Тиселе

— А, это тривиально! Из-за того, что у вас сдвиг баланса в отрицательную сторону, вы тратите на его поддержание силы, предназначенные для жизнедеятельности организма… Вам понятно? — спохватился маг. К его удивлению, Тиселе кивнула. — При соприкосновении с магически нейтральным объектом…

— У которого равновесие не нарушено?

— Да. При таком соприкосновении ничего не происходит — равновесие слишком устойчивое. У мага и амулета равновесие нарушено.

— Ну и что, я же не пью из них жизнь! А у людей и Силу не отбираю!

— Это не важно. Вы не отбираете энергию, вы смещаете баланс носителя магии — не самой магии, а именно носителя! — в отрицательную сторону. И носитель разрушается. Амулет высвобождает Силу при распаде… волшебник, наверное, тоже бы выделил, только это долгий процесс, маг больше амулета и сложнее устроен.

Бывшая Заклятая не сразу поняла, что ассистент имеет в виду, а когда поняла, зябко передернула плечами. Даже ей стало не по себе при мысли — она может медленно и мучительно убить человека, только держа его за руку. Не человека, мага. Или Заклятую. Или стража.

И поглотить освободившуюся Силу.

Это не ожог был — тогда. Это была язва, разложение. Жутко.

— А если магия наложена поверх объекта, то вы снимаете ее, не влияя на него. Заколдованный объект не является носителем, его собственный баланс нейтрален.

— А почему «ожег» вылечила Сила?

— А она не вылечила, как вы помните. Она перекрыла разрушительную область отрицательного баланса. Это, как вы догадались, остановило процесс распада. Кстати, как вы это сделали, вы же не знаете теории!

Тиселе не поняла, как знание теории связано с догадливостью. Маг не очень понятными словами подытожил то, что она интуитивно знала всегда. Что было основой ее существования и не нуждалось в формулировании. И ведь не просто подытожил, еще умудрился сказать что-то новое!

Пусть Заклятые не учат теорию, пусть не знают, что такое «отрицательный баланс», но они очень быстро соображают. А уж о равновесии стараются знать все! В природе это очень важно: стражи пусть и подчиняются Заклятым, но стоит чуточку обнаглеть, поднимают дикий скулеж, жалуются Судье, а уж она призывает расшалившихся сестер к порядку.

— Вам неинтересно? — опомнился маг.

Отлученная Заклятая смутилась.

Ей было трудно понимать речь, усыпанную непонятными словами. Трудно, но интересно.

Бывшая ведьма впервые поняла, как это занимательно — разгадывать умственные шарады, улавливать знакомый смысл в незнакомых терминах. К тому же ей редко приходилось столько слушать о себе. Отлученную Заклятую не часто баловали доброжелательным вниманием.

Тиселе покачала головой.

— Нет, продолжайте.

— Я… — замялся Залемран. — Чтобы продолжать, я должен знать больше. Вы не расскажете мне о Заклятых?

— О Заклятых… — вздохнула девушка. — Я почти ничего не помню. Вместе с Силой я потеряла знания.

— Но хотя бы что помните! Каждое ваше слово драгоценно!

— Интересоваться Заклятыми — опасно! — возразила бывшая ведьма. — Вы… вы даже представить не можете, чем рискует смельчак, пытающийся проникнуть в их тайны!

— И чем же? — жадно спросил ассистент.

— Собой. Своей душой, своей памятью… Я не знаю, как это назвать! Он просто перестанет быть человеком!

— И кем он станет?

— Вы слышали о лесных стражах? — глухо спросила Тиселе. Разговор шел за работой и девушка вцепилась в очередной амулет так, что пальцы побелели.

— О духах, которые охраняют южные леса? — уточнил маг. — Но это же сказка!

Его прожег возмущенный взгляд.

— Нет, не сказка! Стражи действительно существуют, это духи природы, они охраняют леса, воду или горы — те, что на юго-востоке. Они подстерегают в лесу человеческих девушек и превращают в себе подобных — а потом женятся на них. От этих браков не рождаются девочки. Подросшие мальчики ловят себе новых жен. Крестьяне у дороги боятся их и приносят в жертву девушек, которых обманом заманивают в лес. А те, кто живут в глубине леса — поклоняются и просят помощи. Еще в незапамятные времена стражи покорились Заклятым и с тех пор отправляют свою молодежь служить на наших… на их собраниях. А если страж пожелает, он может принести Заклятой клятву. Тогда он больше не будет зависеть от своего леса, воды или горы. Если она, конечно, согласится принять клятву. Слишком хлопотное это дело: такая девушка никогда не выйдет замуж и будет всю жизнь привязана к своему стражу.

— И в чем здесь опасность? — не понял маг. — Стражи поймают лазутчика?

— Поймают — это только начало. Потом смельчака будут судить, а потом…

Тиселе отвела взгляд и сосредоточилась на амулетах. Сжать в пальцах и подождать, пока пыль тонкой струйкой ссыплется в ведро, а освободившаяся Сила впитается в кожу.

— Мы редко об этом говорим, но попавший в наш хоровод на обряде или осужденный нашим судом… Мы выпеваем его память.

— Выпиваете?

— Нет, выпеваем — песня Заклятых лишает памяти. Особая песня. А потом… Стражем можно сделать и мужчину…

— Постойте, как мужчину? — опять перебил Залемран. — Вы говорили, стражи только мужчины!

Бывшая ведьма слишком удивилась и потому не разгневалась оттого, что ее все время перебивают. Очень давно ни один мужчина не смел перечить Заклятой ведьме. Но сейчас она живет в городах, тут все по-другому…

— Прирожденные — да. А посвященными раньше были только их жены. Мы заставляем стражей помогать нам в наших обрядах, когда мы делаем им подобными пойманных людей. Они получаются слабее — им не подчиняется природа — и ничего не помнят о прошлой жизни. Раньше нам мешала сложность — стражем может сделать только страж, мужчина не может посвятить мужчину, а женщины стражей слишком связаны со своими мужьями.

— И как вы ее разрешили?

— Мы берем их Силу, — охотно начала объяснение Тиселе, радуясь возможности рассказать что-то действительно интересное. — Берем Силу стражей и на время обряда становимся им подобны. Ненадолго. Осужденный подвергается воздействию лесной магии, умирает и перерождается покорным нам. Такие стражи удобнее обычных — им некуда идти. Только зрелище обряда… Не слишком приятное. Все-таки этот обряд очень… очень мучителен для жертвы…

— И вы… Вы в этом участвовали?

Бывшая ведьма подняла взгляд, встретилась глазами с магом и покраснела.

— Я не помню, — неуклюже солгала она.

Помнит она, как забыть! Пусть это не ее идея, но когда-то ведьма помогала разрабатывать обряд, а уж проводить! Кто мог впитать чужую Силу, как не ведьмы? Кто мог лишить жертву жизненной силы, заставить медленно умирать? Заклятые — не стражи, жилы прокусывать не умеют, а оружие здесь не годилось.

И как забыть внешний круг Заклятых, внутренний — стражей и жертву в середине. Пение, свет, потоки Силы, голос Судьи, творящий заклинание!

Сладкое упоение могуществом, жуткое чувство отказа от себя.

Крики, стоны, смерть и возрождение.

Когда-то давно лишенную памяти жертву выгоняли к людям. Потом стали опасаться гнева городов и скармливали нежити. Пропажа искателей приключений почему-то пугала города меньше, чем их возвращение в виде беспамятных идиотов.

А потом кто-то предложил создавать себе слуг.

И до сегодняшнего дня Тиселе не видела в этом ничего плохого.

Их ведь никто не звал подсматривать за Заклятыми.

Но в городе, наверное, другое мнение.

Мысли отлученной перескочили на недавнее прошлое. Она увлеклась и говорила «мы», а ведь никаких «мы» для нее не было!

Но…

Внезапно пришло осознание жуткого факта: ее отлучили не потому, что она нерадивая сестра! Не потому, что ослушалась Судью! Ее отлучили, чтобы иметь возможность причинить ей вред… и Тиселе догадывалась какой!

Сестры давно мечтали опробовать обряд превращения в стража на женщине. Иногда страж-мужчина бывал неудобен, а на ком тренироваться? Отлученная сестра, опасная преступница подходила как нельзя лучше!

Нет, она была несправедлива к этой выскочке, Мяукающей Мышке!