Потрошители времени

— Не лезь в это дело, Рэчел! Джексон, я плачу тебе за то, чтобы ты мыл сортиры. Вот как раз сейчас один сортир на Малой Агоре не вымыт.

— Да вымою я ваш вонючий сортир! — буркнул Скитер. Чарли Райан смерил его взглядом с ног до головы.

— Нет, не вымоешь. Ты уволен, Джексон.

— Чарли… — всполошилась Рэчел.

— Ну его, Рэчел, — махнул рукой Скитер. — Знай я, что работаю на вонючего мракобеса, я бы уволился месяц назад.

Он вышел из лазарета и позволил толпе в Общем зале увлечь его за собой.

Что делать дальше, он представлял себе смутно.

Несколько столетий он бесцельно бродил туда-сюда, сунув руки в карманы, глядя на туристов, осваивающихся в своих театральных нарядах, смеющихся над покупками друг друга и угощавших друг друга дорогими обедами. Интересно, подумал он, задумывается ли хоть кто-нибудь из них, каково смотреть на все это запертым на этом вокзале выходцам из Нижнего Времени?

Он сидел на мраморном бортике фонтана у Вокзала Виктория, в буквальном смысле этого слова повесив голову, когда из толпы вынырнул Кайнан Рис Гойер. Выражение лица его было угрюмее обычного.

— Скитер, у нас неприятности.

Скитер поднял взгляд: что-то в голосе валлийца встревожило его.

— Неприятности? Ох, ну что еще?

— Юлий, — тихо ответил Кайнан. — Он пропал.

Скитер только зажмурился. О нет… Только не хватало, чтобы еще один друг пропал. Подросток из Древнего Рима сколотил детей Найденных в подобие клуба, известного под названием «Банда Потерянных и Найденных». Под ненавязчивым присмотром Йаниры «банда» начала зарабатывать деньги, провожая заблудившихся туристов в свои гостиницы, а также служила глазами и ушами Совета Найденных в тех местах, где появление взрослых возбудило бы подозрения. Именно эти ребятишки позволили Совету довольно много узнать о произрастающих на станции сектах — во всяком случае, куда больше того, чем сумели обнаружить Майк Бенсон или кто-либо из его подчиненных.

— Как давно он пропал? — устало спросил Скитер.

— Не знаем точно, — вздохнул Кайнан. Никто не видел его с… — Валлиец задумался. — Он выполнял какое-то поручение Совета перед теми беспорядками, при которых исчезла Йанира. С тех пор его никто не видел.

— О Боже. Что же творится на этой станции?

Кайнан в сильнейшей досаде стиснул кулаки.

— Я не знаю! Но если узнаю, Скитер, я разорву на части того, кто в этом виноват!

В этом Скитер не сомневался. Да и сам он не прочь был бы помочь.

— Ладно, надо организовывать новые поиски. На этот раз Юлия.

— Его «банда» уже ищет вовсю.

— Я хочу, чтобы они подобрались как можно ближе к этим ублюдкам — строителям «Аравийских Ночей». И к этим сектантам Потрошителя. Все уроды на этой станции, у которых может быть повод желать исчезновения Йаниры или сеять здесь смуту, должны быть в списке подозреваемых.

Кайнан кивнул.

— Я переговорю с ребятами. Они злы, Скитер. Злы и напуганы.

— Угу. Я тоже, Кайнан Рис Гойер. Я тоже.

Валлиец медленно кивнул:

— Да. Храбрый мужчина — тот, кто признает, что боится. Только дурак считает себя невидимкой. Совет Семерых созывает внеочередное совещание. Еще одно.

— Ничего удивительного. Когда?

— Через час.

Скитер кивнул. По крайней мере ему не придется бояться потерять работу, сбегая на Совет тайком. Кайнан Рис Гойер все не уходил.

— Я слышал, что случилось, Скитер. С Бергиттой все в порядке?

— Угу. Избита, напугана, но Рэчел говорит, что ничего страшного.

— Хорошо. — Бывший лучник сжал челюсти. — Чарли Райан — свинья. Он нанимает нас потому, что с нами ему не приходится платить… как это называется? Отчислений профсоюзу.

— Угу. Расскажи мне про это.

— Скитер…

Что-то в голосе собеседника заставило его снова поднять взгляд.

— Несчастный случай может произойти со всяким…

— Нет. — Скитер заставил себя подняться на ноги и заглянул валлийскому лучнику в глаза. — Нет, он имел полное право уволить меня. Да и работал я паршиво, почти все время тратил на поиски Йаниры и Маркуса. Я все равно считаю, что он мог бы пересмотреть свои ценности, но ни о каких несчастных случаях и слышать не желаю. Спасибо, конечно, но это была бы пустая трата сил. Такие, как Чарли Райан, вырастают как грибы. Раздави одного, на его месте выскочат пятеро. И потом, если кто и высадит ему зубы, так пусть уж это лучше буду я, идет?

Кайнан Рис Гойер явно готов был поспорить, но передумал.

— Что ж, твое право, — тихо произнес он. — Впрочем, сегодня ты обрел больше, чем потерял.

Скитер не нашелся, что сказать.

— Увидимся на Совете, — тихо сказал валлиец и исчез, оставив его стоять среди гомона Общего зала, гадая, почему вдруг у него так защипало в глазах.

— Я приду, — пообещал Скитер пустому воздуху перед собой.

Сколько еще его друзей растворятся в воздухе, прежде чем эта гадкая история завершится? Что такого видел или слышал Юлий, чтобы его тоже схватили? Ох, попадись тот, кто заварил эту кашу, в руки Скитеру… Уж тогда он точно узнает, что значит нарушить законы монгольского рода Якка. А пока у Скитера пропал еще один друг…

У Скитера было слишком мало друзей, чтобы рисковать потерять еще хоть одного.

Марго возбужденно подалась вперед и тут же отпрянула от омерзения. И тут она разглядела лицо и ахнула, узнав его.

— Джеймс Мейбрик! — вскричала она. — Это же Джеймс Мейбрик! Торговец хлопком из Ливерпуля!

— Ш-ш-ш! — Ученые возмущенно замахали на нее руками, пытаясь расслышать все, что могут сказать убийца и его жертва. Правда, все это записывалось на пленку, включая последние шаги Полли Николз. Марго подавила приступ тошноты, глядя, как Мейбрик провожает свою жертву к воротам, на которых он распнет и зарежет ее. Когда он ударил ее кулаком, Марго спрятала лицо в руках, не в силах смотреть. Хватало и звуков…

— Черт подери, а это еще кто такой? — вдруг взорвался Конрой Мелвин.

Марго подняла взгляд на экран… Прямо за Джеком-Потрошителем, продолжавшим кромсать свою уже мертвую жертву, виднелась еще одна мужская фигура.

— Джеймс… довольно, — чуть слышно прошептал он. Мейбрик продолжал кромсать ножом шею мертвой женщины, словно пытаясь отрезать ей голову, и он повысил голос. — Она мертва, Джеймс. Хватит!

Кто бы ни был этот незнакомец, Джеймса Мейбрика он явно знал. Что еще важнее, Мейбрик тоже знал его. Безумный огонь в глазах Мейбрика погас, и он оглянулся. Губы его шевелились.

— Но голова… я хотел голову… — Псих. Законченный маньяк.

— Некогда. Заберите деньги у нее из карманов. И торопитесь, констебль появится вот-вот.

Размещенные на Бакс-роу камеры запечатлели узкое угрюмое лицо с висячими усами. Совершенно незнакомый мужчина подошел поближе посмотреть на то, что осталось от Полли Николз. Пока Мейбрик обшаривал карманы убитой, незнакомец положил руку ему на плечо — случайный жест, но тому, кто знаком со строгим этикетом викторианской эпохи, он говорил очень многое. Эти люди знали друг друга достаточно хорошо, чтобы позволить себе подобную фамильярность. Мейбрик вытирал свой нож о юбки Полли.

— Отлично, Джеймс. Вы справились просто замечательно. Сначала задушили ее, как вам и было сказано. Крови вытекло не больше бокала. Очень хорошо. — Голос понизился до шепота. Интонации и слова выдавали в говорившем образованного человека, но едва уловимые детали заставляли подозревать в нем уроженца Ист-Энда. — Деньги, Джеймс! — повторил он резче.

— Да, доктор! — зарокотал в динамиках хриплый от сексуального возбуждения голос Мейбрика. Пристрастившийся к мышьяку торговец хлопком из Ливерпуля склонился над окровавленными останками своей жертвы и, обшарив ее карманы, достал из них несколько больших монет — судя по золотому отблеску, соверенов. — Писем больше нет, доктор, — прошептал он.

— Писем? — эхом пробормотал Павел Костенко, почти уткнувшись лицом в монитор, чтобы лучше рассмотреть лицо незнакомца. — Каких еще писем? И что за доктор?