Неуловимая Фламини

Манатти взглянул на массивный хронометр, который я уже раньше приметил на его запястье.

— У нас не больше часа, чтобы принять решение.

— Обо мне можете не волноваться, — быстро проговорил я. — Ведь, в конце концов, я и сам собирался отказаться от этого дела.

— Говоря банальным языком, — тяжело проронил Манатти, не обратив ни малейшего внимания на мои слова, — не все еще потеряно.

— Я понимаю ваши трудности, Холман, — сказал Ларсен. — Винс успел посвятить меня во все детали. Но вы нам нужны.

— Вы мне льстите! — хмыкнул я.

— Послушайте, сейчас мы не в том положении, чтобы давать волю своим чувствам, — коротко буркнул он. — Нужно отдать вам должное — вы нашли очень неплохое применение своим способностям. Вся ваша репутация держится на этом. А сейчас срывается наша с Винсом сделка. Очень большая сделка, Холман. И никому, ни Анне Фламини с этим ее любовником, ни Акселю Барнаби, ни вам не удастся оставить нас в дураках! — Он улыбнулся, но его усмешка заставила меня поежиться. — В конце концов, любовник знаменитости должен быть готов к некоторым неудобствам. Например, к тому, что его имя вряд ли останется тайной.

— Мартин Харрис! — Мне показалось, что Манатти выплюнул это имя вместе с очередным клубом дыма. — А я не принимал в расчет этого мальчишку. Какой же я осел!

— Мартин кто? — переспросил я.

— Вы вряд ли слышали это имя, — продолжал Винсент Манатти, — молодой американский актер, сыграл несколько незначительных ролей в моих итальянских фильмах. Обычный, ничем не примечательный актеришка с лицом молодого Роберта Редфорда. Только без его таланта, конечно. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что Гельмут был прав. Любая женщина, а тем более звезда, нуждается в своем личном воздыхателе.

И Анна Фламини его в конце концов нашла. О черт! Ну что бы мне догадаться обо всем немного пораньше?! Да я бы ей двоих нашел, и не таких, как это ничтожество!

— Харрис покинул Западное побережье еще года три назад, — рассказывал Ларсен. — Что-то у него там не заладилось. Короче, сниматься он больше не мог. Он пользовался репутацией отчаянного ловеласа. Впрочем, поговаривали, что не брезговал и подрабатывать торговлей наркотиками. Во всяком случае, этот парень водил компанию с людьми, которых с полным на то основанием можно отнести к отбросам общества. Однако, похоже, сейчас он хочет порвать с прежней жизнью и снова выкарабкаться. А это значит, что с ним будет не очень сложно договориться.

— А время? — осторожно поинтересовался я.

— Ерунда. Конечно, мы выполним все его условия; отзовем своих псов и сделаем все, что он потребует. — Ларсен хитро улыбнулся. — А потом подарим ему золотой ключик от ближайшего сортира, где он сможет просочиться в канализацию и навсегда исчезнуть из нашей жизни.

— И из жизни Анны, разумеется, — добавил Манатти.

— А вы уверены, что это именно Харрис? — спросил я.

Ларсен поднял глаза к потолку.

— Да, мы совершенно уверены в этом, — равнодушно подтвердил он. — И, как парень того потребовал, Винс выводит вас из игры. Думаю, Харрис уже успел связаться с Барнаби и выдвинул те же требования относительно О'Нила. Как поступит Барнаби, мы не знаем. Вот для этого вы, Холман, нам и нужны. Поезжайте к Акселю Барнаби и выясните его намерения.

— И не только, — вмешался Манатти.

— Да, и не только это. — Бросив на толстяка Винса косой взгляд, Ларсен обратился ко мне:

— Барнаби нужно сказать, что мы выяснили, кто является третьей стороной в этом деле. Постарайтесь убедить его в том, что мы надеемся на его полное понимание и сотрудничество, поскольку, если объединить вас с О'Нилом, вы очень быстро сможете отыскать убежище Харриса. Обнаружив парня, мы найдем и Анну Фламини.

— А почему вы так уверены, что я смогу добраться до Барнаби? — спросил я.

Брови Ларсена чуть приподнялись от удивления.

— Из рассказа Винса я понял, что вы сегодня уже встречались с ним в Иглс-Рок? Ну а если уж вам удалось проникнуть в эту крепость однажды, не сомневаюсь, вы сможете сделать это и во второй раз.

— Может быть, — неуверенно протянул я. — На основании чего вы считаете, что нам с О'Нилом будет нетрудно отыскать Харриса?

— Хотите сказать, что ваша репутация ничего не стоит? — мягко поинтересовался вице-президент «Стеллар».

— Я этого не говорил. Просто такого рода задания мне не по душе, — проворчал я.

Он недовольно поджал губы.

— Винс, конечно, простит меня, если я скажу, что сама идея обратиться к вам, Холман, за помощью была с самого начала дурацкой. Не играйте с огнем. Мы ведь можем нанять и другого человека. Не буду говорить, какой ущерб понесет ваша драгоценная репутация, если вы заставите нас прибегнуть к подобным мерам.

— Хорошо, согласен, — сказал я. — Но, повторяю, мне все это не нравится.

— Это ваше личное дело, — кивнул Манатти. — В конце концов, нам от вас нужно только, чтобы вы вернули назад Анну. В сложившейся ситуации чрезвычайно важно довести сведения до Акселя Барнаби, что в деле замешан третий. Он должен быть совершенно уверен в том, что мы с самого начала играли честно.

— В конце концов, кто бы ни стоял во главе «Стеллар продакшн», — сказал Ларсен, — она по-прежнему остается «Стеллар продакшн». Думаю, вам лучше хорошенько это запомнить, Холман.

— Согласен, — угрюмо проворчал Манатти, выпустив еще одно густое облако дыма. — А теперь все, Холман.

Интервью окончено.

Я вышел из кабинета, потом и из дома и направился к тому месту, где была припаркована моя машина. Через четверть часа я уже был близок к дому, успев за это время все хорошенько обдумать. Все дело в доверии, оскорбленно подумал я. Если мой клиент мне не доверяет, то, в конце концов, что он рассчитывает получить взамен? Ответ был прост: ничего.

Домой я попал где-то около полуночи. Приготовил себе выпить. И первое, что пришло мне в голову после нескольких глотков, — была идея отыскать Манни Крюгера. Может быть, он взял за правило ложиться пораньше, не знаю. Но ответил он, только когда я насчитал не менее пятнадцати гудков и хотел уже класть трубку.

— Сукин ты сын! — услышал я его заспанный голос. — Ты вытащил меня из постели.

— В твоем доме пожар, — быстро сказал я, — и в любую минуту, может быть уже сейчас, в твою спальню с отчаянным визгом ворвутся в чем мать родила штук пятнадцать соблазнительных блондинок.

— Что-о-о?! — На мгновение в трубке воцарилась напряженная тишина. — Ты совсем спятил на старости лет! — Его возмущенный крик чуть не порвал мне барабанные перепонки. — Я же живу в этом доме и никакого пожара тут нет!

— Привет, это Рик Холман, — вежливо сказал я. — Как делишки, Манни?

— Проклятье, сейчас же ночь! — жалобно простонал он. — И ты позвонил мне, поднял с постели только для того, чтобы я смог оценить твое чувство юмора?

— Нет, нет, — поспешил успокоить я. — Просто хотел убедиться, что ты окончательно проснулся. Ответь мне только на один вопрос и потом отправляйся спать хоть до послезавтра. Где я могу отыскать Курта Манхейма? Причем прямо сейчас?

На другом конце провода я слышал только его тяжелое дыхание.

— Рик, детка, — хрипло сказал он, — ты что же, забыл, что я отвечаю за рекламу «Стеллар продакшн»?

— Я все помню, — нетерпеливо подтвердил я.

— То есть я там одна из шишек! — уточнил Манни. — Покой Курта Манхейма не вправе нарушить ни один человек, — сказал он шепотом. — Даже такой большой босс, как я, вылетит вверх тормашками из своего кресла, если кому-нибудь станет известно, что президент компании живет в Беверли-Хиллз, всего в четырех кварталах, например, от тебя.

— Спасибо огромное, Манни, — сказал я. — Если назовешь мне улицу и номер дома, тебе будет грозить газовая камера?

— Если не больше, — послышался озорной смешок. — Кстати, ты никогда не слышал о такой старлетке, Петунии Майерлинг?

— Ей-богу, даже не верится, что на свете может существовать женщина с таким именем, — хмыкнул я. — Надо же — Петуния Майерлинг!