Страница 19 из 27
— Вы совершенно правы, — спокойно ответил я, — но какая польза от нашего телефонного разговора? Нам надо немедленно увидеться. Если вас на самом деле ложно обвинили и вы нуждаетесь в защите, — я именно тот, кто может ее вам обеспечить!
— Чертовски забавная вещь, но вы абсолютно правы.
Вот уж не представлял, что может прийти такой день, когда Джил Мейсон будет просить защиты у копа. — Он замолчал, должно быть, секунд на пять. — Послушайте, я не уверен, но у меня такое чувство, что за мной следят, возможно, в течение последнего часа. Не исключено, что это плод моего разыгравшегося воображения. Оно и не мудрено — после того, как я увидел на постели ее тело с ножом, торчащим из груди!
— Вы видели ее тело?
— Это было частью сфабрикованного против меня обвинения, — горько произнес он. — Она позвонила мне и выдала душераздирающую историю о том, как она сожалеет и как жаждет, чтобы я вернулся. Не приеду ли я в пляжный домик, чтобы обговорить все? Когда я вошел туда, она была мертва, но это случилось только что. Кровь еще лилась, все было разбросано, и я… — Его голос прервался. — Я испугался! Сначала я подумал, что ее убийца все еще в доме, и убежал оттуда как полоумный. Только позднее я сообразил, что являюсь подозреваемым номер один: первый же коп, которому будет поручено расследование, тут же начнет разыскивать меня, причем все сразу же сообразят, что у меня нет алиби.
— Потерпите до нашей встречи! — взмолился я. — Где вы?
— В аптеке. Мне здесь нравится. Много света и людей. И вроде бы никто не собирается пырнуть меня ножом!
— Прекрасно, я еду в аптеку!
— Не годится! Если я прав и за мной следят, значит, он в данный момент торчит на улице. Если он увидит, что в аптеку входит коп, он может от отчаяния пойти на риск. Нет, я сначала оторвусь от него, а потом мы встретимся в баре. Знаете забегаловку под названием «Джимми-плейс»?
— Знаю, — ответил я.
— Встретимся там через тридцать минут.
— Прекрасно, но не рискуйте напрасно.
— Вы смеетесь? — Он пронзительно расхохотался. — Я так нервничаю, что, если из переулка выйдет кошка, я подскочу на пятьдесят футов!
Он резко замолчал, оставив меня с мертвой трубкой в руке.
Когда я обернулся, Нэнси Льюис была на ногах, на лице у нее застыло какое-то непривычно покорное выражение.
— Поскольку мне не пришло в голову своевременно заткнуть уши, я невольно слышала ваш разговор. Вас призывает долг, Эл?
— Я бы сказал: ну и черт с ним! — но этот парень страшно застенчив, и, когда ему охота поговорить, я должен его выслушать. — Я почти извинялся.
— Конечно, — сказала она, — я все понимаю. Во всяком случае, спасибо за вечер, было очень весело.
— Может, мы когда-нибудь все повторим? — с робкой надеждой в голосе спросил я. — Например, завтра вечером?
Она задумчиво покусала нижнюю губу.
— Почему бы вам не позвонить мне завтра утром?
А сейчас не мешкайте, я могу вызвать такси.
— Спасибо, — сказал я. — А завтра я позвоню вам где-нибудь около одиннадцати.
— Ой! Неужели вы всегда так рано встаете?
Ее брови на мгновение дрогнули, но глаза были совершенно серьезны, чтобы не сказать грустны.
— Еще одно, прежде чем вы уйдете, — задумчиво сказала она. — Вы считаете, что удовлетворили мое ненасытное любопытство относительно мистера Вагнера?
— Вы хотите услышать продолжение истории о донжуане из магазина дамского белья? — весело подхватил я. — Завтра вечером вы услышите новый захватывающий эпизод, дорогая. Я всегда говорю: подозрение порождает любопытство. А вы что всегда говорите?
Выражение ее лица сказало мне, что лучше оставить этот вопрос без ответа, поэтому я дружески помахал ей рукой и двинулся к, выходу. И уже подошел было к двери, когда у меня за спиной раздался снисходительный голос.
— Ладно, черт побери! — произнесла она. — Ваша взяла.
Я оглянулся как раз в тот момент, когда она остервенело дернула за «молнию»и все ее одеяние распахнулось до самого низа. Затем она сильно передернула плечами, и оно превратилось в поблескивающую оборку вокруг ее колен. Она переступила через нее с необычайной грацией и встала передо мной подбоченившись.
Ее серовато-голубой бюстгальтер оказался целиком из кружев и лишь слегка поддерживал снизу небольшие, но заманчиво округлые груди. Трусики из такой же ткани правильнее было бы назвать бикини, они так плотно прилегали к ее изящным бедрам, что это можно было бы объяснить лишь их боязнью гравитации. Стройные длинные ноги, узкие лодыжки… Она медленно повернулась на каблуках, описав полный круг, так что я имел возможность увидеть ее со спины, затем снова уставилась мне в лицо.
— Ну а теперь вы мне расскажете о мистере Вагнере? — спросила она замогильным голосом.
— Хотел бы, — прохрипел я, — но в Данный момент я полностью утратил дар речи.
Она издала звук, похожий на боевой клич индейцев, и потянулась за тяжелой бронзовой пепельницей на столе, явно намереваясь запустить ее мне в голову.
— Прошлой ночью убили его приятельницу, — поспешно сообщил я.
— Убили? — Пепельница замерла в воздухе, потом благополучно возвратилась на место.
— Убили, — подтвердил я.
Ее ярко-сапфировые глаза вспыхнули.
— Вы сказали «его приятельницу»? То есть любовницу?
— Если желаете, можно выразиться и так, — пробормотал я. — Неполный рабочий день, оплата наличными.
— Девушка по вызову? У мистера Вагнера? — На ее лице появилось типичное женское брезгливое выражение. — Не верю.
Но если судить по тому, как она облизала губы розовым язычком, она верила каждому слову и была в неописуемом восторге.
— Однажды он хотел пощекотать меня, а когда я ударила его по руке, у него чуть не случился сердечный приступ. Господи, ну кто бы мог подумать, что этот забавный маленький человечек ведет двойную жизнь?
— Только не его жена, надеюсь ради него самого! А теперь я должен идти.
— Нет, вы не уйдете! — завопила она в отчаянии. — Я еще не знаю никаких подробностей! Ни одной детали, Эл Уилер!
— Завтра вечером, — сказал я и ухватился за ручку двери.
— Обещаете?
— Я говорю, а вы демонстрируете. Это деловое соглашение.
— Вы развратник! — в отчаянии сказала она.
— А вы любопытная кошка, — констатировал я. — Так что мы квиты. Выбор за вами.
— Если вы воображаете, что у меня войдет в привычку устраивать показ дамского белья в вашей квартире, Эл Уилер… — Она глубоко вздохнула, и серовато-голубые кружева натянулись до отказа, — значит, вы сумасшедший!
— Значит, мне не звонить вам завтра утром? — спросил я, приоткрывая дверь.
— Минуточку! — Ее лицо представляло наглядное пособие по изучению противоречивых эмоций, затем она испустила глубокий страдальческий вздох. — Буду здесь в восемь.
— Почему бы нам сначала не поесть? — предложил я.
— Я не собираюсь тратить время в ресторанах, — бросила она. — Не хочу, чтобы нас прерывали! Я принесу обед с собой. Только будьте на месте!
— Я буду на месте! — воскликнул я, улыбаясь во весь рот. — Как насчет того, чтобы все было нежно-розового цвета? Я согласен, что этот серовато-голубой восхитителен, но надо же увидеть вас и в чем-то другом. Для сравнения!
Она закрыла глаза и издала жалобный звук.
— Меня шантажируют! И кто? Лейтенант полиции.
Мне следует донести на вас в бюро благонравных копов или куда-то еще. Светло-розовый? — Она вздрогнула — чудесное бледно-голубое видение. — Вы проделываете это со всеми девушками, которых приглашаете к себе, Эл Уилер?
— Нет, — ответил я мечтательно. — Как правило, я заставляю их бегать нагишом и петь языческие песни.
Она схватила тяжелую пепельницу, и я поспешно выскользнул за дверь.
«Джимми-плейс» был предназначен для серьезных попоек, здесь ничто не отвлекало внимания посетителей от стоявшего перед ними зелья. Вдоль одной стены тянулся бар, а вторую занимал ряд кабинок, отделенных одна от другой высокой деревянной перегородкой, дабы создать иллюзию полнейшего уединения. Освещение давало возможность видеть на расстоянии одного фута перед собой, по-видимому, владелец заведения был человек милосердный и не хотел, чтобы кто-нибудь свалился замертво еще до того, как напьется.