны только Директору Школы (в системе отношений “любимый учитель — нерадивый ученик”), Президенту и лично Большому Шефу Запада Хелен Джей Ларкин.

Выступающий сменился.

Ба, да это же сам ротмистр Чачин! С непередаваемым, невоспроизводимым своим акцентом, горным обвалоподобным голосом, способным привести в состояние нервной дрожи даже тупую газонокосилку из сервисного подразделения школы. (Однажды Дон был свидетелем того, как Чачин распекал любимца всей школы кухонного серва Фрица за приготовленный на обед венгерский суп с водкой, рецепт которого серву подкинул Збышек. Стены плакали…)

Хорошо, что из Школы не отчисляют. Группа подбора курсантов во главе с Шефом Волчарой никогда не ошибается. Преподаватели косо смотрели на независимого и удачливого Збышека, который, будучи самым хреновым водителем космической техники за всю историю Школы, неизменно получал в личную карточку “отлично” после полностью проваленных тренажей. Просто он был лучшим за всю историю Школы системным оператором. О том, что Какалов днюет и ночует в сети Школы, знали все. Поймать не мог никто. Мог бы Директор, но он, почему-то, этого не делал. Из Школы Аякс не отчисляют. Иначе Дон наверняка бы лишился будущего напарника.

Кстати, если никто из начальства так и не узнал о той ночной эскападе, завершившейся побитием морд представителям местной власти, то почему Збышека буквально на второй же день перевели в группу к Дону и поселили в его комнате? Или это снова его хакерские штучки?

Иногда Дон завидовал Збышеку. Обладая такими познаниями в компьютерных технологиях, можно было неплохо устроиться. Что Збышек, впрочем, и сделал. Он и для Дона не поскупился. Дон все-таки пытался хоть что-нибудь понять сам, но пара путешествий в киберпространстве под руководством Збышека ясно показали полную профессиональную непригодность Маллигана в этой сфере. Худшего системного оператора чем Дон Маллиган, Школа не знала. (И лучшего первого пилота — тоже). Однажды Збышек затащил Маллигана в пространство какой-то игры. Опытный подготовленный боец Мбык с позором бегал по странным этажам древней космической базы, шарахаясь от движущих теней и, паля во все темные углы, ни разу не попав в собственно врага. Выяснилось, что чудовища просто ждали, когда у чайника выйдут патроны. После чего прижали к бассейну с кислотой, набили морду, раскрасили комбинезон губной помадой и пинками прогнали, посоветовав загробными голосами потренироваться. “Ты теперь, случаем, не педик?” — невинно поинтересовался Збышек, гогоча. А Дону всю ночь снились невнятные виртуальные оскорбления, которые шипели чудовища, выпихивая его с базы… Половину из них Дон не понял. Запомнил только, что ему обещали что-то обрезать. Восьмой бит, кажется.