Молот Тора

Тут я вдруг заметил, что все трое с любопытством разглядывают меня, как будто я какое-нибудь заморское животное. Потом Паркер посмотрел на остальных, пожал плечами и открыл дебаты.

– Ну, Уилер! – Он шумно откашлялся. – Что означает вся эта история?

– Какая история? – ледяным тоном осведомился я.

– Не валяйте дурака! – так же холодно ответил он. – Речь идет о сегодняшних показаниях в суде. О выпаде Мандела насчет того, что Флетчер жаловался на ваши преследования и домогательства по адресу его жены, и рассказ вдовы о том, как вы провели время в ее квартире перед арестом Лукаса.

– Вы имеете в виду время, когда я пытался изнасиловать ее, прежде чем она подстрелила меня из орудия убийства-, которое я припрятал, когда обнаружил тело Флетчера? – небрежно спросил я. – Того, которое я использовал, чтобы подставить Лукаса, после того как отволок его в дальний конец коридора и всадил ему пулю в плечо? Вы про эту историю, капитан? – И я оскалил зубы в яростной усмешке.

– Прекратите умничать, лейтенант, – разозлился Паркер. – Мне стоит слово сказать – и вы лишитесь работы!

– Послушайте, лейтенант, расскажите нам, что произошло на самом деле, – добавил Левин, стараясь говорить беспристрастно.

– Можно подумать, что вы плохо слушали в первый день суда, господин помощник прокурора, – ответил я.

– А если мы перестанем играть в прятки? – сухо проговорил Паркер. – Крэнстон ведь не мог выдумать всю эту историю!

Я взглянул на недовольную физиономию шерифа.

– А вы тоже так считаете? Вы разделяете мнение этих двоих, шериф?

Он еще больше нахмурился:

– Пока не могу сказать. Вы ведь тоже еще не все сказали, Уилер, но вы это сделаете. Вот тогда и спрашивайте меня!

Что-то в его ответе меня разочаровало, но потом я сказал себе, что в такой ситуации наивно ждать от человека слепой веры. Если Крэнстону удастся выгородить своего клиента, основываясь на рассказе Джози о том, что полицейский офицер пытался изнасиловать ее через пять минут после того, как она узнала о смерти мужа, и что он потом нарочно подстрелил Лукаса, принуждая того взять на себя убийство Сэма, в котором был неповинен, – значит, зло в Пайн-Сити восторжествовало, а полиция, прокуратура и сам закон потеряли всякую цену.

– Много времени моя история не займет, – сказал я, стараясь, чтобы слова звучали четко. – Показания, которые вас так обеспокоили, исходили от двух свидетелей: Герба Мандела, взломщика, который отсидел девять лет, и Джози Флетчер, вдовы мошенника, у которого список приводов длиннее, чем моя рука. Сравните их показания с моими и знайте, что я не отступлю, даже если мне придется расстаться с полицейским значком.

Левин некоторое время скрежетал зубами и сверлил меня взглядом, потом повернулся к Паркеру.

– Мне кажется, лейтенант сказал достаточно, – резко заявил он.

Паркер, бледный от ярости, тяжело дышал.

– Уилер, вы освобождены от должности до конца процесса. Потом я выгоню вас из полиции, а потом посмотрю вместе с помощником прокурора, что можно будет предъявить…

– В данный момент вы можете сделать лишь одну вещь, капитан, – перебил его мягкий голос.

Я не сразу поверил своим ушам. Разинув рот, я уставился на Лейверса. Нет, этот бархатный голос не мог исходить от него. У капитана был такой же недоумевающий вид. В течение нескольких секунд он пялил глаза на Лейверса, потом пробормотал:

– Вы, кажется, что-то сказали…

– Я сказал, что в данный момент вы можете сделать только одну вещь, капитан, – повторил шериф тем же вкрадчивым голосом, – послушать меня. – Он раздраженно поерзал своими телесами на неудобном стуле с прямой спинкой. – Я не виню Левина в том, что он сейчас отступился от лейтенанта. – Он посмотрел на помощника прокурора со спокойным презрением, и того чуть удар не хватил. – Он просто еще молодой, неопытный, вот и упустил свой шанс отличиться, пока прокурора нет на месте. Он разозлился, что Крэнстон водил его полтора дня за нос, словно дрессированного медведя, а потом отшвырнул прочь одним пинком. Вот он и ищет козла отпущения и воображает, что лейтенант для этого сгодится.

– Что?.. – Левин заикался от непереносимого унижения. – Да как вы смеете так говорить со мной, вы…

– Молчать! – небрежно оборвал его Лейверс. – Я и с вашим начальником могу так же поговорить, и часто делаю это. – Он бросил убийственный взгляд на Паркера. – А вот вам, капитан, следовало бы лучше соображать.

– Не зарывайтесь, шериф, – проворчал Паркер.

– Дайте мне договорить, – продолжал Лейверс все тем же мягким голосом, вдвое более устрашающим, чем его обычные громоподобные крики. – Я зароюсь так глубоко, что стены муниципального управления рухнут, и вы вместе с ними. То, что сейчас говорил лейтенант Уилер, – чистая правда. Вы не должны ставить на одну доску слова старого мошенника Мандела или россказни этой вульгарной шлюшки, которая была замужем за мерзавцем Флетчером, и слова лейтенанта полиции, известного своей безупречной службой.

– Но это ничего… – начал было Паркер.

– Во всяком случае, – продолжал Лейверс неумолимо, – если Лукаса объявят невиновным, это будет ошибкой Левина.

– Что? – взвился Левин. – Я не позволю вам…

– Заткнитесь! – прорычал Лейверс. – Кража драгоценностей, убийство Флетчера, обвинение Лукаса в убийстве – все это произошло на нашей территории.

Значит, избиратели нашего округа будут считать меня ответственным за приговор. Подумайте своими тупыми головами, что ждет нас, если Лукаса оправдают?

– Конец света, – проворчал Паркер. – Все будут вопить, что фараоны – ублюдки и правосудие выглядит как…

– Не утруждайте себя! – усмехнулся шериф. – Скажите им, Уилер!

– Шериф обладает более практическим мышлением, капитан, – сказал я подчеркнуто вежливо. – Если Лукас выйдет на свободу, мы не сможем удержать его в Пайн-Сити, как, впрочем, и Мандела с Джози Флетчер.

А как только они отсюда смотаются, мы лишимся всяких шансов закончить это дело с кражей и наказать виновных.

– А мандат, который дали мне мои избиратели, это что, пустяки? – добавил Лейверс яростно. – Единственный крошечный шанс, который мне остается, может быть, один на тысячу, – что Уилеру удастся как-то завершить дело до того, как эти трое покинут город!

И вообще, капитан, будет лучше, если вы не будете совать ваш длинный нос в дела моего ведомства, если не хотите, конечно, чтобы я его подрезал. Кстати, кто знает, может, для вас это было бы к лучшему!

Прежде чем открыть рот, Паркер несколько раз судорожно сглотнул, но ему не удалось сдержать дрожь в голосе.

– Плохо это или хорошо, но вы правы, дело проходит по вашему ведомству, шериф. Я здесь лишний. – Он быстро взглянул на Левина и направился к двери. – Мне вообще не следовало сюда приходить.

Дверь захлопнулась. В комнате наступила гнетущая тишина. Я тихонько закурил сигарету. Глядя на меня, и Лейверс сунул в зубы сигару.

Помощник прокурора старался сделать вид, что ничего не случилось и он прекрасно себя чувствует.

– Если я – ваш один шанс из тысячи, – осторожно сказал я шерифу, – то зачем мне терять время и торчать завтра целый день в суде?

– Вы должны быть там, – запротестовал Левин. – Крэнстон подчеркнул, что намерен еще раз допросить вас.

– Конечно. Но сначала вы будете допрашивать главного свидетеля защиты, вдову Флетчера, не так ли? Вы же можете потянуть время, даже если не рассчитываете выудить из нее что-нибудь важное, верно?

– Что у вас на уме, Уилер? – спросил Лейверс.

Я взглянул на часы.

– Сейчас около шести часов. Если в моем распоряжении будет сегодняшний вечер и часть завтрашнего дня, я смогу произвести некоторое расследование там, где меня меньше всего ожидают.

– Как вы на это смотрите? – поглядел шериф на Левина.

Помощник прокурора просунул палец между воротничком и шеей и глотнул воздуха.

– Э-э-э… Ладно. Я попытаюсь завтра несколько ослабить впечатление, которое произвели утренние показания миссис Флетчер, – заявил он. – Я сумею выиграть время на этом. И Крэнстон будет вынужден сразу же после этого вызвать Лукаса. Думаю, я смогу продержаться до трех часов. Но не больше! В ваших же интересах, Уилер, появиться к этому времени, в противном случае…