Крылья рока

Ченая причмокнула, подзывая Рейка. Случайные прохожие, увидев сокола, тотчас отводили взгляд.

Девушка поскользнулась на чем-то и пробормотала проклятье, почуяв отвратительный запах из-под ног. Рядом кто-то пронзительно хихикнул. Ченая наполовину вытащила меч из ножен и с силой бросила его обратно. Скрежет металла явился достаточным предостережением слепцу, не разглядевшему сокола. Хихиканье смолкло, настал ее черед рассмеяться низким хриплым смехом, от которого запершило в горле.

Она полюбит Санктуарий. Ей вспомнились залитые солнцем арены Рэнке, сверкающий песок и ревущая публика, и убийство людей, не имевших никакой надежды на победу в противоборстве с ней. Это были хорошие воины, некоторые просто великолепные, доказательством тому служили ее шрамы. Но с ней им было не сравниться. Прежде чем искусно убить, Ченая устраивала зрителям представление и собирала награду.

Но эта игра быстро наскучила ей.

Здесь все будет по-другому — новая игра, новые правила.

Санктуарий был ареной ночи и теней. Никакой поддержки толпы, никакого блеска оружия, фанфар и труб, никаких судей. Девушка улыбнулась этой мысли. Не к кому взывать о справедливости.

— Дом, Рейк, — шепнула она соколу. — Ты чувствуешь это?

Мы обрели дом.

Она бродила по темным улицам Лабиринта, ни с кем не заговаривая, но пристально изучая встречных, оценивая их поведение всматриваясь им в глаза. Она умела прочесть всю правду в глазах людей — и всю ложь, о которой умалчивает язык. Ибо именно в глазах обитает душа.

— Эй.., за несколько медяков, господин, вы купите себе райское наслаждение.

Выступившая из мрака молоденькая девушка, распахнув плащ, показала свои сомнительные прелести.

Ченая откинула капюшон достаточно для того, чтобы показать свои белокурые волосы.

— Убирайся прочь, шлюха.

Однако, сунув руку в кошелек, который носила на ремешке у шеи, швырнула в пыль несколько монет.

— А теперь скажи-ка, где я могу найти выпивку и кое-какую информацию.

Маленькая проститутка шарила в темноте, ища монеты.

— Да будет вам ниспослано благословение Ильса, госпожа! — восторженно заявила она. — Выпивка? Вниз. Четвертая дверь.

Видите лампу?

Ченая направилась к тусклому светильнику; под ним отворилась и с шумом захлопнулась дверь. Две коренастые фигуры, закутанные в плащи, вышли на улицу, и ночь поглотила их.

Фонарь освещал вывеску над входом. Девушка подняла брови.

Каким бы мифическим ни был изображенный на ней зверь, такого с собой он все же сделать не мог. Ченая прислушалась к доносящимся из-за двери голосам и кивнула сама себе. Это не место для благородных господ. И дам, как предупреждал отец.

— Вверх, — тихо сказала она Рейку.

Крылья сокола выбили четкую дробь, птица поднялась в воздух и, сделав небольшой круг, устроилась на вывеске таверны.

Сложив поводок и засунув его за пояс, Ченая рывком распахнула дверь.

Разговоры смолкли, все взгляды обратились к ней. Девушка всмотрелась в задымленный полумрак, создаваемый коптящими светильниками, давно нуждающимися в чистке, и сальными свечами высоко под потолком. Изучила суровые подозрительные лица. Воздух был пропитан запахом вина, пива и грязных тел.

— Это дверь, а не наблюдательная площадка, черт возьми! — крикнул хозяин, потрясая мясистым кулаком. — Заходи или проваливай!

Ченая шагнула внутрь, скидывая с головы капюшон. Она тряхнула волосами, они сверкнули.

Обзор неожиданно заслонило помятое лицо; в ее плечо вцепились пальцы.

— Самое прелестное зрелище, какое я видел за последний месяц, — сказал мужчина, дыхнув перегаром. И подмигнул:

— Милашка, ты не меня ищешь?

Улыбнувшись самой милой своей улыбкой, Ченая положила руки ему на шею и сильно ударила коленом в промежность. Взорвавшись стоном, мужчина перегнулся пополам, прижимая руки к паху. Обрушив на челюсть удар затянутого в перчатку кулака, отправивший мужчину на пол, Ченая отступила в сторону. Когда он попробовал приподняться, она схватила его за шиворот и пояс и ударила головой о стену. Мужчина обмяк и больше не шевелился.

— И вот так всегда, — сказала девушка, не обращаясь ни к кому конкретно. Театрально откинув назад волосы, она добавила в свой голос тоскливые нотки:

— Порядочная женщина уже не может спокойно выпить.

После этих слов она скинула плащ, позаботившись о том, чтобы все увидели меч и два кинжала. Похоже, больше никто не интересовался ею. Нахмурившись, Ченая подошла к стойке.

— Кружку самого лучшего, — заказала она, ударяя по стойке монетой. Трактирщик, проворчав, смахнул монету и принес пиво.

Когда он ставил перед ней кружку, Ченая заметила, что на правой руке у него не хватает большого пальца. Потягивая пиво, она вновь принялась разглядывать посетителей.

Ее внимание сразу же привлекли три человека. Ченая напряглась. Третий отряд коммандос — она узнала форму. Эти люди или их товарищи убили императора и посадили на престол Терона — да будет проклято его имя! Подонки, даже отбросы общества сияют и сладостно пахнут в сравнении с ними.

Ченая отставила кружку. Оценивая расстояние до троицы, она скользнула рукой к рукоятке меча. В этот миг чьи-то пальцы стиснули ей запястье.

— Не надо, — прошептал на ухо голос. — У них повсюду друзья — никогда не знаешь, откуда может последовать удар ножом.

Обернувшись, Ченая встретилась взглядом с самыми глубокими, самыми черными глазами, какие она когда-либо видела, под бровями столь густыми, что казалось, они смыкаются над носом.

Длинные, почти женские ресницы казались накрашенными.

Юноша производил странное, сурово-чарующее впечатление.

— Какое тебе до этого дело? — вполголоса спросила Ченая, заметив, что хозяин прислушивается к раз говору.

Черные глаза скользнули взглядом по ее телу.

— Дело? — спросил он. — Дело немного подождет. Хочешь выпить?

Девушка показала на свою кружку.

— Я уже купила себе пива.

Парень усмехнулся:

— Тогда подсаживайся ко мне за столик, а я куплю еще.

Настал ее черед оглядеть его. Похоже, они были одного возраста и примерно одного роста. Только Ченая была тяжелее на фунт-два. И все же в парне чувствовалась недюжинная сила, которую не могла скрыть его убогая туника.

— Должно быть, ты хорошо владеешь ножом, — заметила девушка, указывая на несколько клинков, тут и там прикрепленных к его телу. Единственным ответом было скромное пожатие плечами.

Девушка предложила:

— Я куплю нам выпить, а ты расскажешь мне кое-что об этой троице в углу.

Мимолетная улыбка тронула тонкие губы парня.

— Ты, должно быть, впервые здесь, — сказал он. — В этом городе информация стоит дороже кружки-другой пива.

Глубоко вздохнув, Ченая посмотрела ему прямо в глаза.

— Я могу предложить больше.

Казалось, парень задумался.

— Значит, за мой столик, — он шутливо раскланялся.

Гомон возобновился. Никто даже не взглянул в их сторону, когда молодой вор отодвинул стул и разыграл целое представление, вытирая его. Хороший столик, решила Ченая, расположен так, что позволяет видеть всю таверну и вход. Поставив кружку на стол, она повесила плащ на спинку стула, села.

— Как тебя зовут? — тихо спросила девушка, склонившись над пивом.

Парень начал играть кружкой, в которой лежала пара маленьких игральных костей.

— Ганс, — просто ответил он. — Я всегда недолюбливал этого громогласного верзилу.

Он кивнул в сторону мужчины, которого она избила; трактирщик, взяв обмякшее тело под мышки, тащил его к двери.

Ченая сделала еще один глоток.

— Похоже, это ни на кого не произвело впечатления.

Ганс пожал плечами. Кости покатились по столу, но он сгреб их, не дав остановиться.

— Ты дочь Лована Вигельса, так?

Он стал катать кости в пальцах.

Ченая выпрямилась, скрывая удивление:

— Откуда тебе это известно?

Ганс вновь бросил кости: глаза змеи.

— Известия в Санктуарии распространяются очень быстро.