Страница 17 из 17
— Антон Иванович, для успешности операций поторопите прислать обмундирование и боеприпасы. Корпус Юзефовича скверно укомплектован, почти раздет, много больных. Наблюдается рост дезертирства. Крестьянство враждебно настроено. Еще раз настаиваю на скорейшем разрешении аграрного вопроса.
— Владимир Зенонович, обмундирование вышлю. Как ведет себя Шкуро[8] ?
— Шкуро неуправляем, в его корпусе пьянство и оргии. На мой взгляд, необходимо под предлогом повышения отозвать его в Ставку. Еще раз настаиваю на разрешении аграрного вопроса.
— Напоминаю вам, Владимир Зенонович, свою июньскую директиву: наша главная цель — Москва. Когда мы займем Москву — решим все второстепенные вопросы, в том числе, и аграрный. Относительно Шкуро я приму решение. Его недисциплинированность крайне опасна для нашей политики. С другой стороны, его корпус чрезвычайно боеспособен, а в условиях современной войны и того театра военных действий, на котором мы продвигаемся, кавалерия играет решающую роль. Терцы и кубанцы Шкуро весьма преданны… Вопрос непростой.
— Антон Иванович, я не считаю аграрный вопрос второстепенным. Обещания потеряли свое значение, фураж приходится брать силой под угрозой казни. Я опасаюсь массовых беспорядков среди крестьян, возникновения партизанского движения. Аграрная реформа необходима!
— Еще раз повторяю: этот вопрос решится в Москве. Необходимо предупреждать беспорядки всеми допустимыми средствами и не допускать ослабления власти. Сегодня ваша главная задача — продвижение на орловском направлении.
— Антон Иванович, надежны ли донцы? Не повторится ли история, подобная той, что случилась у станицы Купнянской[9] ?
— Не беспокойтесь, Владимир Зенонович, Богаевский[10] надежно держит Дон в руках.
— Антон Иванович, стоит ли держать под Царицыном такие силы, терять людей ради одного только соединения с Колчаком? Следовало ли вам принимать верховное командование адмирала?
— Не будем снова возвращаться к этой теме! И так достаточно честолюбцев, которые ради личных амбиций не останавливаются перед расчленением Великой Единой России. Я подчинился адмиралу Колчаку как Верховному Главнокомандующему Русских Армий и Верховному правителю Русского государства, поскольку спасение нашей Родины заключается в единой власти… Впрочем, вы сами знаете, что все будет решаться в Москве, но сегодня мы неуклонно движемся к белокаменной, а войска адмирала отступают. Кроме того, подчинение это — чисто формальное, вы сами знаете, что телеграммы между Омском и Екатеринодаром идут через Париж, а военные сводки Сибирского фронта мы получаем от англичан через Лондон. Курьеры следуют через Владивосток три месяца, а когда генерал Гришин-Алмазов в мае попытался прорваться через Каспий, его катер наткнулся на красный миноносец, ему самому пришлось застрелиться, а сводки и мое личное письмо к Колчаку попали в руки большевиков… В таких условиях можно ли говорить о непосредственном подчинении? Важно только соблюдение принципа единоначалия! Еще раз жду от вас скорейшего продвижения на орловском направлении, желаю полного успеха.
8
Шкуро (Шкура), Андрей Григорьевич (1887 — 1947) — белогвардейский генерал, начальник казачьей Кубанской бригады, затем — дивизии, с мая 1919 — Третьего Кубанского конного корпуса Войска, которыми командовал Шкуро, отличались особенной жестокостью и недисциплинированностью Эмигрировал. В 1939-45 гг сотрудничал с гитлеровцами В 1945 задержан английскими войсками и выдан советскому командованию. Расстрелян
9
Май-Маевский имеет в виду прорыв красными фронта на стыке Добровольческой и Донской армий Генерал Май-Маевский, несмотря на паническое настроение штаба, оставался в Харькове, для успокоения войск и населения разъезжал по улицам в открытом автомобиле По его приказу бригада генерала Шифнера-Маркевича “завязала” образовавшийся мешок
10
Богаевский, Африкан Петрович (1872-1934), генерал-лейтенант К моменту описываемых событий, после ухода в отставку Краснова, атаман Войска Донского
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.