Убей меня нежно

Купцов хлебнул коньяку, немного пришел в себя.

— Так ведь поздно уже, дело пошло.

— Нет, пока не поздно, того киллера, что Кастет послал, мы взяли, пока он у нас посидит, там видно будет. Так что ты как хочешь перед своими компаньонами прогибайся, но чтобы мои условия выполнил, а иначе я, во-первых, все материалы на зятька твоего разлюбезного прямо в прокуратуру отнесу, во-вторых, пленочку, где ты с Кастетом беседуешь, твоему начальству пошлю, а оно тебя по головке не погладит, а в-третьих, эту же пленочку самому Кастету покажу, а когда он узнает, кто его так подставил, ты уж сам додумывай, что тогда будет. Вот так. А я, со своей стороны обещаю, что с зятем твоим разберусь быстро и без шума.

— Только… — Купцов замахал руками.

— Что ты, Николай, мы же не бандиты какие-нибудь, на мокрое дело зря не ходим.

Николай Степанович не помнил, как сел в машину, как добрался домой, как жена уложила его в постель, все это время у него в голове стучала только одна мысль: «Все кончено!» Однако, проснувшись утром, он, хоть и чувствовал себя абсолютно разбитым, сказал себе, что болеть сейчас не время, себе дороже обойдется. Против обыкновения не вызвав машину, он отправился на работу пешком, чем немало удивил своих домашних. Был мороз, но не сильный. Николай Степанович не спеша добрел пешком до Смольного, а по дороге позвонил из телефона-автомата. Номер был дан ему для срочной связи. Он договорился о встрече с Кастетом сегодня же, в шесть часов. Встреча должна была состояться на той же квартире, что и всегда, и наверняка Чистякову опять станет известен весь разговор, но Николаю Степановичу это было даже на руку: пусть Чистяков слышит, что он честно попытается переговорить с Кастетом, а там уж как получится.

Андрей отвез жену на очередные процедуры, хотел было ждать там, но скучно показалось сидеть два часа в машине, и он решил прогуляться по улицам, все-таки послезавтра Новый год, все освещено, люди оживлены. По дороге он вспомнил, что забыл поздравить мать с праздником. Письмо уже не дойдет, придется послать телеграмму, хотя мать не любит телеграмм, боится их, думает, что несчастье где-то. Мать писала ему редко, он отвечал еще реже. После смерти отца она сильно сдала, сама стала прихварывать. Странное дело: вроде бы Андрей никогда не замечал между родителями особенной любви, а вот, когда отца не стало, мать горевала сильно.

Андрей не спеша брел по Невскому, потом свернул к площади Искусств и, проходя мимо «Европейской», вдруг остановился.

Из подъехавшей иномарки выскочил шофер, открыл дверцу и подал руку выходящей женщине. Андрей пошел было дальше, но застыл на месте, не веря своим глазам.

Эти волосы, поворот головы, походка.., неужели это Ольга? Женщина уже подходила ко входу, он не выдержал, рванулся следом, крикнул:

— Оля!

В этот момент неизвестно откуда взявшийся шофер Ольгиной машины встал на его пути, перехватил поднятую руку и так и стоял, стараясь закрыть собой обзор. Наклонившись вправо, Андрей увидел, что Ольга уже в дверях и швейцар почтительно ее приветствует.

— Оля! — Он крикнул без надежды на успех, но она услышала, оглянулась, увидела эту нелепую картину, как шофер его не пускает, а он пытается вырваться, и слегка поморщилась.

Она быстро подошла к ним, сказала:

— Все в порядке, Юра, мы знакомы.

Юра, не произнесший за это время ни одного слова, исчез. Андрей, слегка ошеломленный, глядел на нее в упор и удивлялся, как он смог ее узнать. Неужели это та девочка, с которой он, с которой они.., нет, это не представить. Перед ним стояла, вежливо улыбаясь, потрясающей красоты женщина и смотрела на него так спокойно, что он растерялся.

— Здравствуй, Андрей!

— Здравствуй, — он очнулся, — а что же все это значит? Шикарная машина, телохранитель, «Европейская», откуда же это?

Он увидел, как по лицу Ольги пробежала тень, потом она посмотрела на часы и сказала:

— У меня есть полчаса времени, если хочешь, мы можем выпить кофе здесь в баре. — Она немного помедлила. — Я тебя приглашаю.

Андрей вспыхнул, но промолчал, черт их знает, может, у них там на валюту. Они прошли мимо швейцара, свернули в бар, сели за столик. По дороге Андрей подумал, что Ольга, наверное, замужем за иностранцем, отсюда и «Европейская», и иномарка с шофером. Однако, когда она сняла перчатку, он не заметил обручального кольца.

— Как ты живешь? Ты замужем?

— Нет, Андрей, я не замужем.

— А откуда все это? — Она так его поразила, что он позабыл о приличиях.

— Машина и шофер — это от фирмы, я работаю в довольно крупной фирме.

— Что же это за фирма?

— Это в Новгороде, а здесь мы открываем филиал, а потом будет СП с итальянцами.

— И кто же ты в этой фирме?

— Я коммерческий директор, — она взглянула на часы, — живу я, конечно, не в «Европейской», но здесь у нас обед с итальянским представителем, так что, если у тебя есть еще вопросы, ты поторопись.

— Значит, после института ты уехала в Новгород?

— Да, так получилось, вот работаю не по специальности и живу там с мамой и дочкой.

Вот оно, надо поговорить о дочке, выяснить все. Почему-то при встрече с Ольгой он совершенно забыл о ребенке, если бы она сама не завела этот разговор, он бы и не спросил, потому что она абсолютно не походила на мать-одиночку.

— Сколько же лет твоей дочке?

— Скоро шесть.

Так и есть, это его ребенок, он так и знал, он в глубине души не сомневался, что она оставит ребенка. Он лихорадочно соображал, что бы еще спросить, как бы вызвать у нее интерес.

— А у тебя есть фотография дочки?

— Нет, ты знаешь, не захватила с собой.

Он готов был поклясться, что она сказала не правду, но ее намек он понял: не лезь не в свое дело, не навязывайся в папаши. Она отодвинула чашку, поднялась.

— Извини, у них не принято опаздывать. До свидания.

Не оглядываясь, она быстро пошла к выходу и исчезла в холле.

Он посидел чуть-чуть, раздумывая, не приснилось ли ему все. Но нет, она была здесь, говорила с ним, но ничего не спросила, как он живет, что с ним. И он вдруг ясно понял, что ее это абсолютно не интересует.

Он машинально взглянул на часы: Ленка уже закончила свои процедуры, мерзнет небось у машины и ругается. Он назло пошел пешком, не спеша, очень хотелось, чтобы Ленка устроила скандал, а уж он бы ей тогда ответил. Действительно, вон стоит у машины и головой вертит во все стороны. Увидев его, она уже открыла рот, чтобы заорать, но почему-то раздумала.