Шуттовские деньги

– Развели мерихлюндию, – презрительно буркнул генерал Блицкриг. – Расчувствовались, понимаешь. Если бы еще на вашем месте был другой офицер, я бы, глядишь, и поверил. Но поскольку это вы, то я позволю себе усомниться в том, что вам так жалко этих бедняжек. Нет, вы наверняка трясетесь только за самого себя. Вот что я вам скажу, капитан: нет у вас командного духа.

– Вот это вы зря, генерал, – довольно-таки горячо возразил капитан. – Но только я отношусь к своим людям не только, как к членам команд, но и как к членам семьи. Поверьте, этих людей обмануть невозможно, они не прощают лицемерия. Они бы меня мгновенно раскусили, если бы я просто заливал им насчет командного духа.

– Кто вас знает, может, и так, – уклончиво отозвался Блицкриг, несколько обескураженный пылом Шутта. Однако в следующее же мгновение к генералу вернулся привычный апломб. Он наклонился и ткнул пальцем в камеру, а следовательно – в своего далекого собеседника. – Но Легион не может позволять офицерам ставить условия исполнения приказов. Если же вы от назначения отказываетесь, то я бы советовал вам пораскинуть мозгами на предмет того, чем вы будете мотивировать, обосновывая причины своего отказа перед трибуналом. Сейчас же я могу вас твердо заверить в том, капитан, что все ваши лозунги не дадут вам ровным счетом ничего, когда дело дойдет до решения вопроса о нарушении субординации. А уж я позабочусь о том, чтобы дело до этого дошло. Итак, отвечайте: намерены вы выполнить порученное вам задание на Ландуре или нет?

– Сэр, вверенное мне подразделение отправится туда, куда его пошлет командование Легиона, – протараторил Шутт.

– Отлично. Так и запишем, – буркнул генерал без особой радости. Можно было не сомневаться: он мечтал о том, чтобы Шутт дал ему повод для возбуждения дела о нарушении субординации. Генерал нахмурился и сказал: – . Подготовьте роту к переброске на Ландур через… – Он отвернулся и, видимо, снова сверился с компьютером, – …шестьдесят стандартных дней. Это все, капитан. – Блицкриг прервал связь.

Шутт вздохнул и обернулся к Бикеру.

– Ну, вот, поговорили, – произнес он с усталой улыбкой.

– Да, сэр, – кивнул дворецкий. – Теперь вы можете спокойно увезти роту с Лорелеи без опасений, что пострадает ваша честь. Приказ есть приказ.

– Это верно, – вздохнул Шутт. – Но это еще не все, Бикер. Если бы Блицйриг понимал, что мне эта переброска нужна, как воздух, он бы из кожи вон вылез, лишь бы помешать этому. И он наверняка позаботится о том, чтобы на новом месте рота задержалась надолго – в расплату за то, что мы прохлаждались на Лорелее. Но и для нас в этом есть польза: новое назначение даст роте достойную общую цель, а здесь, на Лорелее, нам как раз этого больше всего и не хватает – цели, стимула.

– Пожалуй, что так, сэр, – не слишком уверенно отозвался Бикер. – Правда, лично я бы счел, что возможность потихоньку копить материалы для ротного порт-фолио – это вполне приличный стимул, но вероятно, мне недостает чего-то такого… короче, я, видимо, не в состоянии оценить военную ментальность.

Шутт ухмыльнулся.

– Военную ментальность? Честно говоря, я изумлен, что после того, как ты наблюдал мою беседу с генералом, ты рискнул объединить эти два слова в одном предложении.

Бикер прыснул.

– Относительно генерала у меня впечатление такое, что его умственный потенциал определению не поддается, как бесконечно малая величина. А вот некоторые из ваших подчиненных располагают некоторым объемом интеллекта, хотя, на мой взгляд, их умственные усилия не совсем правильно ориентированы. Так что, говоря о ментальности, я имел в виду исключительно личный состав вверенной вам роты.

– Слава Богу, – облегченно вздохнул Шутт. – А я уж, было, подумал, что ты на меня намекаешь.

– Сэр, – сказал Бикер, выпрямившись старательнее обычного, – позвольте заверить вас в том, что если бы я позволил себе в отношении вас прозрачный намек, он был бы таким прозрачным, что у вас не осталось бы ни малейших сомнений в его смысле.

– Прекрасно. А то я забеспокоился, уж не прихворнул ли ты. А теперь, когда мы получили от генерала то, о чем и не мечтали, как же нам быть?

– Я, сэр, так полагаю, что лучше всего начать с оповещения личного состава, – посоветовал капитану Бикер. – Думаю, некоторые ваши подчиненные не так сильно обрадуются грядущей переброске, как вы, сэр.

– Знаете, братцы, а я буду скучать по этому местечку, – вздохнул Рвач, поставил на стол тарелку и уселся рядом с тремя легионерами. Уже с утра в роте только и разговоров было, что о грядущей передислокации.

– Серьезно? – вздернула брови Супермалявка. – А я так мечтаю снова оказаться на самой настоящей планете, где светит настоящее солнце, где можно подышать настоящим воздухом…

– Моя будет счастливый, если солнца будет не очень многий, – сказал Клыканини, чьи сородичи вели исключительно ночной образ жизни. – А вот дыши свежий воздухи – это очень приятный. И по мягкий земля наступать тоже хороший.

Рвач уже набросился на еду, но в промежутке между двумя кусками он ухитрился пробормотать:

– А я – городской житель, вы же знаете. Ну, а то место, куда нам предстоит перебраться, настоящая дыра – сплошные джунгли и болота. Если там и есть тротуары, то я готов побиться об заклад – ходят по ним только после того, как стемнеет.

– Ты неправда говорить, – укоризненно пробасил Клыканини. – В Ландур-сити население бывай больше, чем на Лорелея, и домов многий. Я точный знай – я смотри карты и читай книжки.

– Ну ладно, но заняться-то там чем можно? – упорствовал Рвач. – Ну, то есть здесь-то вон сколько развлекухи всякой, есть где кости растрясти, а там, на Ландуре на этом?

– Да, с этим делом там швах, – подтвердил Суси, – который, узнав о грозящей переброске, тоже навел справки – только по своим каналам. – Покуда там работали рудники, там существовало несколько вполне приличных курортов, но это было в незапамятные времена. Теперь же главной местной достопримечательностью является пейзаж – говорят, вроде бы там есть прекрасные пляжи и красивые горы. И еще, вроде бы, несколько неплохих луна-парков.

– Ну, вот это было бы классно, – обрадовался Рвач. – Я на хороших «американских горках» не катался с тех самых пор, как в Легион поступил.

– Мы туда не за этим направляемся, – напомнила Супермалявка, взяла с блюда еще одну теплую сдобную булочку, испеченную Искримой, и сказала: – Нам там предстоят важные дела. И я рада, что нас отправляют не на какой-нибудь обледенелый астероид. В Легионе уж так повелось – топаешь туда, куда приказывают. Масло передай, пожалуйста, Суси.

Суси передал ей тарелку с маслом и сказал:

– Малявка права. Нам здорово везет с тех пор, как к нам назначили нашего капитана. Как посмотришь новости, так сразу понимаешь, сколько на свете всяких гнилых закутков, куда мы, на счастье, не угодили.

– Я новости не смотрю, – буркнул Рвач. – На мой вкус – пустая трата времени.

– Потому мы у тебя ничего не спрашивай, – хрюкнул Клыканини. – Суси и Супер правду говори – очень много бывай очень плохой место.

– Вот-вот, и у меня сильное подозрение, что мы того и гляди окажемся в одном из таких мест, – кивнул Рвач и впился зубами в булочку. – У местных только-только отгремела войнушка, правильно? Стало быть, некоторые их них, поди, до сих пор постреливают друг в дружку, если уж им там миротворцы понадобились. С них станется – они и в нас палить начнут. Так что вы уж лучше не убеждайте меня, что там лучше, чем здесь.

– Не хотеть слушать, зачем мы тебя будем убеждай? – проворчал Клыканини. – А я сильно хотел увидать новый место. Все равно мы туда улетай, хочешь или не хочешь. Клыканини постарайся там полюбить.

– Вот это хорошо сказано, – похвалила волтона Бренди, проходившая мимом столика и случайно подслушавшая последнюю фразу. – А Рвач, похоже, готов ругать место нашего нового назначения заранее, еще и в глаза не увидев, что это за планета.

– Да ладно вам, старший сержант, – обиженно взглянул на Бренди Рвач. – Нельзя уже и потосковать немножко, да?