Волшебный меч

— Если бы женщины хотели поставить абсолютно бесполезного стража, они нашли бы как раз мужчину.

Хон фыркнул.

— Может быть. А остальное?

— Не знаю. Для отвода глаз, к примеру.

— Звучит неубедительно…

— Я так и говорила! — обрадовалась Сува.

— Но рисковать не стоит.

— О чём ты?

— Если Чеда права, оставаться здесь опасно. Кроме меня наверняка захотят убрать и её — и вполне могут нагрянуть сюда. Ты можешь попасть под горячую руку.

— Ты меня гонишь? — взвилась девочка.

— Отсылаю, — поправил он. — Пожалуйста, возвращайся пока к родителям и держи рот на замке. Как появишься у них, сообщи сюда, чтобы я не волновался. Без моего разрешения не возвращайся.

— А ты? А Чеда?

— Мы тоже уйдём. В другое место.

— Если все уйдут, враги затаятся, — подала я голос.

— Ну и что? — возмутилась Сува.

— И придумают ещё что-нибудь, — пояснила я.

— Чепуха!

— Нет, Чеда права. Я создам твою иллюзию.

— Почему только мою?

— Поддерживать качественные иллюзии — слишком сложно. Меня может не быть дома, никого это не удивит. Одну из вас я могу взять с собой, обеих — нет, будет слишком подозрительно, — разъяснил Хон. — И, потом, ты же должна сидеть дома из-за нападений.

— Но почему сразу я? Пусть Чеда сидит.

— Какая тебе разница? Твоё отсутствие было бы самым подозрительным. Так что собирай вещи и отправляйся. У родителей будешь сидеть тихо, как мышка.

— И, что, если нас придут убивать, иллюзия обманет врагов? — вмешалась я. — По-моему, она насторожит их ещё больше.

— Ты не видела Хоновы иллюзии, — заявила Сува. — Они ходят, разговаривают, отвечают на вопросы. Если стукнуть — будет синяк, ранить — порез, убить — труп. Даже запах появится, если не закопать или не развеять. Кроме Хона, никто не отличит! — В голосе Сувы снова зазвучали нотки сестринской гордости.

— Будет тебе, — смутился Хон. — Иди за вещами, да поскорее.

— Вот она, благодарность! — обиделась Сува и побежала исполнять приказание.

— А мы куда денемся?

— В твою реальность.

— Куда-куда?

— Ты удивлена? Почему бы и нет?

— Но…

Я попыталась представить себе, как проснусь дома, в своей кровати, а рядом будет сидеть… или даже лежать… хм.

— Если ты не боишься меня здесь, чего тебе бояться в собственном доме? Неужели ты думаешь, что в чужой реальности я так изменюсь?

— Но… — Я не знала, что ответить. — Но я ведь не одна живу… Мои родители… они же услышат… что я им скажу?

— Не волнуйся. Я маг и сделаю нас бесшумными.

— А если твоя магия там не сработает?

— Тогда сделаешь вид, что ты не при чём.

— А! И что мы будем там делать? — Я всё-таки покраснела.

— Ждать. Ждать, пока не минует опасность или пока убийцы не нападут без нас.

— А потом? Когда придёт время просыпаться?

— Проснёшься.

— А ты?

Хон всмотрелся в моё красное взволнованное лицо и рассмеялся.

— Мы ведь не по-настоящему будем в твоей реальности, — пояснил он. — То есть для меня — по-настоящему, а для тебя… всё будет так, как будто ты спишь и видишь сон, что проснулась. Утром я для тебя исчезну вместе со сном.

— А если ты попадёшь к нам по-настоящему? А если не сможешь вернуться назад?

— Откроешь дверь и выпустишь меня на улицу. Я уйду и не буду тебя обременять. Ещё вопросы есть?

— Есть.

— Спрашивай.

— А что будет, когда я снова усну?

— Попадёшь сюда, конечно.

— В какой момент? Пусть мы пересидим опасное время у меня, но я же не знаю точно, когда появлюсь! Вдруг по дому всё ещё будет бродить иллюзия? Или если её «убьют»? Я же с ума сойду!

— Сколько сложностей, — проворчал Хон. — Сува! Ты уже собралась? Или сюда!

Через минуту девочка появилась в дверях с ядовито-зелёным рюкзаком в руках.

— Зачем? — недовольно спросила она. — Я бы и от себя отправилась.

— Сува, Чеда боится вернуться одна и застать твою иллюзию вместо себя. Ты можешь что-нибудь сделать, чтобы она могла узнать тебя в любом случае?

Я ждала, что девочка предложит какой-нибудь пароль, но Сува почему-то решила иначе.

— Вот, — сказала она, отцепляя от уха здоровенную серёжку в виде чеканного изображения хищной морды, выбитой на серо-синем металле. — Второй такой не сыщешь… то есть взять не у кого. Вернёшь при встрече. На иллюзии такая будет.

— А если она пропадёт при переходе? Одежда-то меняется…

— Тогда не вернёшь. Всё? Тогда я пошла. — И девочка исчезла вместе со своим ядовито-зелёным рюкзаком.

— Успокоилась? Тогда я создам иллюзию и отправляемся.

Я очнулась в своей кровати и, ещё не привыкнув к темноте, почувствовала рядом чужое присутствие.

Чья-то рука закрыла мне рот.

— Т-ш-ш! — прошептал Хон. — Погоди, я освоюсь.

— М-м-м?

— Тут чужой мир, сложно сразу сообразить, как вернуть магию, — прошептал Хон и убрал руку.

— Вернуть?! — перепугалась я. — Ты разучился колдовать?!

— Нет, — обиделся Хон. — Я сейчас выйду из комнаты, а ты вставай и одевайся.

Он исчез. Так тихо двигался, что я не услышала, а увидеть в полумраке не сумела? Или телепортировался? Или… Его и не было никогда?

Я только сейчас поняла, что Хон велел мне одеваться, а на мне сейчас только не шибко закрытая ночная рубашка. Я покраснела, потом сообразила, что под одеялом не видно, потом поторопилась выполнить приказ. Одевшись, я отправилась в «большую» комнату, в которой мы обычно принимаем гостей и где никто не спал. В квартире было тихо. Либо Хон мне приснился, либо с магией у него всё в порядке. Или так бесшумно двигается… Но как ему тогда удалось открыть-закрыть дверь в мою комнату так, что я ничего не расслышала?

В «большой» комнате горел свет. Но не от лампы, а сам собой светился с потолка. А на диване сидел Хон и рассматривал книгу. Именно рассматривал — он держал её верх ногами.

— Разве ты не умеешь читать?

Хон отложил книгу и оглядел меня с головы до пят. На мне была серая кофточка и джинсы — обычный мой костюм для приёма гостей. Холодный Огонь хмыкнул, но ничего не сказал по поводу моего внешнего вида. Кажется, у них женщины не ходят в брюках, даже приятельницы Сувы были в юбках, длинных, коротких, может даже вызывающих — но юбках.

— С чего ты взяла? Умею, конечно, но я не знаю вашего языка.

— Ты книгу не так держал.

— Значит, у нас разные принципы ведения записей. Что ещё?

— Ты вернул магию?

Хон покосился на потолок.

— Ещё вопросы?

Я не стала спрашивать, принял ли Хон все меры, которые обещал.

— Что будем делать?

Хон хлопнул по дивану рядом с собой, я села.

— Мне бы хотелось узнать больше о ваших приборах, — признался он, оглядывая комнату. — Но они мне не подчиняются, я не смогу сделать их бесшумными.

— Тогда что? Так и будем здесь сидеть?

— Ты против? — рассмеялся Хон. Я была не против, я была очень даже за, мне казалось, что я могла бы всю жизнь провести возле него.

— Это скучно, — сделала я безразличное лицо.

— Хорошо. Тогда пойдём гулять.

— Гулять?!

Хон был одет примерно так же, как и я — в рубашку и брюки из достаточно лёгкого материала. Я перевела взгляд на окно. Из-за света с потолка оно казалось чёрной зеркальной гладью, но я знала, что снаружи минусовая температура и всюду лежит снег.

— Что опять не так?

— Во-первых, на улице холодно и ты замёрзнешь. А во-вторых, бесшумно открыть входную дверь невозможно. А в-третьих, моё отсутствие могут заметить родители, если вдруг проснутся.

— Во-первых, — всем своим видом выражая безграничное терпение, отвечал Хон, — я уже говорил, что ты не по-настоящему проснулась. Никакого твоего отсутствия просто не будет. А во-вторых, именно поэтому никто из нас не замёрзнет и выйдем мы не через дверь.

— А как? — глупо спросила я.

— Через окно.

— Но там решётки!

Вместо ответа Хон встал и, ухватив меня за руку, заставил подняться следом.

— Пойдём.