Страница 21 из 118
- Отпустите этого человека и ступайте вон! Как вы смеете...
- Весьма сожалею, благородная госпожа, - сказал офицер, неловко прикоснувшись к шлему, - ваш слуга ударил сержанта. Он подлежит отныне суду этого замка, и мне делено отвести его в подземелье.
- Он ударил за дело! Клянусь кровью Христовой! Похоже, что у вас здесь странные понятия о гостеприимстве! Вы отбираете моих мулов, пытаетесь испугать моего слугу и надеетесь, что он вам это спустит? Освободите его, иначе...
- Мне очень жаль, госпожа Катрин, но я выполняю приказ. Этого человека приказано заключить в тюрьму... Я подчиняюсь распоряжениям моего господина.
- Стало быть, ваш господин уже распоряжается судьбой моих слуг? спросила Катрин с горечью. - Почему в таком случае меня не арестовывают? Отчего не бросить в тюрьму и меня, тем более что мне, кажется, запрещено покидать замок?
- Пусть вам ответит сир де Краон, благородная госпожа...
Неуклюже поклонившись, офицер вышел, дав солдатам знак увести пленника. На пороге Готье обернулся.
- Не грустите из-за меня, госпожа Катрин. Забудьте обо мне и помните мой совет: бегите, если можете!
Застыв на месте, Катрин и Сара смотрели ему вслед. Дверь затворилась. Глаза Катрин, ставшие почти черными от гнева, встретились со взглядом Сары.
- Ты говорила, что этому человеку нельзя доверять? - глухо сказала молодая женщина. - Можно ли еще сомневаться в его верности?
- Не отрицаю, что он вел себя как преданный слуга... хоть чувства его отнюдь не бескорыстны, - неохотно признала Сара, которая отличалась редким упрямством в своих предубеждениях. - Однако что же нам теперь делать?
- Что? - воскликнула Катрин. - Прежде всего узнать, что все это значит! Клянусь тебе, я немедленно потребую объяснений у сира де Красна. Я хочу знать, что уготовлено нам в этом доме.
Она стала торопливо и нервно заплетать распущенные косы, но руки у нее дрожали по-прежнему, и непослушные пряди выскользали из-под пальцев.
- Дай мне! - вмешалась Сара, взяв гребень. - Я тебя причешу, а потом ты переменишь платье. Ты должна выглядеть, как подобает знатной даме... чтоб тебя не принимали за какую-нибудь чернушку-цыганку!
Катрин даже не улыбнулась. Она застыла на табурете, и Сара принялась укладывать ее пышные волосы. Но руки молодой женщины не знали покоя: она то нервно стискивала пальцы, то теребила подол платья.
- Я должна знать, что нас ждет, - повторяла она, - я должна это знать!
Когда зазвучали трубы, возвещавшие об ужине, Катрин была готова. Сара выбрала для нее бархатное платье с кружевным воротничком, в котором она выглядела не только красивой, но и величественной. Выскользнув из ловких рук цыганки, она двинулась к двери с такой решимостью, словно шла на бой, и Сара не смогла сдержать улыбку.
- Ты похожа на боевого петушка, - сказала она насмешливо, но в голосе ее звучало одобрение.
- И ты еще способна шутить? - проворчала в ответ Катрин.
Катрин вошла в большую залу, где уже был накрыт ужин, в тот момент, когда высокая худая женщина, пылко жестикулируя, что-то рассказывала Жану де Краону и Катрин де Рэ. Седеющей шевелюрой и внушительным носом она весьма походила на старого сеньора. На ней было атласное платье цвета осенних листьев, с золотой оторочкой и очень длинными рукавами, концы которых волочились по земле. Широко расставив руки, чтобы изобразить полет охотничьего сокола, она внезапно смолкла, увидев Катрин, и лицо ее осветилось приветливой улыбкой.
- Здравствуйте, моя дорогая, - сказала она с чувством. -Счастлива, что вы к нам приехали!
И тут же продолжила свой рассказ о сегодняшней охоте, которая принесла ей двух цапель и шесть зайцев.
- Как вы понимаете, - весело заключила она, - после такого денечка я умираю от голода. Будем садиться за стол!
- Прошу прощения, - сухо возразила Катрин. - Я хотела бы знать, кто приглашает меня к столу: гостеприимные хозяева или тюремщики?
Бесстрашная охотница - иными словами, Анна де Силле, бабушка Катрин де Рэ, на которой старый Жан де Краон женился через год после свадьбы своего внука, - воззрилась на Катрин с величайшим изумлением и в то же время с уважением.
- Клянусь чревом моей матери... - начала была она. Однако старый Краон нахмурился и выпятил вперед нижнюю губу, что не предвещало ничего хорошего.
- Тюремщики? С чего вы это взяли, черт побери? Он говорил сухим тоном, в котором звучала плохо скрытая угроза, но Катрин была слишком разъярена, чтобы это произвело на нее хоть какое-нибудь впечатление. Она холодно взглянула на старика.
- Я это взяла из того, что всего лишь час назад на моих глазах был схвачен, вопреки всем законам гостеприимства, мой вернейший слуга.
- Этот человек ударил сержанта. Мне кажется, столь дерзкий поступок заслуживает наказания.
- Я наказала бы его сама, если бы не знала, что поступок этот вызван весьма странными речами ваших людей. Ему не разрешили отвести наших мулов в конюшню, заявив, что они теперь перешли в вашу собственность и что мне они вряд ли в скором времени понадобятся, потому что я задержусь в замке дольше, чем сама рассчитываю. Любой слуга, если в нем есть хоть крупица преданности, пришел бы в негодование, мессир, и ваш сержант получил только то, что ему причиталось...
Жан де Краон пожал плечами.
- , Солдаты обычно умом не блещут, - сказал он угрюмо. - Не следует придавать значения их болтовне.
- В таком случае прошу вас, мессир, доказать, что это всего лишь пустая болтовня. Для этого есть весьма простой способ. Прикажите отпустить моего слугу, и пусть приведут наших мулов. Я готова принести вам все необходимые извинения... но сегодня же вечером я покину ваш замок с моими людьми.
- Нет!
Это прозвучало как удар хлыста в напряженной тишине, воцарившейся после слов Катрин. Она слышала учащенное дыхание женщин и краем глаза увидела, что они переводят тревожный взгляд с нее на старого сеньора. Горло у нее сжалось. Удар был хоть и ожидаемым, но тяжелым. Она с трудом сглотнула слюну, но лицо ее оставалось спокойным. Ей даже удалось презрительно улыбнуться.
- Вот как вы заговорили, мессир! Странные у вас понятия о гостеприимстве! Значит, я пленница?