Страница 37 из 53
После вечеринки. Люди ушли. Та же самая студия. Я дошел до ее конца. Кто-то снаружи. Я нашел мачете. В ванной стоял конторский шкафчик, рядом с ним -- юноша. Высокий и светловолосый, с надписью "Нью-Йоркская Мастерская" на рубашке. Он шарил в этом шкафчике. Похож на Джеймса, но не вполне Джеймс. Это мальчик из Миддлтона? Он что-то говорит и улыбается, показывая на конторский шкафчик.
Та же самая студия на чердаке. Я смеялся и почему-то обвинял в том, что смеялись над мамой. Страх в темной комнате. Я иду к кровати, а Джеймс садится на постели, и я говорю:
-- Если обратишься на себя.
Он был частью меня самого. Теперь в комнате люди и женщина, в которой я узнаю старого врага. Я в постели и даю ей в третий глаз. Она мне чем-то отвечает, и мы оба смеемся, но не дружелюбно, не примирительно ни с ее стороны, ни с моей... просто открытие признание обоюдной вражды.
В Клэйтоне я выхожу пешком к Прайс-роуд, потом решаю, что слишком далеко, поворачиваю обратно. Весь город опутан старыми заграждениями из колючей проволоки. Много лет назад подпольным агентом я сражался с неприятелем, но моих заслуг так никогда и не признали и забыли меня. Никаких торжественных встреч героя. Туда впутана еще и венерианка. Мы с Джеймсом в общежитской спальне. Он разговаривает, и я в конце концов вынужден ему сказать, что разговаривать нам не следует, потому что другие спят.
Нечто вроде парка развлечений с киосками и выставками. Я останавливаюсь и заказываю сандвич, тыча рукой в тот, который хочу. Продавец откусывает от него, а потом макает сандвич в миску с какой-то размазней и вручает мне. Я говорю:
-- Ах ты межпланетный венерианский сукин сын! -- и швыряю миской ему в голову. Он выскакивает из-за прилавка. Я говорю ему, что сам тоже межпланетный, только не с той планеты. Он уже готов стукнуть меня, но говорит, что за меня заступилась Графиня. Меня отведут к друзьям.
В автобусе жду свою остановку. Наконец, приезжаем в клинику д-ра Беллоу. Внутри меня пытают... мои руки сломаны. Я говорю:
-- Зачем это, друзья? -- а мне отвечают:
-- А чего ты ожидал?
Я отбиваюсь от них, а потом мне грозят духовками.
В комнате -- лулоу (это такой зверек, похожий на опоссума, обитатель этого региона, изображен у Босха). Он кусает меня за белые теннисные туфли. Мне, кажется, удается сбежать.
Дуэль на пистолетах, в которой дуэлянты обходят большую площадь -один с одного входа, другой с другого. Площадь похожа на рынок, на Меркадо Майориста в Лиме.
Иэн остается в одном месте, а я обхожу этот район вокруг и возвращаюсь. Он говорит, что не хотел меня здесь задерживать, потому что "ничего сильно интересного в студгородке нету". Затем, в шесть часов мы приходим в Бар Студгородка, где уже собралось прилично людей.
Рыба-скорпион. Я был в пансионе и увидел на стенке двух скорпионов с длинными хвостами.
В Греции с Грегори -- выгляжу весьма хлыщевато в спортивного покроя пиджаке, слаксах, и вид у меня здоровый. Самоуверенный и хорошо одетый. Он говорит:
-- Ну что ж, ты был замкнут, но не самоуверен, а теперь ты самоуверен, но не замкнут.
Я покупаю лауданум, который здесь, кажется, более-менее легален.
В Афинах с Честером Каллманом(81) и Аланом Энсеном(82). В гостиничном номере на тринадцатом этаже. Там одно из таких окон, которые складываются напополам, и я говорю:
-- Конечно, я мог бы выпрыгнуть из окна и спланировать вниз. -- Я демонстрирую левитацию в комнате, воспаряя на несколько футов над полом -стоя и лежа. Спор с Честером, который считает, что полиция прекратила бы торговлю наркотиками, если бы могла. Я почему-то очень сердит и обзываю его идиотом, раз он считает, что они действительно этого хотят.
Много вот этого выливается в "Билет, который взорвался", "Мягкую машину" и особенно -- "Нова Экспресс". Теперь он читается жиденько -смутно и зернисто -- старая кинопленка.
И вот я здесь, в Лоуренсе, штат Канзас, в городке "На следующий день"(83).
ТВ реклама:
Лишь вспыхнет в жопе геморрой -
Его ты ТАКом успокой.
А если нечем подоткнуть,
Помимо хуя?
Держим путь
Мы в магазин.
Любой?
Любой.
Когда у брата геморрой,
Всем надристать на это дело -
Не их ведь жопа заболела.
Им обдолбаться бы вчерняк,
А счастлив тот, кто сделал ТАК.
Флетч спал у меня на постели. Поэтому сны -- о нем. Он -- за резными воротами из металлического экрана. Я спасаю его от падения с тысячефутового обрыва. Меня сильно ломает без метадона. Мне нужна таблетка до завтрака.
Поссорился с Алленом Гинзбергом. Мы не разговариваем. Не знаю, почему.
Я искал библиотеку в Париже -- или то была Москва? Мы прошли мимо громадного здания, занимающего целый квартал. В окна я видел стеллажи и читающих людей.
Свернув влево на боковую улочку, подошли в особой библиотеке, более соответствующей нашим целям. Библиотекарем был человек, одетый священником.
Я снял фуражку и, немного подождав вместе с другими, тоже пришедшими в библиотеку, вошел внутрь и обнаружил, что это больше похоже на музей. Очень напоминало музей в "Месте мертвых дорог".
Я нашел несколько монеток, а один четвертак с головой индейца, казалось, был очень ценным.
На мне был мешковатый коричневый костюм с пятном. Темное пятно на комке ткани.
Сон об укладке вещей. На сей раз не о том, что шмоток гораздо больше, чем войдет в чемодан. Дело в том, что я своего чемодана вообще не могу найти. Наконец, отыскиваю три старых обшарпанных и помятых чемодана, вроде брошенных за ненадобностью в гараже. Да можно ли вообще такие брать? Кажется, где-то здесь присутствует Иэн в какой-то иной роли -- он помогает. Он поменял роли после Откровения Кошки. После Белой Кошки. То стало основным поворотным пунктом. Не помню, куда я собирался ехать во сне. Голова занята только чемоданами. Я знал, что на сборы у меня уйдет, по крайней мере, полчаса, а времени не особо много, как обычно бывает в таких снах.
Профессиональные знатоки оружия -- совершенно особая порода людей. Я имею в виду обозревателей оружия и участников состязаний. В действительности, они могут совсем неплохо зарабатывать на жизнь. Только жизнь эта -- очень закрытая, как у танцоров балета. Они не могут ни говорить, ни думать ни о чем больше. Вот кое-что из нагоняющих скуку воспоминаний Стрелка по Тарелочкам: