Шок тьмы

Тщательный осмотр, в результате которого я оказалась мокрой с головы до ног, показал, что вода здесь не приносилась в кувшинах, а поступала из каких-то трубок, если нажать на какие-то рычаги. Как я успела заметить, вода могла быть как холодной, так и горячей, так что мне ещё повезло, что меня не ошпарило.

Разобравшись с рычагами, я вымыла ноги, а потом беспомощно оглянулась. Мне так и ходить теперь мокрой?

Стоило об этом подумать, как меня обдала волна тёплого воздуха и через пару минут я высохла. Слишком быстро для обычного воздуха… Наверно, магия, как и вода… что же ещё?…

Я вышла из ванной, думая о том, что в доме демона слишком много чудес. Зачем тогда служанки, если всё делается магически?

Из принципа, что ли?

Я принялась вспоминать дальше. Музыка, танцы, что ещё? Вроде я танцевала, смеялась, даже пела (это с моим-то голосом!) почему-то к полному удовольствию присутствующих. Все почему-то говорили, что демону повезло, все меня поздравляли с… «первым праздником»… чего? Непонятно. Все смеющиеся лица, вся обстановка зала слились в моей памяти в большое разноцветное пятно… кроме лица Лдокла. Он всё время был рядом — прекрасный, улыбающийся… Впрочем, вру, в какой-то момент я оказалась одна, и в меня вцепилась какая-то девушка, кажется, та, что подходила к нам раньше. Она безжалостно трясла меня и кричала: «Очнись! Ты понимаешь, что тебя опоили?! Очнись, скажи мне, тебя привели сюда насильно? Скажи только слово, и я помогу тебе! Очнись, выслушай меня-я-а-а!»

Я вяло отмахивалась, расслабленно улыбаясь, и пыталась заверить, что всё в порядке, ничем меня не опоили и всё прекрасно.

В конце концов она с отчаянием взглянула куда-то за моё плечо, отпустила меня и скрылась в толпе, а рядом оказался Лдокл и поинтересовался, не обижали ли меня без него…

— Нет, — зачем-то солгала я, и он божественно улыбнулся.

Потом всё снова слилось, и помню только, как он просил меня назвать любое моё желание, обещая тут же исполнить. Я не ответила ему, только посмотрела в глаза и…

Дальше всё обрывалось тёмным провалом.

Глава 8

Наутро события прошлого дня и ночи — я отчётливо помню окно с чёрным небом и ясными звёздами, хотя не помню, когда ночь наступила — казались отнюдь не таким увлекательным приключением, и я мучительно спрашивала себя, что же произошло вчера, и что такого я забыла под влиянием адского напитка?

Вспомнив ту девушку, которая трясла меня на балу, я застонала. Спасение было так близко, а я!..

Идиотка!

И между тем я не чувствовала себя подчинённой чьему-то влиянию. Мне и правда было хорошо вчера, да и сегодня…

Я просто «вела себя естественно», как выразился Лдокл в начале банкета, вела себя так, как всегда хотела бы, но не решалась из боязни быть непонятой или осуждённой окружающими. Мне было хорошо, и вовсе не хотелось, чтобы меня спасала какая-то наглая, почему-то желтоватая девица… вчерашний день казался сказкой, мечтой, воплощением тайных снов и желаний…

Я похолодела. Насколько естественно я себя вела? Откуда я могу знать, куда завели меня мои тайные сны, ведь и собственная душа — потёмки. Что я могла натворить вчера? Что забыла? Не давала ли клятв, нарушить которые невозможно, а вспомнить — нереально?

Так ничего и не решив, я вырядилась в свой балахон, и отправилась искать Рвоа. В конце концов, гостье пора позавтракать! А не гостье, так служанке! Вот только бы не забыть, что обе на диете!

Рвоа я нашла в комнате экономки, и она меня вяло поприветствовала, поинтересовавшись, неужели моя диета запрещает мне завтракать.

Я ответила, что нет, и мы отправились на кухню. Всё это время я соображала, видели ли Рвоа и служанки меня вчера, а если видели, то узнают ли сегодня.

— И как поживает наша гостья? — поинтересовалась Рвоа, когда я утолила первый голод.

— Она… ну, она спит пока, — ответила я. Что-то мне в тоне Рвоа не понравилось. Какой-то там был упрёк… или осуждение… Неужели она знает?!

— А ты случайно не знаешь, сколько она собирается здесь пробыть?

Я удивилась враждебному тону.

— Нет, она мне не говорила… а что?

— Если сможешь с ней поговорить, — начала Рвоа прочувственно, — может, сможешь ей объяснить, что для такой молоденькой девочки неудобно…

— О чём вы, Рвоа?

— Неудобно жить под одной крышей с мужчиной… особенно, когда она себя так ведёт…

— Как ведёт? — похолодела я. Что я такого натворила вчера?! И неужели она меня видела?! — Откуда вы это знаете? Вы были на празднике?

— Нет, — рассмеялась экономка. — Я не была, я помогала на кухне, понимаешь, когда в доме столько гостей…

— Да-да, конечно, — поспешно прервала я её. — Тогда откуда?…

— Девочки наши были, рассказали. А ты, что не была?

— Нет, — соврала я. — Она мне в комнате сказала подождать.

— А ты сразу и послушалась! Могла бы и прийти, она бы и не узнала.

Мда, дисциплина в этом доме не руководствуется принципом послушания.

— Я не подумала. Так что случилось на балу?

— Случилось?… Хм, да ничего не случилось, вот только…

— Что только? — не выдержала я неизвестности. С пониманием взглянув на моё лицо, Рвоа пробормотала, что некоторые вещи могут шокировать такую невинную девочку, как я.

Я покраснела.

— И вовсе вы меня не шокируете, — запротестовала я. — Просто хочется узнать… что за человек наша гостья, к которой вы меня приставили.

— Хочешь, я переведу тебя на другую работу? — предложила Рвоа.

— Да нет, всё нормально! — обиделась я. — Не надо меня никуда переводить! Просто любопытно! Что же она натворила?

— Да нет, ничего, просто как она к нему клеилась!..

— Что она делала? — слабым голосом переспросила я.

— Клеилась, — тоном воплощённой добродетели повторила Рвоа.

— А… что-нибудь ещё? — что я успела натворить?

— Ещё она танцевала!

— А… но разве не все танцевали?…

— Но как она это делала! Это же просто неприлично!

Никогда не умела танцевать, слова экономки были для меня открытием. И когда я научилась? И что в этом было такого… неприличного?

— Голая, что ли?

— Нет! — оскорбилась Рвоа. — Просто очень… выразительно.

— Выразительно? — повторила я, окончательно сбитая с толку.

— Вызывающе!

Мама дорогая, как же я так? Нет, конечно, мне всегда хотелось танцевать, когда я слышала музыку, но я никогда даже не пробовала… Вот тебе и тайные желания!

Что там ещё такого осуществилось?

— Это всё?

— Ну… — замялась экономка.

Я снова похолодела.

— Да говорите же! Неужели это так ужасно?

Экономка взглянула на моё перекошенное лицо и сжалилась.

— Так и быть, расскажу, если ты так переживаешь. Только помни, этого никто не должен знать, понимаешь?

Я кивнула, спрашивая себя, что за этим последует. Больное воображение предлагало варианты один хуже другого.

— Они всё время в зале были, — начала экономка, — их там все видели, поэтому это не тайна. А потом они выскользнули в коридор, оттуда в дальнюю комнату…

— И что? — в ужасе спросила я.

— Одна из наших служанок… молодая ещё, не стоило ей так поступать… она прошла за ними и…

— Что? — драматические паузы экономки скоро доведут меня до умопомешательства.

— Они стояли у окна, смотрели на звёзды. Потом они её о чем-то спросил, а потом…

Я ждала с замиранием сердца.

— Они поцеловались, — прошептала экономка.

— И? — подтолкнула я.

— Потом он сказал, девочка не расслышала, что-то вроде «это я получил подарок».

— А потом?

Рвоа с таким наслаждением смаковала подробности, что я боялась умереть раньше, чем она закончит.

— А потом… — экономка задумалась. — Вроде он ей поклонился, представляешь? И они вернулись в залу.

— И только-то?

Экономка обиделась.

— Ну, знаешь ли! Если ты считаешь, что это нормально…