Ассирийское наследство

Толстяк удалился, шумно дыша и отфыркиваясь, как морж. Маркиз тихонько приоткрыл дверцу. Так и есть, эта идиотка сидела перед зеркалом и накладывала грим. Напудренного паричка на ней уже не было, темные волосы затянуты гладко, чтобы не мешали.

Маркиз одним прыжком подобрался к ней сзади и схватил за плечи.

— Ax! — вскрикнула Лола, то есть теперь это была не Лола, а Ольга.

Она глядела на него в испуге, грудь, едва прикрытая шелковым кимоно, бурно вздымалась. Такая эффектная женщина, многообещающая молодая актриса...

— Как ты меня напугал! — Ольга взмахнула ресницами и прижала руку к сердцу.

— Еще в обморок упади! — фыркнул Маркиз. — Тоже мне — артистка погорелого театра!

— Я думала, ты уже в бегах, — спокойно сказала Ольга и отвернулась.

— Ты соображаешь, что делаешь? — прошипел Маркиз, оглянувшись на дверь. — Тебя ищут, а ты.., выставляешься на всеобщее обозрение!

— Не преувеличивай, — усмехнулась Ольга, — театр маленький, зрителей человек пятьдесят всего. Я же сказала, что не могу с тобой поехать.

— По-моему, ты так и не поняла, чем рискуешь, — взяв себя в руки, начал Леонид, — девочка, это уже не шутки, это очень серьезно.

— Я все понимаю, — перебила его Ольга, — но уехать не могу. Уйти из театра в начале сезона! И это теперь, когда наконец у меня появились две главные роли!

— Да зачем тебе все это надо? — Маркиз махнул рукой. — Театр этот задрипанный...

— А затем, что, в отличие от тебя, я занималась мошенничеством и воровством вовсе не из любви к искусству, — вспыхнула Ольга. — Просто деньги очень нужны. Ты представляешь, сколько мы тут, в театре, зарабатываем? Мне пришлось бы покупать одежду на барахолке да еще спать с этим жирным козлом-режиссером. А так все думают, что у меня богатый спонсор, я чувствую себя независимой, режиссер заискивает — денег просит у мифического спонсора, а поскольку моего любовника никто не видел, то и отбить никто не пытается... Очень удобно.

— А я, по-твоему, взял колье у Зарудного из чистого интереса? — разозлился Маркиз. — Приключений мне, видите ли, мало было на собственную голову... Нет, милая, интерес тут ни при чем, это работа!

— А моя работа — здесь! — отрезала Ольга и отвернулась к зеркалу.

— Ты, как выражался мой дедушка, хочешь и на елку влезть, и задницу не уколоть! — рассердился Маркиз. — Так не бывает.

— Послушай, — снова повернулась к нему Ольга, — это не обсуждается. Расстанемся по-хорошему, мне скоро на выход. Да и ты зря тратишь время.

— Разумеется, — буркнул Маркиз, — ты не маленькая, знаешь, что делаешь.

— Оленька, — донеслось из коридора, — на выход!

Маркиз встал и вышел, не обернувшись.

Часом раньше в квартире старого скупщика раздался звонок мобильного телефона.

Кузьмич, услышав, отчего-то заторопился, пробежал коридор и чертыхнулся, наступив в темноте на какого-то кота. Кот зашипел, блеснул зелеными глазами и пропал в дебрях квартиры.

У себя в кабинете Кузьмич долго искал затерявшийся в грудах вещей мобильник, но тот звонил и звонил. Кузьмин наконец отыскал телефон под персидским ковриком семнадцатого века, который принес ему недавно вор по кличке Сверчок, ограбивший квартиру вдовы профессора-востоковеда.

— Хм, — раздалось на том конце линии, и Кузьмич сразу же понял, кто с ним сейчас будет разговаривать.

Ноги его подкосились, в горле отчего-то пересохло, он присел на стул и приготовился к неприятному разговору. Звонил, несомненно, Зарудный.

— Я недоволен, — начал он без всякого предисловия, — вы гарантировали, что с вашим человеком все пройдет как по маслу, что с ним не может быть никаких накладок.

— Я был уверен, — пробормотал Кузьмич, — он просто вынужден был согласиться на мое.., на ваше предложение.., ему ничего больше не оставалось.

— И тем не менее он отказался, — констатировал Зарудный. — Таким образом вы допустили утечку информации.

— И ваши люди тоже, — буркнул Кузьмич, который сообразил, что Маркизу удалось уйти живым от посланной погони.

— Да, он оказался весьма проворным.

И голова у него отлично соображает, а главное — быстро.

— Я же говорил, — осмелился вставить Кузьмич.

— Конечно, его устранение — это вопрос времени, — продолжал Зарудный спокойно, — но дело в том, что, во-первых, времени очень мало, а во-вторых, может просочиться информация об этом деле, а это недопустимо. Так что ты, Кузьмич, очень меня подвел.

В голосе Зарудного появились человеческие нотки, и от этого Кузьмич еще больше испугался.

— Отчего вообще ты остановил свой выбор на этом... Маркизе? — спросил Зарудный.

— Вы сказали, что нужен ловкий, сообразительный человек, мыслящий не совсем традиционно, — вздохнул Кузьмич. — Сами знаете, что сейчас происходит в городе. Все бандитские группировки заняты друг другом. Потому что эти.., златолицые, как их называют, в масках и с мечами, рубят ихнюю братию на капусту почем зря.

— Слышал, — усмехнулся Зарудный. — Дело доходит до абсурда. Братки сидят по домам и шепотом пересказывают друг другу леденящие подробности. Мистики в этом деле наворочено — жуткое дело! В церковь стали бегать...

— А отрубленных голов так и не нашли, — подхватил Кузьмич. — Сами посудите, можно ли к ним сейчас обратиться для серьезного дела? А Маркиз — сам по себе человек, всегда один работает.., ну, берет напарников, когда нужно. И тут как раз такое совпадение случилось, что колье он взял...

Кузьмич просто физически ощутил, как на том конце линии Зарудный озверел.

— Мне не нравятся совпадения, — прорычал он.

— Что делать, — по-стариковски вздохнул Кузьмич, — уж не обессудьте, но больше никого предложить не могу.

— Значит, все-таки Маркиз... — протянул Зарудный. — Ну ладно, найдем, чем заставить... К вечеру человека за колье пришлю.

Надежда Николаевна проводила тетю Васю до отдела искусства Древнего Востока и оставила там. Она решила, что заслужила немного времени для спокойной прогулки по Эрмитажу. Все было на месте, все такое привычное, с детства знакомые экспонаты.

Надежда в который раз возблагодарила Бога, что ей повезло родиться в большом городе, да не где-нибудь, а в Санкт-Петербурге, где есть такой замечательный музей, как Эрмитаж. Она зашла в зал, где стояли знаменитые часы-павлин, и полюбовалась из окна на очаровательный висячий сад. На уровне второго этажа была насыпана земля и росли цветы и настоящие деревья. Из других окон была видна Нева, обычно свинцово-серая, но сегодня в ней отражалось синее осеннее небо.