Тантрас

Адон уже собрался напасть на ближайшего стражника, когда увидел, что в конце коридора стоит седобородый старец с арфой в руках. Жрец тотчас схватил факел со стены, и вырвавшись от Тендейлза и стражников, бросился к старику. Седоволосый жрец отдал приказ, и стражники тотчас побежали вслед за Адоном.

“Эльминстер!” — крикнул Адон, мчась по коридору. “Ты жив!”

Старец поднял тревожный взгляд. Он был занят спором с другим жрецом Торма, и увидев что на него мчится полуочумевший от радости Адон, несказанно удивился. Он тут же нахмурился и замер в ожидании.

Юный жрец остановился прямо перед ним. Горящий факел обдал лицо менестреля теплом и светом, а жар от пламени заставил седобородого старца невольно попятится. И хотя Адону показалось, что он узнал этого человека, при ближайшем рассмотрении оказалось, что старец лишь напоминал Эльминстера. Жрец уже было собрался отвернуться, как заметил, что нос старика начал таять прямо у него на глазах.

“Эльминстер!” — поризнес Адон, слегка дрогнувшим голосом, и в этот момент стража Тенвелза добралась до него.

Менестрель оглянулся вокруг, оценил смущение Тормитов, и прежде чем кто-либо осознал что он делает, произнес заклинание. Воздух слегка затрещал, и коридор заполнился мерцающей голубовато-белой дымкой.

“Все вы проводите меня и Адона из храма и выведете из цитадели. Затем вы вернетесь и будете вести себя так, словно ничего не случилось”, — приказал Эльминстер. Тенвелз, двое стражников и жрец покорно кивнули.

Мудрец улыбнулся. Заклинание всеобщего внушения сработало! Это было первое заклятье за последнее время сработавшее так как нужно. Старый маг решил, что вероятно некоторую стабильность магии придало присутствие аватара Торма, и поблагодарив Богиню Удачи, указал Тормитам проследовать вперед.

Адон стоял как пораженный, его взгляд был полон потрясения и облегчения. “Эльминстер, что ты здесь делаешь?”

“Уверяю тебя, что не спасаю свою никчемную шкуру”, — буркнул маг, вытирая капли воска с носа, — “К сожалению, ты не оставил мне иного выбора”. Эльминстер пошел вслед за Тормитами. Когда Адон не сдвинулся с места, он повернулся и произнес, — “Заклинание подействовало и на тебя. Если будешь тут стоять как статуя, то я сам определю твой дальнейший путь, и уверяю, тебе он совсем не понравится”.

Адон не мешкая бросился вслед за мудрецом. Разум жреца заполнился воспоминаниями. Адон лишь знал, что он был рад видеть Эльминстера целым и невредимым. По его щекам текли слезы радости.

“Убери со своего его лица эту глупую улыбку и вытри слезы”, — буркнул Эльминстер, когда они, покинув коридоры, оказались во внутреннем дворике храма. “Не стоит привлекать к нам излишнее внимание”.

“Но у меня столько вопросов…”, — затаив дыхание начал Адон.

“Они могут подождать”, — отрезал Эльминстер.

Следуя указаниям мудреца, они уже через несколько минут оказались в нескольких кварталах от Храма Торма. Как только Тенвелз и его люди отправились назад, мудрец и Адон попытались затеряться в толпе.

Еще через несколько минут активного толкания в толпе, Адон обернулся к Эльминстеру и спросил, — “Ну, а сейчас-то, ты можешь ответить мне?”

“Нет, никаких вопросов, пока мы не окажемся в безопасности”, — произнес Элминстер.

Радость Адона быстро уступила место гневу. Схватив мудреца за руку, жрец заставил старика остановиться на месте. Они находились на главной улице, которая вела к самой высокой из башен цитадели и с этого места можно было легко различить золотые шпили строения. По обеим сторонам улицы располагались многочисленные лавки.

“Послушай меня, дедуля”, — рявкнул жрец. “Мы не будем в безопасности пока находимся в Тантрасе. Совет Торма пошлет на наши поиски своих шпионов. Это место, где мы сейчас стоим ничем не отличается от других, так что можешь все рассказать мне прямо здесь”.

“Отпусти меня”, — невозмутимо произнес Эльминстер, его глаза слились в две щелки, словно у кошки перед прыжком. “Затем я скажу тебе все, что ты хочешь узнать”.

Адон выпустил руку мудреца. “Скажи мне, что случилось с тобой в Шедоудейле в Храме Латандера. Я думал, что ты погиб…и что виноват в этом я”, — произнес Адон. Он почувствовал как в нем закипает гнев, и добавил, — “Ты даже не можешь себе представить, через какой ад мне пришлось пройти из-за тебя!”

“Я уже представил”, — вздохнул Эльминстер и отвернулся от жреца. “Тогда считай, что разлом поглотил меня”. Внезапно раздался крик, — “Адон!”

Жрец узнал голос Миднайт, и обернулся вокруг, выискивая чародейку взглядом. Внезапно жрец спохватился и резко обернувшись вокруг, схватил старого мудреца за руку. Маг уже готов был затеряться в окружающей их толпе.

“На этот раз ты не сбежишь”, — произнес Адон. Эльминстер лишь нахмурился и скрестил руки на груди.

Наконец подошла Миднайт, и следом за ней Келемвор. Едва увидев Эльминстера, чародейка обвила мага руками, едва не раздавив его в своих объятиях. Старец что-то пробормотал в знак протеста и вырвался из ее рук.

“Я ни на секунду не верила в это!” — вскрикнула Миднайт, отпуская мудреца. “Мне показалось, что я видела тебя вчера, но я убедила себя, что выдаю желаемое за действительное”. По лицу черноволосой чародейки градом катились слезы.

“Никогда больше этого не делай!” — крикнул Эльминстер, указывая на арфу, про которую он едва не забыл.

Келемвор также был удивлен увидеть Эльминстера живым и здоровым, но чувствовал по этому поводу не радость, лишь злость. “У тебя очень музыкальный голос”, — саркастично заметил воин. “Только плохо, что ты используешь его лишь, чтобы доставлять нам неприятности”.

Адон отошел на несколько футов и устремил на мудреца взгляд. Внезапно его черты исказил порыв едва сдерживаемого гнева. “Ты даже не сообщил нам, что жив. Ты жестокосердечный старый канюк. Из-за твоих чертовых поисков мы рискуем своими жизнями…”

“Эти поиски на вас возложила Леди Мистра”, — напомнил Эльминстер жрецу. “Я лишь помогал вам в пути”.

“За наши головы назначена награда”, — тихо произнесла Миднайт. “Меня и Адона едва не казнили в Шедоудейле по обвинению в твоей смерти”.