Граница

Эпилог

Мы сидели в кафе при гостинице: я, Орсег, Судья и Ашшас. Ватра не пришел, хотя мы его звали - то ли еще сердился на нашу с Сирк скрытность (мы ведь тогда ничего не сказали о нашем знакомстве), то ли скрывался от сданных им нелегальных колдунов Варуса. Они почему-то не спешили благодарить человека, принесшего им амнистию. Наверное, потому, что амнистии еще не дошли из столицы.

Гостиница стояла почти пустая: управляющего арестовали вместе с прислугой, целиком перешедшей на сторону заговорщиков. Арестовали и практически всех постояльцев гостиницы - все по тому же обвинению в соучастии - и сейчас шло разбирательство. Гостиница перешла в наше полное распоряжение. Судья, решившая остановиться вместе с нами (это не привело меня в восторг), велела приведенным с собой рядовым Заклятым взять на себя кухню, и от голода мы не страдали.

Ашшас, как и я, была избавлена от необходимости работать на кухне - за особые заслуги. Впрочем, Сирк все порывалась помочь подружкам и если бы не приказ Судьи находиться при ней, наверняка бы настояла, чтобы ей выделили "вахту". В отличие от меня, которая всю неделю после успешно проведенной операции гуляла со стражем по городу, каждый день наведывалась к королевским воинам и канючила, умоляя пустить на допрос. Лоскол каждый раз выходил ко мне лично, улыбался, благодарил за внимание - и неизбежно отказывал. После чего мы шли гулять в городской парк, где часто сидели возле наших деревьев.

Словом, мы ждали письма начальника и страдали от мучительного безделья. Сирк, правда, нехорошо хмыкала и говорила: не понимает меня. Сама она, стоило Судье отвернуться, исчезала из виду. Не сомневаюсь, ей-то точно известно, где скрывался бывший подпольный торговец Ватра.

На столе стояли чашки, но мы не торопились приступить к чинному и благонравному чаепитию. Все смотрели на меня. Я смотрела на пухлый пакет, с витиеватой надписью "леди Элесит, младшему этнографу второй категории, миссионеру - лично в руки ". Наверное, там не было ничего страшного, раз меня повысили в звании, но я боялась вскрывать пакет. Остальные давно бы избавили меня от сомнений, но слова "лично в руки", а также хорошо ощутимый привкус городской магии их останавливал. Пакет могла вскрыть только я - на остальных он так и норовил плюнуть огнем.

– Ты долго будешь так сидеть? - не выдержал страж. - Сколько можно бояться?

– Сейчас, - уныло произнесла я, так опасливо глядя на пакет, как будто начальник завернул туда скорпиона.

– Ашатан! - В голосе Орсега прорезался металл. - Еще немного - и я вскрою этот пакет сам!

– С ума сошел! - возмутилась я. - Он тебе не дастся.

– Посмотрим, - заявил страж, решительно протягивая руку.

Реакция заколдованного пакета оказалась неожиданной. Он не плюнул огнем. Он увернулся из-под занесенной над ним руки и скакнул ко мне. Изумившись, я еле успела его подхватить, а проклятый пакет зашелестел и торопливо развернулся.

Все засмеялись.

– Давай, Госпожа, читай!

– Ох. - Я вздохнула, но отступать было некуда, пришлось разбирать бумаги. - Так. Это пусть возьмет Сирк и отдаст Ватре. - Я вопросительно поглядела на подругу. Та кивнула, подтверждая мои предположения. - Прекрасно. Это, - сказала я о толстой пачке бумаг, вытащенных следом, - это, наверное, нет смысла отдавать Ватре, лучше отнесу Лосколу, а они уж пусть сами найдут колдунов.

– А что это, Госпожа?

– Амнистии. На Ватру и на девятерых колдунов, которых он сдал. Только у Ватры сложнее - ему предлагают работу в столице, поэтому к бумаге еще приложена записка в банк, там выдадут подъемные. Он поедет?

Сирк неопределенно покачала головой.

– Говорит, подумает.

– Значит, поедет, только ломается.

Сирк оскорблено вспыхнула, но спорить не решилась.

– Так, а это что? - Я с недоумением уставилась на бумагу. Такого я не ожидала. - Это тебе.

Страж взял протянутый лист как гадюку. Там сухим и официальным языком его уведомляли: он принят на полставки на работу в Этнографическое Ведомство в качестве помощника этнографа. И приставлен ко мне. К бумаге прикалывалась записка в банк, предписывающая выдать Орсегу всю задолженную зарплату, начиная с весны.

Лицо моего стража приобрело непередаваемое выражение. Я с трудом сдерживала смех.

– Что это значит, Госпожа? - обвиняющим голосом спросил Орсег. - Это твои шуточки?

– Нет, прости. Это значит, у меня - у нас с тобой - замечательный начальник. А еще - ты отдашь мне пятнадцать золотых, которые задолжал.

– Ну, знаешь ли! - обиделся страж и умолк.

Далее я вынула еще письма для Судьи, Ашшас и общее на Заклятых. Должности в Ведомстве им, хвала богам, не предлагали, но выражали благодарность и предлагали получить ее в денежной форме. Судья решительно заявила: Заклятые денег не берут, но я уговорила ее не отказываться - в городах им деньги очень даже пригодятся. К моему тайному сожалению, Сирк намека не поняла, и возвращать долг не поторопилась, так и оставив у себя полученный кошелек.

– Расщедрился твой начальник, - подал голос Орсег. - С чего это вдруг?

– Во-первых, - обиделась я, - конфискованное имущество заговорщиков сильно пополнило бюджет ведомства: эти ребята не только сами зарабатывали, но и воровали направо и налево. Во-вторых, проведенная нами операция заслуживает и не такой награды. В-третьих, Везер Алап человек необыкновенной доброты и щедрости. А в-четвертых… я и сама беспокоюсь, - призналась я пониженным шепотом, вызвав взрыв смеха.

Ага, им смешно - я сразилась с сумасшедшей ведьмой, я вернула себе Силу Заклинательницы, я Хозяйка леса… и я боюсь нахлобучки от такого щедрого начальства. Не знают они, чем щедрее начальство, тем больше нахлобучка: надо же поддерживать равновесие.

– Кстати, куда делась Тиселе? - спросила я, пытаясь отсрочить чтение письма, которое одно только и осталось в пакете. Той ночью меня тут же увел страж, по пути объясняя, как скверно я поступила. Узнать о дальнейшей судьбе ведьмы не получилось. А потом мне просто не хотелось о ней вспоминать: меня ужасало жестокое равнодушие, которое я проявила.

– Как куда? - удивленно спросила Судья. - Мы оказали ей первую помощь и отвели к остальным заговорщикам. Не сомневаюсь, им нашлось о чем побеседовать. - Биро Итель нехорошо улыбнулась.