Страница 8 из 63
Но теперь Чейз думал. Оценив ее внешность, он сказал:
- Почему-то имя "Гусенок" не идет к хорошо сложенной леди вроде тебя.
- Спасибо!
- Не за что. Ну вот, так я говорил...
- Ты давал мне понять, чтобы я к тебе не приставала.
Чейз провел рукой по непослушным волосам.
- Это не значит, что я не ценю все, что ты сделала, Марси. Ценю.
- Но ты просто хочешь, чтобы тебя оставили в покое.
- Точно.
- И ты мог бы наслаждаться своими страданиями.
- Опять угадала. А сейчас, если ты не хочешь стоять тут, пока я буду вылезать из постели в одной только повязке на ребрах, я бы посоветовал тебе попрощаться и уйти.
- Но ты же не собираешься и правда уйти из больницы?
- Собираюсь.
- Но тебя сегодня утром еще даже не смотрел врач!
- А мне он и не нужен, - я и так знаю, что у меня треснуло несколько ребер. Ничего такого, что не прошло бы после пары дней в постели. Но я лучше проведу это время где-нибудь в другом месте, где-нибудь, где виски - не такая большая редкость.
Он с трудом сел. От боли у него перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы. Выражение его лица стало ужасным, зубы скрежетали, пока острая боль немного не схлынула.
- Как ты собираешься выбираться из "этого места"? - спросила она. - В таком состоянии ты не сможешь вести машину.
- Справлюсь.
- И, наверное, при этом угробишь себя.
Он повернул голову и пронзил ее взглядом:
- Наверное, мне бы следовало взять у тебя уроки безопасного вождения...
Он не мог сказать или сделать ничего, что было бы для нее еще больнее. Она чуть не скорчилась под ударом этих слов. Кровь отлила у нее от головы так быстро, что она почувствовала себя на грани обморока.
В ту же секунду, как у него вырвались эти слова, Чейз уронил голову, так что его разбитый подбородок уперся ему в грудь. Вполголоса он длинно выругался. Если не считать этого, в комнате воцарилась прямо-таки ощутимая тишина.
Наконец он поднял голову.
- Извини, Марси!
Она нервно сжимала и разжимала руки, невидящими глазами уставившись прямо перед собой.
- Я постоянно думаю, не винишь ли ты меня в том несчастном случае...
- Не виню. Клянусь, что нет!
- Сознательно, может быть, и нет. Но глубоко в душе...
- Нисколько. Я сказал бессмыслицу, глупость. Я сказал, что превращу тебя во врага. Я не могу... - Он беспомощно приподнял руки. - Иногда меня охватывает такая злость из-за этого, что я свирепею и причиняю боль тому, кто подвернется под руку. Вот почему я - плохой собеседник. Вот почему я хочу, чтобы меня просто оставили в покое.
Его душевная боль была так очевидна, что ей легко было простить его за то, что он накинулся на нее. Он был похож на раненого, загнанного в угол зверя, который не позволяет приблизиться к себе тому, кто хочет ему помочь. В течение двух лет после смерти Тани он зализывал свои раны. Они еще не зажили. Если ничего не предпринимать, то они никогда не заживут. Они только воспалятся и станут еще болезненнее. Чейз больше не в состоянии был помочь себе.
- Ты настаиваешь на том, чтобы уйти из больницы?
- Да, - сказал он. - Даже если мне придется сделать это ползком.
- Тогда разреши мне отвезти тебя домой, в Милтон-Пойнт.
- Даже и не думай.
- Образумься, Чейз. Куда ты отправишься? Если бы ты жил с этим клоуном и он уехал в Канаду, куда бы отправился ты?
- Есть масса других людей из родео, у которых я мог бы остаться.
- Которые смогли или не смогли бы как следует за тобой ухаживать. - Она подошла поближе и положила руку на его голое плечо. - Чейз, позволь мне отвезти тебя в Милтон-Пойнт.
Упрямо выставив вперед подбородок, он сказал:
- Я не хочу возвращаться домой.
Чего он не знал, так это того, что Марси может быть такой же упрямой, как и он. В ее характере была несгибаемость, которую мало кто видел, потому что она прибегала к ней только тогда, когда другого выхода не было.
- Тогда я позвоню Лаки и посоветуюсь с ним, что мне с тобой делать.
- Черта с два! - взорвался он. Он поднялся с постели, качаясь от слабости. - Не впутывай в это мою родню. Я прекрасно обойдусь своими силами.
- О, конечно. Ты ведь еле стоишь!
Скрипя зубами от беспомощности и боли, он сказал:
- Пожалуйста, уйди и оставь меня в покое.
Марси выпрямилась в полный рост.
- Я не хотела касаться этого щекотливого вопроса, Чейз, но ты не оставляешь мне выбора. Встает вопрос о деньгах.
Это его озадачило. Несколько мгновений он только недоуменно смотрел на нее, потом, нахмурившись, проворчал:
- О деньгах? Каких деньгах?
- О деньгах, которые понадобились, чтобы тебя сюда приняли и лечили. Я решила, что тебе не хотелось бы, чтобы тебя приняли по линии благотворительности, поэтому я заплатила за все.
- Ты... что?
- У тебя в бумажнике не оказалось карточки страховки. Мы не нашли там и сколько-нибудь заметной наличности, поэтому я заплатила за все.
Он прикусил губу. Видно было, что он растерян.
- Плата за право стать участником родео - несколько сот долларов. Если бы я их не наскреб, то не смог бы выступать. Наличных у меня действительно было мало.
- Тогда тебе повезло, что я оказалась рядом, правда?
- Ты получишь свои деньги обратно.
- Верно, получу. Как только мы приедем в Мил-тон-Пойнт, ты сможешь снять их со своего счета в банке или взять взаймы у брата.
- Марси, - начал он, намереваясь спорить.
- Я не оставлю тебя перебиваться, как ты можешь, Чейз. По сведениям из хорошо информированных источников, ты слишком много пьешь. Как может выздороветь твое тело, если ты не станешь заботиться о нем как следует?
- Мне абсолютно наплевать, выздоровеет оно или нет.
- А мне - нет.
- Почему?
- Потому что я хочу получить обратно свои пятьсот семьдесят три доллара шестьдесят два цента. - Произнеся эти слова, она решительно направилась к двери и распахнула ее. - Я пришлю медсестру, чтобы она помогла тебе одеться. - И она нарочито потупилась, напоминая ему, что он действительно совершенно голый, если не считать белой полосы бинтов на грудной клетке.
- Как насчет моего грузовичка?
Марси не отрывала глаз от дороги. Дождь чередовался с ледяной крупой.