Страница 41 из 61
Мы уже почти было подъехали, как заметили лань. Наверняка она пришла сюда утолить жажду, но, заслышав гул наших мотоциклов, она тут же скрылась в небольшой ложбине: и теперь, конечно, была в ловушке: зажатая между двумя откосами, она могла убежать, только минуя нашу компанию.
Она смотрела на нас, не двигаясь: поднятая головка, ушки, торчащие в напряжении в нашу сторону; ее золотисто-красное платье полыхало на солнце. Боб, возбужденный, с воспаленным лицом, бросил на меня взгляд, а потом рванул свой мотоцикл прямо на нее. Конечно, он не коснулся ее. Она отскочила от него одним прыжком, но мы все последовали за ним, чтобы образовать кружок. Когда я увидел, что он не попал в нее, я тоже двинулся на нее.
Резко включив сцепление, я устремился вперед, и в тот момент, когда она прыгнула, я отскочил от нее и скользнул задним колесом по грунту: песок разлетелся во все стороны, а я оказался так близко возле нее, что смог прочесть ужас в ее глазах.
Вэрд не последовал за нами; он смотрел, как мы загоняли лань, описывающую круги, заставляя ее метаться как сумасшедшую. В какой-то миг ей удалось проскочить прямо перед Мило, и нам тяжко пришлось, чтобы снова окружить ее; Вэрд же уселся на землю и принялся хохотать как безумный. А потом вдруг лань остановилась как вкопанная в самом центре нашего кольца, и я увидел белки ее глаз, ее нежная бежевая шкурка взмокла от пота. Тогда Вэрд дал нам знак всем отойти, поднялся и каблуком вдавил свой стартер.
Он рванул прямо на нее. Стоя на месте, она тяжело дышала, как будто в ожидании Вэрда, а когда он оказался над ней, она поднялась на свои задние ноги и как молния ударила передними копытцами. Я подумал: "Все. Лицо, которым был так горд Вэрд, пропало!"
Но Вэрд, словно состоит из одних мышц, и у него мгновенная реакция. Он опустился как раз вовремя, копыта пришлись ему в плечо, и он рухнул и покатился прямо под свой мотоцикл. И тогда лань пролетела над ним одним прыжком, прыгнула между Тимом и мной и ушла в каньон.
Мило и Боб подлетели к Вэрду, высвободили его, и мне показалось, что вот сейчас он кого-нибудь искалечит, настолько он был разъярен. Никто не осмелился рассмеяться, и я испугался за всю выручку, которую мы положили где-то слева. Его лицо, его майка — все было в грязи, а из раны на плече текла кровь.
Мы не знали, что сейчас произойдет, а посему оставались сидеть на своих мотоциклах и смотрели на него. Внезапно он разразился хохотом (но я хорошо видел, что глаза-то его были бешеные от ярости). Мы начали смеяться вместе с ним. Так, хохоча, мы свалились со своих мотоциклов и шлепали друг друга по спинам, а потом открыли банки с пивом, которые принесли, и флягу виски, которую я стибрил у своего старика. Все сидя принялись пить, и это было восхитительно.
Немного погодя спустилась ночь. Я зажег свой фонарь. Красные тени мелькали на земле, а от виски начало жечь в животе. Я увидел, что Вэрд успокаивается, и решил для себя, что, может, мы обворуем еще один дом, хотя на этой неделе это уже второй будет.
Вэрд уселся на мотоцикл; мы последовали его примеру; поднявшись на самую вершину холма, он взял бинокль и уселся, чтобы рассмотреть ту виллу, которая возвышалась на маленьком косогоре. Впрочем, и без бинокля можно было прекрасно видеть, как все светящиеся окна отражались, мерцая, в бассейне.
Затем, поигрывая стартером, он сказал:
— За мной, поработаем над хатой.
К каньону мы подъехали спокойно и заглушили моторы метрах в двухстах. Остальную часть пути проделали пешком. Мы вскарабкались по косогору, который прямо нависал над садом. Садик нам показался очень спокойным. Вокруг бассейна не было ничего, кроме ламп. Вэрд заставил простоять нас минут пятнадцать, после чего он полез к забору. Мы — за ним.
Быстренько мы перелезли через ограду. Трое из нас пробрались сквозь кустарник справа, а трое слева. Потом мы оказались в патио, и только Вэрд собрался пробраться туда, как вдруг мы увидели там женщину, что-то делающую. Тотчас же мы прильнули к земле. Босиком она зашла в патио и принялась рассматривать поверх бассейна горы.
На ней была такая коротенькая ночная рубашка… Ноги худые и загорелые. Она подняла руку, вытянула ее, и тогда зашевелился Вэрд.
Она застыла. Мне показалось, что она даже перестала дышать. А потом мы обнаружили себя, а я подошел к ней так близко, что смог вдыхать запах ее духов. Она скосила на меня глаза, и я увидел, какими стали огромными ее карие глаза… И нас всех пронзила одна мысль. Худенькая и трепетная, она была похожа на лань. И я увидел Вэрда, который мягко поглаживал плечо и улыбался: никогда еще я не видел, подобного выражения лица у Вэрда.
И как раз в тот момент, когда он пошел на нее, она увернулась и побежала к бассейну. Тим и Нэйл поспешили за ней с обеих сторон, но она и их обошла и ушла в воду в самом красивом прыжке, который я когда-либо видел.
Не знаю, кто удивился больше всех… Думаю, Вэрд, несмотря на то, что он продолжал улыбаться. Тогда мы оценили бассейн и стали ждать, когда она вынырнет.
Она появилась со стороны самой глубокой части бассейна, проделала движения, чтобы удержаться на воде, а ее ночная рубашечка плавала вокруг нее. Она описала небольшой круг, изучая всех нас, и я прекрасно отдавал себе отчет в том, что она была больше напугана, чем та лань. Я слышал, как дышали парни, и сам испытывал то же, что они: леденящий холод внутри, тогда как сердце колотилось так громко, что почти мешало слушать, что происходит.
Я посмотрел на Вэрда. Он склонился над бортиком бассейна и водил пальцами по воде. Он подал мне одобрительный сигнал. Я скинул куртку, снял ботинки. Продолжая работать под водой руками, девушка не отрывала от меня глаз.
Я хороший пловец. Я нырнул, рядом с ней, надеясь позабавиться немного, прежде чем схватить ее; но, когда я вынырнул, она проплыла за моей спиной. Я хотел повернуться, но она ударила меня как-то поперек шеи за ухом. От боли я вскрикнул, потом она оказалась на мне верхом и окунула меня с головой; я хотел вздохнуть, а наглотался воды и всплыл, кашляя и сплевывая. Мило вынужден был опуститься на колени, чтобы вытащить меня на цементированный край бассейна, и все прыснули со смеху.
Потом Тим прыгнул в воду. Я смотрел. Тим неплохо держится на воде, и у него длинные руки. Он поплавал вокруг нее и несколько раз выбрасывал в ее сторону руку. Но она держалась поодаль и наблюдала за ним, не тратя энергию. В тот момент, когда он ринулся к ней, она пошла ко дну, а потом показалась в добрых двух метрах от него. Он развернулся, лениво поплыл к бортику и вышел из воды. Лицо его раскраснелось.
Мило лежал на матраце. Он вечно таскал с собой в сумке небольшой приемник, который благодаря длинному шнуру в виде спирали он мог включать везде, в любом месте, и который он включил в розетку, обнаруженную под патио, окаймлявшим бассейн с обеих сторон. Мило, когда слышит музыку, он начинает "балдеть". Лицо его осветилось, когда Вэрд скомандовал ему тоже нырнуть. Но Мило с виду напоминает обезьяну. Медлительный на земле, в воде он еще более ленив, а посему для девушки было сущей игрой уходить от него. Видя, как она уходит от него или отдыхает на воде, можно было подумать, что она играет. А на самом деле она экономила свои силы. И было видно, что ребята начинают соображать.
У Боба получилось не лучше, чем у других, он неистовствовал дольше, и мы увидели, что она устала.
Потом я посмотрел на Нэйла. Он сидел рядом со мной и щелкал пальцами в такт музыке, тяжело дыша. Он уже снял свои ботинки и, когда Вэрд подал ему знак, бросился в воду.
Первые взмахи руки и — девушка-лань ускользнула от него, но движения ее становились медлительнее, и, чтобы нырнуть, ей уже нужно было больше времени. Потом ему удалось ее поймать, и в его руках она стала какой-то инертной, и на миг мне показалось, что веселье кончилось. Думаю, что и Нэйлу это показалось, потому что он ее развернул, чтобы рассмотреть, как следует. Но она ожила и, как дикий зверек, впилась ногтями в его лицо и расцарапала его в кровь, а сама увернулась в мгновенье ока.