Артём

О профессии А.Б.: Мне настолько неприятен наш истеблишмент, его чванство, его коррупция и самоупоение, что мы специально делаем газеты, которые бесят этих людей. Они не могут понять, как так: он - один из нас и против нас? А это моя жизненная позиция - держаться подальше от так называемой элиты и трясти её. Не с коммунистических, а с социал-демократических позиций.

Т.М.: Но я слышала, что к вашему еженедельнику "Версия" имеют отношение американцы...

А.Б.: Да, мы продали часть акций этой газеты американским партнерам. Потому что они совершенно не вмешиваются в политику издания. Оно могло быть очень левым, очень правым. Их это абсолютно не интересует. Для них главное чтобы проект, в который они вложились приносил деньги. И меня это вполне устраивает. У нас были предложения и от отечественных инвесторов. Но мы решили не связываться с ними, чтобы не зависеть от них, ибо у большинства из этих людей преобладают политические цели.

Т.М.: А акцент в "желтизну" необходим, чтобы издание приносило прибыль?

А.Б.: Я бы не сказал что "Версия" - "желтая". Мы выпускаем городской таблоид, издание, рассчитанное на средний класс. Мы внимательно изучили читателя, на которого собираемся работать. В нем есть все: он может послушать и классическую музыку, и "нанайцев", может и матом ругаться, но может и объясниться женщине в любви возвышенным языком, со слезами на глазах. Он может читать сегодня, условно говоря, Томаса Манна, а завтра с большим интересом смотреть "мыльную оперу". В общем, это человек, состоящий из многих граней. И я не хотел делать газету, ориентированную только на ту его часть, которая интересуется Томасом Манном.

О политике А.Б.: Мне всегда казалось что если уж мы взяли знамя социализма и понесли его, так зачем бросать лишь потому, что попытка оказалась не вполне удачной. К сожалению, мы в значительной степени подорвали саму идею и построили не тот социализм, который собирались строить. Но это скорее строители оказались негодными, нежели сам социализм. Коммунистами были, условно говоря, не только Брежнев, но и Пабло Пикассо, вступивший в партию, кажется, лет в 60, и иные достойные люди. Правда, они понимали социализм и коммунизм несколько по-другому, нежели Леонид Ильич, который, в силу своего культурного уровня, толковал это так, как строил. А на самом деле социализм, на мой взгляд, совсем другая вещь. И советская система имела к нему значительно меньше отношения, чем, скажем, шведская. Но и идти по пути оголтелого капитализма, по которому мы пошли, думаю, для нашей страны совершенно бесперспективно. Русский капитал второй раз за столетие полностью себя дискредитировал тем, что оказался не в состояния удержать власть. Если он и удерживает её как сейчас, то абсолютно криминальными способами.

О власти и олигархах А.Б.: Понимаете, какая штука, даже если они уедут на Запад, то через Интерпол их все равно достанут. Сегодня скрыться невозможно, мир стал очень маленьким. Есть электроника, спутники... Найдут. Даже если они пластические операции сделают и Рома Абрамович, условно говоря, превратится в Березовского. И они это прекрасно понимают.

Но я убежден, что все будет вскрыто и рассказано на масштабном судебном процессе - типа Нюрнбергского, который обязательно состоится. После смены режима.

Однако они будут сражаться до последнего. Потому что на кон поставлено все: не только их капиталы но и жизнь.

И не дай бог журналистам иметь собственное мнение. Тут же последует вывод: воюете с государством. Нам, кстати, это тоже сказали. Да не с государством мы воюем, а с коррупцией. Причем в высших эшелонах власти. Меня предупреждали, что просто так это не оставят...

Из интервью Тамаре Мартыновой Версты. 2000. 11 марта

Артем Боровик:

"Если реагировать на угрозы - нужно уходить из журналистики"

"НЕЛЕПАЯ смерть" - глупое словосочетание. А когда-нибудь она бывает логичной? Он жил на лету. И погиб на лету.

Артему в жизни не хватало только одного - времени. После его гибели нам будет не хватать гораздо большего. Его смелости. Редкой для нашего времени преданности Профессии. Журналистских расследований с риском для жизни. Сенсаций. Подписи "главный редактор - Артем Боровик", похожей на знак качества. Правды.

Его нельзя было поймать ни по одному из многочисленных мобильных телефонов. Он появлялся неожиданно и так же неожиданно исчезал. Темно-синее стильное пальто, добротно скрипящий кожаный портфель, похожая на золотой дирижабль сигара, спортивная пружинящая походка, мгновенно оценивающий взгляд - таким он запомнился во время этого интервью, которое длилось почти год. Мы начали общаться в середине 1999 года, а на последние вопросы Артем ответил в январе 2000-го...

Артем БОРОВИК. Специалист № 1 по профессиональным журналистским расследованиям. Самый "совершенно секретный" редактор России. Журналист, который прошел Афганистан и американскую армию. Человек, всегда работавший в три раза больше других, чтобы быть достойным прославленной фамилии. Президент холдинга "Совершенно секретно", который нашел время позвонить рядовому корреспонденту "Аиф" из Нью-Йорка и поблагодарить за интересное общение.

"Я пуганый"

- Артем, вам ведь наверняка после каждого острого расследования в газете или сюжета на ТВ угрожает масса "оскорбленных героев", каждый второй из которых - влиятельный политик или банкир. При этом вы выглядите на удивление спокойным и уверенным в себе человеком. Вас вообще можно испугать?

- Если у человека нет врагов - значит, что-то в этой жизни он делает не так... Я пуганый, что называется. Было столько всего за последние 10 лет, начиная с гласности, что испугать сложно. Скажем, 10 лет назад, когда я работал в журнале "Огонек", мы публиковали материалы, которые сейчас могли бы вызвать только добрую усмешку, а в то время казались суперсенсационными. Тогда у журналиста был один страх - страх потерять работу. Сейчас другой страх - когда угрожают в основном физической расправой. Помню, когда погиб Влад Листьев, я достаточно резко выступил в программе "Час пик властей", сказав, что в конечном итоге за то, что происходит в стране, должен отвечать конкретно Ельцин, потому что по новой Конституции он взял на себя всю полноту власти. И если он не может заставить своих чиновников навести в стране порядок, то все вопросы должны быть адресованы президенту, а не его министрам, которых он меняет, как перчатки. После этого Коржаков, который был практически вторым человеком в государстве, через одного из своих подручных конкретно угрожал мне и моей семье. Правда, сейчас он говорит, что не делал этого, но вряд ли тот человек, которого они подослали, действовал бы без одобрения "верхов". Эта ситуация была интересна тем, что мне впервые поступила угроза непосредственно от кремлевских структур. Угрожал мне некий Дмитрий Соколов - коржаковский подручный.

Если на все эти угрозы реагировать - нужно просто уходить из журналистики. Но раз ты уже ступил па этот путь - должен как-то держать удар. Это касается не только меня, но и многих главных редакторов, моих коллег, которым приходится принимать решения, связанные с определенным риском для себя, своей семьи, журналистского коллектива.

- В последнее время модно говорить о том, что все "видные" редакторы под колпаком спецслужб - телефоны прослушиваются, кабинеты просматриваются...

- Знаете, если бы меня не прослушивали, я бы совсем расстроился как-то даже обидно... Всех прослушивают, а меня нет... Не потому, что у меня некая мания величия, а потому, что приятно осознавать, ты кому-то нужен. Мы, конечно, регулярно проверяем наши помещения и особенно мой кабинет. Нужно сказать, что в периоды обострения отношений с теми или иными политическими или финансовыми группами после публикаций мы засекали подслушивание, для этого существует наша служба безопасности. Мы замечали это неоднократно и знали, кто это делал. Да и, собственно, те люди, которые это делали, особо не скрывались. Однажды один из них передал мне через посредника, что зря я в телефонных разговорах употребляю кодовые обозначения или кодовые слова, потому что они, дескать, все равно все расшифруют. Все это делается в открытую: они знают, что я знаю, что они меня слушают, и я знаю, что они знают, что я знаю. Так что все это театр абсурда, но, с другой стороны, и я должен сказать, что хоть мы и не прослушиваем, но у нас сеть свои информаторы и свои, скажем так, неофициальные корреспонденты, которые нам поставляют ту или иную информацию...