Страница 104 из 118
Она повторяла эти ужасные слова, словно пытаясь понять их значение. Черты лица у нее заострились, как перед смертью, и она смотрела на Катрин невидящими глазами.
- Кто его убил? - прошептала она. - Почему вы говорите, что это я? Я убила моего маленького Мишеля? Вы сошли с ума!
Она произносила эти слова без гнева, почти спокойно, но в них звучало столько истинной муки, что Катрин почувствовала, как утихает ярость, уступая место страданию. Внезапно она ощутила ужасную усталость.
- Простите, - прошептала она. - Я не должна была так говорить. Но если бы вы не удержали при себе вашу проклятую Мари, против воли Арно и моей, то этого бы не случилось. Это она преступной рукой...
Озарение пришло внезапно, и Катрин сама была поражена открывшейся ей истиной. Она словно вновь увидела Мари, которая, крадучись, выскользнула за порог замка... Кто здесь ненавидел ее настолько, чтобы поднять руку на ребенка? Только эта ядовитая гадина могла совершить подобное преступление! Однако на лице Изабеллы де Монсальви появилось недоверчивое выражение.
- Это невозможно! Она не могла сделать этого. Вы ненавидите ее, потому что она любит моего сына. Но она всегда любила его... и винить ее нельзя. Никто не властен над своим сердцем!
Катрин пожала плечами. Сара, согнувшись над ребенком, продолжала растирать его и дуть ему в рот.
- Это она ненавидит меня так сильно, что способна на все. Всего лишь час назад она пыталась убить и меня тоже! Если бы не Готье, я лежала бы с раздробленными костями в подземелье донжона. Она не могла этого сделать, говорите вы? Она сделает и не такое, лишь бы стереть меня с лица земли и изгнать даже память обо мне из души моего сеньора.
- Замолчите! Я запрещаю вам обвинять Мари. Она моей крови. Я почти воспитала ее.
- Примите мои поздравления! - с горечью сказала Катрин. - Я, впрочем, и не надеялась, что вы поверите мне. Но клянусь вам, что сегодня же вечером эта особа покинет замок. Или его покину я! В сущности, вы всегда желали именно этого, а теперь, когда мой мальчик...
Словно бы в ответ, раздалось торжествующее восклицание Сары:
- Он ожил! Дышит!
В едином порыве мать и бабушка бросились к ребенку, которого держала в сильных руках цыганка. Исчезла трагическая синюшность на его лице. Малыш разевал ротик, как рыба, вытащенная из воды, и слабо двигал ручками. Сара через плечо бросила Изабелле:
- Согрейте пеленки над огнем!
Гордая графиня со всех ног кинулась выполнять распоряжение служанки. Глаза ее были полны слез, но при этом излучали свет.
- Жив! - твердила она. - Господи! Благодарю тебя, Господи!
Стоя на коленях у кровати, Катрин смеялась и плакала одновременно. Мишель оживал на глазах, поскольку Сара продолжала легонько похлопывать его. Вероятно, эта процедура успела ему надоесть, он побагровел и возмущенно завопил. Катрин с наслаждением слушала рев, который казался ей чудесной музыкой, а Сара, поспешно взяв из рук Изабеллы теплые пеленки, стала заворачивать в них малыша. Катрин, поймав на лету руку верной подруги, прижалась к ней мокрым от слез лицом.
- Ты спасла его! - всхлипывая, говорила она. - Ты вернула мне сына! Благодарю тебя! Да благословит тебя Господь!
Сара глядела на нее с нежностью, затем, быстро наклонившись, поцеловала в лоб и отняла руку.
- Ну будет, будет! - сказала она ворчливо. - Не надо плакать. Все позади.
Запеленав Мишеля, она подала его матери. Катрин прижала к себе сына, чувствуя, как изнутри поднимается к сердцу теплая волна. Никогда еще она не испытывала подобного счастья. Словно сама жизнь, отхлынув, теперь возвращалась к ней вместе с сильными толчками сердца. Судорожно целуя шелковистые светлые волосики, она вдруг поймала взгляд Изабеллы. Бабушка стояла по другую сторону кровати, безнадежно опустив руки, и смотрела на мать с ребенком голодным взглядом. Катрин почувствовала, как в ней шевельнулась жалость. Она была так счастлива, что без труда уступила порыву великодушия и, ослепительно улыбнувшись, протянула малыша Изабелле.
- Возьмите его, - сказала она ласково, - теперь ваша очередь.
Что-то дрогнуло в неподвижном лице старой графини. Протянув к ребенку дрожащие руки, она взглянула в лицо Катрин, затем открыла рот, однако ничего не произнесла. Неуверенная улыбка тронула ее губы, и, прижав мальчика к груди, как драгоценное сокровище, она медленно отошла к камину, села, подвинув скамеечку, поближе к огню. Несколько мгновений Катрин смотрела на эту мадонну в трауре, склонившуюся над ребенком, который, успокоившись, агукал и пускал пузыри. Затем молодая женщина отвернулась и, не обращая больше внимания на Изабеллу, стала стаскивать с себя мокрое платье. Переодевшись в сухое, она распустила волосы, расчесала их и заплела, обернув голову косами, как короной. Затем накинула плащ на зеленое шерстяное платье с черными бархатными бантами - то самое платье, в котором венчалась с Арно. Сара глядела на нее безмолвно и, только когда Катрин уже собралась, спросила:
- Куда ты идешь?
- Я должна все выяснить до конца и свести все счеты. То, что произошло сегодня, не должно повториться.
Сара украдкой посмотрела на Изабеллу и спросила, понизив голос:
- С кем ты хочешь свести счеты? С этой девкой?
- Нет. Ее достаточно просто прогнать. Я должна объясниться с Арно. Пусть он узнает, что случилось со мной и с Мишелем. Думаю, на сей раз он согласится выслушать меня, если только не кинется бежать при одном моем появлении, как это уже бывало.
В голосе Катрин звучала такая горечь, что у Сары дрогнуло сердце. Обняв молодую женщину за плечи, она прижала ее к себе с такой силой, что та почувствовала, как бьется жилка на шее. Уткнувшись лицом в плечо верной подруги, Катрин дала волю чувствам.
- Я не знаю, что думать, Сара. Как я должна все это понимать? Он стал такой странный в последнее время. Что я ему сделала? Отчего он избегает меня?
- Но ведь не только тебя!
- Да, не только. Однако от меня он просто бежит. Я слишком люблю его, чтобы не понять этого. Почему, почему?
Несколько секунд Сара молчала. На лице ее было написано сострадание. Она прикоснулась губами к бархатистой коже щеки и сказала со вздохом: