Страница 5 из 10
– Все это так, но там был карликовый пудель, а тут этакая махина королевская! – позволил себе усомниться Маркиз.
Но Лола прекрасно знала своего Пу И, поэтому только махнула рукой.
– Тогда я знаю, что делать! – Ленины глаза подозрительно блеснули. – Ты сейчас иди домой и сделай так, чтобы тебя не узнали, а я тут на минуточку заеду в одно место…
Он полистал свою пухлую записную книжку и испарился.
Лола не долго думала, как ей загримироваться, чтобы следить за ненавистной брюнеткой, предположительно укравшей ее сокровище, ее ненаглядного Пу И. Она смыла весь макияж, только чуть-чуть подвела глаза, облачилась в черные кожаные штаны и такую же кожаную куртку – косуху, обильно усеянную металлическими заклепками. Свои чудесные волосы заколола и безжалостно убрала под кепку. Маскарад завершили темные рокерские очки. Теперь никто не узнал бы в этом бесполом существе утреннюю элегантную даму с собачкой. Между делом Лола успела сообщить остальным четвероногим и крылатым обитателям квартиры о том, что Пу И похитили. Кот Аскольд только зажмурился, не слезая со шкафа, в то время как попугай отреагировал бурно.
– Кошмар, кошмар, мр-рак, тр-рагедия! – закричал он, горестно хлопая крыльями.
Лола снова тяжко вздохнула. Но долго предаваться унынию не было времени, потому что Маркиз уже звонил снизу и велел Лоле немедленно спускаться.
Леня открыл дверцу машины, и на дорожку выпрыгнул симпатичный и очень шустрый фокстерьер.
– Познакомьтесь, – сказал Леня оторопевшей Лоле, – это Рики.
– Зачем ты притащил в дом этого… эту… в то время как несчастный Пу И там томится в неволе! Ведь он еще жив! – в полном негодовании закричала Лола.
– Дорогая, – мягко сказал Леня, – я понимаю, что несчастье с Пу И катастрофически повлияло на твои умственные способности, но нельзя же так распускаться! Возьми себя наконец в руки и не валяй дурака! Рики – профессиональная ищейка, причем очень хорошая. Его хозяин одолжил мне его на время. Так что оставь свои замечания при себе, а то Рики может обидеться…
Они прицепили его на длинный поводок и пешком пошли к злополучному кафе. У входа Маркиз дал Рики понюхать зеленый ошейничек, но фокстерьер не слишком им увлекся. Он вдруг завертелся на месте, потом подпрыгнул и резво устремился в одном направлении, не отвлекаясь на посторонние запахи.
– Он идет по следу Пу И? – спрашивала Лола, едва поспевая за шустрым фокстерьером.
– Сильно подозреваю, что он идет по следу той самой черной пуделицы, – на бегу отвечал Маркиз.
– А если она вообще ни при чем? – Лола даже остановилась.
– Вот тогда мы это и выясним, – рассердился Леня, – сама же недавно упрекала меня в том, что я ничего не предпринимаю!
Рики пробежал два квартала. Потом завернул во двор, пересек его, ненадолго отвлекся на детскую песочницу, мимоходом задрал лапу у фонарного столба и привел своих сопровождающих к угловой парадной большого кирпичного дома, которую украшала внушительная железная дверь, и кодовый замок нахально блестел своими кнопочками.
– Замок, конечно, можно открыть, – задумчиво проговорил Леня, – но что толку?
– Так и будем здесь торчать? – разозлилась Лола. – Ждать, пока пуделица выйдет?
– Все равно до трех часов нам совершенно нечего делать, – напомнил Леня.
Но активная Лолина натура требовала немедленных действий.
Лола внимательно оглядывалась вокруг и, кажется, собиралась по примеру Рики обнюхивать асфальтовую дорожку перед подъездом.
Первое, что она заметила, – это что не только они с Маркизом и Рики несли караул возле запертой металлической двери. На разном расстоянии от парадной сидело, лежало и нетерпеливо прохаживалось не меньше десятка разнообразных псов. Большую часть этой живописной группы составляли потрепанные жизнью, закаленные в борьбе за существование, украшенные бесчисленными шрамами бездомные собаки – не только косматые дворняги, но даже породистый дог со следами многочисленных драк и взглядом разбойника с большой дороги. Но в этом разношерстном коллективе попадались и ухоженные, домашние экземпляры, сытые, чистые, в дорогих кожаных ошейниках – явно сбежавшие от хозяина какой-нибудь час назад. Всех этих хвостатых прохиндеев объединяла, во-первых, принадлежность к мужскому полу, и во-вторых, нетерпеливая озабоченность, с которой они посматривали на железную дверь.
Интересно, что никакой враждебности между лохматыми джентльменами не ощущалось – они переглядывались нервно, но доброжелательно, как абитуриенты перед вступительными экзаменами в престижный институт.
Рики почувствовал себя среди этой компании как дома. Он быстро обошел собратьев, насколько это позволял длинный поводок, обнюхался с двумя-тремя, слегка заворчал на дога и наконец уселся на свой обрубок хвоста прямо напротив подъезда, склонив голову набок и уставившись на запертую дверь круглыми блестящими глазами.
– Все ясно! – возмущенно проговорила Лола. – Твоя хваленая ищейка притащила нас к дому, где есть собачка, в… интересном для окрестных кобельков состоянии, и теперь ни о чем другом не думает… Мы что же, так теперь и будем торчать здесь вместе с этим похотливым чудовищем. – Лола неодобрительно покосилась на фокстерьера.
Рики посмотрел на нее очень выразительно. В его взгляде даже человек, совершенно не понимающий собачьего языка, легко смог бы прочитать:
«Ну, ребята, подождем еще немножко! Тут так интересно, и компания подобралась замечательная! Ну ведь мы же совершенно никуда не торопимся, ведь правда?»
Лола хотела высказать бессовестному фокстерьеру все, что она думает о непорядочных собаках, которые в служебное время, вместо того чтобы честно разыскивать несчастную жертву коварного похищения, предаются грубым и низменным животным страстям, но в этот самый момент железная дверь подъезда медленно отворилась.
Лохматые донжуаны оживились и подались поближе к подъезду. Лола тоже напряглась и выжидательно уставилась на открывающуюся дверь.
Во всяком случае, псы были разочарованы.
На пороге появилась не очаровательная собачка, а всего лишь блондинка «за тридцать» в ярко-желтом костюме с черной отделкой. Женщина нервно оглядывалась по сторонам, переводя взгляд то на собак, то на часы.
Надо сказать, что собаки тоже вели себя странно: они теснились к самой двери, возбужденно нюхали воздух и нервно поскуливали, а выдающийся фокстерьер Рики неожиданно вскочил и громко залаял.
– У нее усики! – жарко прошептала Лола в самое ухо Маркизу.
– Что? – удивленно переспросил Леня.
– Усики! – гаркнула Лола на этот раз в полный голос. – И этот костюм! Ты можешь себе представить, чтобы нормальная блондинка надела такой костюм? – и с этими словами, энергично расталкивая собак, Лола ринулась к перепуганной даме. – Отдай Пу И! – истошно завопила Лола, прижав незнакомку к стене и пытаясь дотянуться ногтями до ее лица.
– Караул! Спасите! Убивают! – кричала жертва нападения, при этом вполне успешно обороняясь и даже умудрившись сбить с Лолы темные рокерские очки.
– Ах вот ты как! – Лола прибавила громкости. – Ты вот значит что! Ну если ты так, тогда держись! – И она яростно вцепилась в светлые волосы противницы.
Волосы неожиданно отделились от головы, и зрителям открылась черная как смоль густая шевелюра женщины в желтом.
– Ага! – радостно завопила Лола. – Я так и знала! Я говорила! Я была уверена! У нее парик!
Собаки, плотным кольцом окружавшие дерущихся женщин, заметно волновались. Они отрывисто лаяли и придвигались все ближе и ближе. Только фокстерьер Рики самозабвенно трепал доставшийся ему на растерзание светлый парик.
Леня протиснулся к раскрасневшейся брюнетке, схватил ее за локоть и негромко произнес:
– Мадам, боюсь, эти псы сейчас перенесут на вас все эмоции, которые вызвала у них ваша собака. Давайте, во избежание группового изнасилования, поднимемся к вам в квартиру и поговорим. Тем более что мы все равно уже обо всем догадались. Вы же не хотите, чтобы мы вызвали милицию?