Морские дьяволы

За столом воцарилось долгое молчание. Мы застыли на своих местах, словно скульптурные изваяния в музее.

- Кто-нибудь напал на ваш след? - спросил, наконец, я.

- Да, - криво усмехнулся Маш. - Безрезультатно израсходовав торпеды, мы погрузились и взяли курс в более глубоководный район. Около 09.30 мы услышали работу гидроакустической станции противника. Какой-то японец разыскивал нас. Оказалось, что это небольшой миноносец типа "Отори", но я ускользнул от него. Судя по докладу гидроакустика, нас обнаружил еще один корабль, но мы не видели его.

Ночью Мортон принял решение попытать счастья на морских сообщениях между островом Хоккайдо и Кореей. Стояла чудесная погода, на небе светила полная луна. Рано утром 17 августа он пытался торпедировать небольшое торговое судно, но промахнулся. Весь день молодой командир провел в подводном положении, размышляя о низкой эффективности своих торпед. Наконец, он решил снизить число оборотов винтов торпеды, надеясь, что она будет лучше удерживать заданную глубину. При этом скорость торпеды уменьшалась с 46 до 30 узлов.

Перед самым рассветом 18 августа он обнаружил в перископ несколько судов и выбрал для атаки большой, тяжело груженный транспорт. С дистанции 770 метров трудно промахнуться, но взрыва снова нет. Опять не сработал взрыватель торпеды!

В 03.00, еще не успокоившись от последней неудачи, Мортон стреляет по цели средней величины, но и на этот раз торпеда не взрывается.

В 03.14 Мортон производит новый выстрел по той же цели. В перископ О'Кейн видит, как торпеда, не дойдя до судна, взрывается через 20 секунд после выхода из аппарата.

В 04.07 Маш Мортон ушел из прибрежного района в море и погрузился, чтобы подвести некоторые итоги. Они были неутешительны. За какие-нибудь четыре дня "Уоху" обнаружила 12 кораблей противника и преследовала девять из них. Подводная лодка выпустила десять торпед, но они либо не взрывались, либо взрывались раньше времени, либо, ударяясь о борт корабля противника, не причиняли ему никакого вреда.

Когда зашло солнце и наступила ночь, подводная лодка всплыла, и Мортон направил мне радиограмму, в которой просил разрешения возвратиться в Пирл-Харбор. Содержание этой радиограммы Дик Воуг и сообщил мне по телефону в ту ночь.

Как не похоже это на Мортона, который на своей подводной лодке в марте за десять дней потопил все девять из атакованных им судов общим тоннажем примерно 20 000 тони.

Мортон, по-видимому, понимал, какие мысли проносились у меня в голове в то августовское утро. Он покачал головой и попробовал улыбнуться, но губы у него сложились в печальную кривую усмешку.

- Да, черт бы побрал эти торпеды!

- Ну что ж, Мортон, - громко начал было я, но тут же осекся. Комок застрял у меня в горле. - Скажите, что вам нужно, и я постараюсь помочь.

- В таком случае, адмирал, я хотел бы получить хорошие торпеды, заправиться топливом и поскорее выйти в море. Завтра, если это возможно.

Это было уж очень скоро. Слишком скоро.

- Одну минуту, Мортон, - сказал я, - позвольте мне объяснить вам положение с торпедами. Мы только что закончили испытания старых торпед марки "14". С самими торпедами все в порядке, а вот их магнитный взрыватель марки "6" и ударник оказались не на высоте. Но я совершенно уверен, что теперь они будут работать исправно. Мы заменили взрыватель, и наши мастерские уже выпускают новые, очень легкие алюминиевые ударники. Вы получите их, как только будет готова первая партия, - через недельку или около этого. Впрочем, если хотите, можете взять новые электрические торпеды марки "18". Они только что получены из Штатов, и на них есть гарантия. Скорость электрических торпед всего 29 узлов, но зато они не оставляют за собой следа. Подумайте хорошенько, Мортон, - продолжал я. - Вам предоставляется выбор: торпеды либо марки "14", либо марки "18", либо и те и другие. И вот что: снимайте-ка команду с корабля и отдохните недельку в Ройял-Гавайен, а когда "Уоху" будет снаряжена и подготовлена, мы вновь направим вас в Японское море с тем же заданием.

Про себя я решил, что незачем спешить с отправкой "Уоху" на новое боевое задание. После такого переплета Мортону и его команде нужно хорошенько отдохнуть.

- Подумайте, - повторил я, - и давайте позавтракаем вместе в полдень у меня в штабе. А пока читайте письма и забудьте обо всем.

Мортон поблагодарил меня и добавил:

- Насчет торпед я могу сказать сразу: мы возьмем электрические торпеды марки "18". Мне нравится, что они не оставляют следов на поверхности.

И его лицо расплылось в широкой улыбке, которая напомнила мне выражение на лицах моих сыновей Энди и Тэда, когда им скажешь, чтобы они отложили учебники и шли купаться. Луч надежды рассеял мрачные тучи, сгустившиеся в кают-компании. С корабля я возвратился к своим бумагам, которым не было ни конца ни края, а Дик Воуг приступил к составлению плана очередного боевого выхода "Уоху".

Значительная часть рассказа о Мортоне и "Уоху" - о последнем плавании славного командира и славного корабля - такова, что я предпочел бы не писать и даже не вспоминать об этом. И не только потому, что эта история имеет печальный конец, а главным образом потому, что в ней многое остается неясным.

9 сентября "Уоху" вышла из Пирл-Харбора с заданием 20 сентября проникнуть в Японское море через пролив Лаперуза. Ей было приказано патрулировать в районе южнее 43 параллели, а подводной лодке "Софиш" севернее. После захода солнца 21 октября "Уоху" должна была покинуть район боевых действий и дать о себе знать по радио 23 октября при проходе через цепь Курильских островов, то есть уже на пути в базу.

Но эту радиограмму нам не суждено было получить. Когда все сроки истекли, распространился слух, что "Уоху" по ошибке была потоплена русским сторожевым кораблем и что многим членам ее экипажа удалось спастись. Мы втайне надеялись, что это правда, но держали дело в секрете, не желая пробуждать ложных надежд у скорбящих жен и семей погибших. Во время войны ходило немало таких слухов о якобы уцелевших подводниках. Отцы, матери и жены нередко присылали мне письма, в которых сообщали, что они узнали от "авторитетного человека в Вашингтоне ", будто такая-то подводная лодка была потоплена у группы островов в мелководном районе и кое-кто из ее экипажа мог спастись. И чего еще только не писали! А на поверку оказывалось, что мелководье, о котором говорилось в письмах, достигало нескольких сот метров глубины и выход из затонувшей на такой глубине подводной лодки был немыслим. Иногда трагедия происходила в ледяной воде у Курильских островов - в ней человек не мог бы продержаться и нескольких минут. При таких обстоятельствах подавать напрасные надежды было бы непростительной жестокостью. Как показывают факты, из затонувших подводных лодок спаслось всего пять процентов личного состава.