Страница 2 из 41
- Снимай штаны, любить будем.
- Да вы что, мужики, вот деньги, вот все деньги...
Он достал пачку из кармана. "Хорошо хоть с собой",- подумалось. Там еще лишняя "домашняя" сотня. Да черт с ней...
Цыганка взяла деньги, взвесила на руке и, не пересчитывая, бросила в сумочку. Затем улыбнулась и с видимым удовольствием стала наблюдать за происходящим. Невысокий крепыш, глядя прямо в глаза Сергею, взялся волосатыми руками-клещами за пояс его легких брюк. Рывок - и они, треснув, слетели вместе с трусами. Еще рывок - и он пригнул голову Сергея к земле.
- Сейчас мы на тебе покатаемся, сука! Кого кидать надумал!
Он перехватил нож у высокого. Тот с готовностью расстегнул молнию джинсов. Сергей отрешенно заметил, что это были его джинсы, единственные настоящие в "кукле". Острое лезвие слегка подрагивало.
"Ну, сволочи, эти уж "покатаются", точно".
Но вместо ожидаемого он почувствовал могучий пинок в задницу и покатился кубарем. Когда поднялся, поддерживая брюки, троица была далеко.
Сутки Сергей просидел дома, основательно обдумывая будущую жизнь. В дальнейшем он смиренно щипал крохи от общепитовского пирога, когда нужно "смазывал" участкового и делился с ним наблюдениями о подозрительных посетителях бара. Именно в ту пору, взяв в руки гитару, Сергей обнаружил, что у него кое-что получается. А через полгода его песенки подхватила московская шпана:
Пойдем, путанка, пойдем поговорим,
Ведь мы давно желанием горим...
Ты в красном баре тянешь коньячок,
И твой дрожит от страсти язычок...
Сергей очнулся от воспоминаний, когда машина остановилась возле отделения милиции. Через сорок минут бригада угрозыска прибыла на место. Инспектор МУРа капитан Павел Сикач скорее походил на отставного боксера, чем на оперработника: квадратный, крепко сбитый, с намечающимся животиком, одетый в спортивном стиле, с коротким шрамом вполне мирного происхождения на подбородке. В детстве мыл оконное стекло, треснувшее от его тогда уже крепкой руки. За семь лет работы иметь дело с утопленниками в мешках капитану не приходилось. Отправных данных - кот наплакал. Рост 182 сантиметра, среднего телосложения, старый перелом правой руки, перебитый нос со шрамом, десяток вставных зубов желтого металла - вот и все. Да еще руки человека, не знавшего физического труда, на правой - след от обручального кольца. Внешних повреждений нет, о причине смерти скажет экспертиза.
- Сикач, Бережной, Бреславец - к начальнику,- послышалось по селектору.
- С большим трудом по отпечаткам пальцев удалось установить личность погибшего. Пальцы распухли, долго пробыл в воде. Итак - Лемешко Дмитрий Дмитриевич. Уроженец Донецка, 1963 года рождения. В Москве не прописан. В 1950 году Макеевским судом Донецкой области по статье 81 часть 3 был осужден к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в ВТК усиленного режима. На погибшем белые туфли и синий спортивный костюм западногерманского производства Документов и личных вещей не обнаружено. Смерть наступила в результате попадания воды в дыхательные пути - Лемешко попросту утонул. Зафиксирована легкая степень опьянения. В новый, словно только из магазина, мешок, в котором находился труп, вложены три кирпича. Свидетель Сергей Вегер показал, что мешок сброшен в воду в четыре утра двумя мужчинами: высоким и плотным коренастым, которые приехали на светлых "Жигулях". Две первые цифры номера 19, номер московский. В последнем свидетель не уверен.
- Не густо,- полковник рисовал на листе бумаги стрелы и цифры одному ему понятных условных знаков.- Значит так, орлы. Автомобилем займется Бережной, Бреславцу надо "пробомбить" квартиросдатчиков. В Донецк ехать тебе, Павел. Надо сказать, что этот чертов мешок объявился очень некстати На нас и так висит два нераскрытых убийства. И народ совершенно законно спрашивает - чем это занимается милиция? Итак - чем мы занимаемся?
- Ну, понесло старика. Сел на любимого конька,- улыбнувшись, шепнул на ухо Сикачу Бреславец.
- Итак - чем мы занимаемся? - с суровой многозначительностью произнес полковник, назидательно подняв указательный палец.- Мы занимаемся черт знает чем, переписываем бумажки, ловим проституток, которые неспособны заработать даже на презервативы, перекидываем с места на место "кидал". А когда нужно захлопнуть в мышеловке мерзавца, который способен убить человека,- тут мы пас... Согласны?
Троица дружно закивала.
- Вот-вот,- на поверку мы не орлы, а сукины дети, у вас преступники годами ходят на свободе, а честные люди боятся высунуть нос за двери Почему сие происходит? - полковник выдержал паузу, глядя в потолок, словно хотел прочитать там нечто важное.- А потому,- продолжал он,- что мы забыли, что такое настоящий профессионализм. И не пытайтесь меня переубеждать!
Переубеждать полковника никто не стремился. Все трое молчали, они знали, что так шеф "заводится" на дело.
- Все свободны,- наконец сказал полковник и с силой бросил карандаш на стол. Карандаш отскочил и упал на пол.
...В поездку Сикач собирался, как всегда, быстро: командировки следовали одна за другой. Донецк - это, по пути, домашнее дело, если сравнивать с недавней поездкой на южную границу, откуда в Москву текли наркотики.
Неделя в шахтерской столице дала обильный материал на Лемешко, но запомнилась плохим пивом в гостиничном буфете и немилосердно скрипучей кроватью в номере. Уже через три дня, когда Сикач вернулся в гостиницу с головной болью от копания в бумагах, в номере появилась шустрая темноглазая горничная в кокетливой косынке. Извинившись, она стала смахивать пыль. Под полупрозрачной блузкой колыхалась зрелая грудь.
- Всё дела? - пропела она над ухом Сикача. Через полчаса кровать в номере скрипела, как утлый парусник в шторм. Пока бабенка посмеивалась в углу, белея голым телом, Сикач пихал под деревянное дно все тряпки, какие нашлись в номере.
- Не скрипит,- давясь смехом, заключила бабенка.- А ты ничего, смекалистый парень!..
Всю свою смекалистость Сикач употребил, чтобы обнаружить мотивы убийства. В Верхнеозерске вскрылись кое-какие связи. Стала вырисовываться картина: Лемешко хватанул там, где между воротилами преступного мира все уже было распределено. И, видимо, хватанул так, что не успел и распробовать, как его настигла смерть.