Страница 43 из 47
Лаки стал медленно раздевать любимую, время от времени замирая, чтобы восхититься, обласкать, расцеловать те потаенные уголки ее тела, которые до сих пор существовали только в его воображении. До сих пор он знал эту плоть лишь на ощупь. Теперь глаза его переживали истинное пиршество, он радовался каждому изгибу, каждой округлости...
Девон закинула руки за голову и раскрылась навстречу Лаки. Он ласкал ее живот, лоно, бедра, наслаждался гладкостью и мягкостью кожи, изяществом линий.
Она тихо произнесла имя любимого, и в голосе ее послышалось желание. Лаки тотчас встал с кровати и начал раздеваться.
Шторы были не закрыты, послеполуденное солнце лилось внутрь, отбрасывая косые лучи и тени на его торс, золотя волосы.
Тайлер никогда не страдал от скромности, но сейчас, стоя у постели Девон, чувствовал себя неуверенно. Как найдет Девон его длинное, худощавое тело? Его волосатую грудь? Не всем женщинам нравятся такие, как он.
К вящему удовольствию Лаки, Девон стала изучать его с робким, но жадным любопытством. Ее ласки дурманили мужчину, и только титаническим усилием воли он сдержался и позволил ей спокойно предаваться исследованию.
Наконец, не в состоянии больше сдерживаться, Лаки схватил ее руку. Не сводя с нее глаз, он начал сосать кончики ее пальцев и поглаживать большим пальцем ладонь, затем опустил свою руку, и неожиданно для самой женщины его отвердевшая плоть оказалась у нее в плену. Он затаил дыхание, опасаясь, что Девон отвергнет этот жест.
Сначала с удивлением, потом с удовольствием, а затем и со страстью она стала ласкать его член, наслаждаясь его силой, гладкостью, капелькой влаги, выступившей на его конце.
Постанывая от наслаждения, он прижимался головой к ее груди, животу, треугольнику вьющихся волос...
Девон тихо пробормотала:
- Милый...
Она была готова принять его, но он переспросил.
- Да, - ответила женщина.
Лаки не заставил себя ждать.
Когда ее лоно сомкнулось вокруг его фаллоса, Лаки понял, в чем разница между сексом и любовью. Если любишь - не берешь, а даешь, в это мгновение слились не только их тела, но и чувства, и разум. Лаки погрузился в Девон целиком - начиная с мужского естества и кончая самыми дальними уголками души.
Чем ближе были они к вершине наслаждения, тем крепче Девон прижималась к нему, тем глубже он проникал в ее тело. Неожиданно он замер, стиснув зубы: дрожь пробежала по всему ее телу, влагалище запульсировало, в глазах зажглись и замерцали искры экстаза.
Только тогда он дал себе волю: уткнулся в мягкие волосы любимой и отдался ни с чем не сравнимому ощущению, извергнувшись в ее тело.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Девон утвердительно кивнула. Надо же, она совсем рядом, вот на подушке ее голова!
- Ты ведь еще такая маленькая... Я не сделал тебе больно тогда, в мотеле?
- Нет...
- Наверное, все же тебе было больно.
- Немного...
- Как сейчас помню, что-то меня озадачило, но я был так тобой увлечен, что не слишком размышлял о своих ощущениях. А надо бы! Ты была так напряжена, так нежна...
Он ощутил, как плоть его вновь восстала и проникла в нее, сразу же откликнувшуюся на новую ласку. На какое-то время они замолчали.
Потом Лаки продолжил:
- Я долго не вспоминал об этом, вплоть до сегодняшнего дня, пока... Он прервал себя на полуслове, не желая рассказывать о разговоре с Шелби; это уже не имело никакого значения. - Но когда я сообразил, что ты была девственна и я твой единственный мужчина, ничто, никакие силы ада не удержали бы меня.
Он со стоном выдохнул имя любимой и опять глубоко погрузился во влажный жар ее тела. Это был пик удовольствия, и Девон, познавая Лаки, обхватила его торс ногами.
Спустя несколько минут он откинул влажные пряди волос у нее со лба, заглянул в широко раскрытые глаза.
- Лаки, - произнесла она тихо, проводя пальцами по губам.
- Да, милая, - улыбнулся он в ответ. Тряхнув головой, Девон перекатилась на другой бок, поднялась, зашла в ванную и вернулась, накинув халат. Лаки, зачарованный красотой и грацией ее движений, не сводил с нее глаз, но, когда она повернулась, радость его исчезла.
- Что? - спросил он с тревогой.
- Тебе пора.
Лаки подумал бы, что ослышался, если бы не бледное, лишенное всякого выражения лицо женщины. Спустив ноги с кровати, он натянул джинсы, затем, скрывая разочарование и подавляя панику, медленно приблизился к ней.
- Это самые безумные слова, какие я когда-либо слышал. Что ты имеешь в виду, Девон?
- Только то, что уже сказала. Ты должен уйти, но на этот раз навсегда. Тебе нельзя больше возвращаться.
- Какого черта?!
- Не злись!
- Я не злюсь. Я просто ушам своим не верю. Всякий раз, как мы встречаемся, наши отношения все усложняются и усложняются. Надеюсь, это доказывает только то, что я не зря дрался. Скажи мне, что ты тоже так думаешь.
Прикусив нижнюю губу, она отвела взгляд и стала теребить пояс халата. Видно было, что Девон огорчена, и Лаки заговорил мягче.
- А в чем, собственно, дело?
- Я замужем.
- Не за ним.
- Я его жена. Наши имена записаны в брачном свидетельстве, и этот государственный документ мною подписан.
- А перед лицом Бога? Кто в большей мере явля ется твоим мужем? Он или я?
- Как ты смеешь приплетать сюда религию?! - сердито закричала она. Или ты полагаешь, что "познав", имеешь на меня больше прав, чем Грег? Зеленые глаза ее так и горели. - Если ты ощущаешь себя мужем любой женщины, с которой переспал, то ты просто-напросто многоженец!
В Девон вселился бес, и переубеждать ее вряд ль имело смысл. Тем не менее Лаки все же попробовал.
- Ты же его не любишь, - заметил он спокойно.
- Не люблю. И все же являюсь его женой.
- А почему? Зачем ты вышла за него замуж? Он ведь тебя тоже не любит.
- Тогда мне это казалось единственно правильным решением.
- Я ценю широкие жесты, Девон, но уж не собираешься ли ты пренебречь своим счастьем и провести остаток жизни с таким законченным болваном?
- Нельзя нарушать сложившееся положение вещей, по крайней мере пока он не выйдет из тюрьмы.
- Он использовал тебя!
- Я знаю.
- Он преступник!