Страница 7 из 48
Все это неизгладимым кошмаром навсегда запечатлелось в ее памяти. И Оля понимала - как бы она ни старалась, как бы ни успокаивала себя, ей уже никогда не удастся забыть тот опустошающий душу ужас, который она пережила, когда впивалась взглядом в застывшую фигуру мужа на асфальте, гадая при этом - жив ли он или же с этой секунды она стала вдовой.
Обхватив себя руками за плечи, Оля мерила шагами тесную комнатку. Ее бил озноб - не от сквозняков, гулявших по даче, а от чудовищного нервного напряжения, никак не оставлявшего ее. "Что дальше?" - вот вопрос, на который она лихорадочно искала ответ. Как им жить дальше? Сделать вид, что все страхи позади, жить, как прежде, и каждый день ждать следующего покушения, изводя себя одной-единственной мыслью - а вдруг на этот раз оно окажется успешным? Провожать Сашу утром, целовать его и думать при этом - а вернется ли он вечером домой, не прощальный ли это поцелуй? Вздрагивать от каждого телефонного звонка, опасаться любого встречного незнакомца? Боже, да разве о такой жизни она мечтала?! Да и можно ли назвать это жизнью?!
А ведь она давно ждала чего-то подобного. Подсознательно понимая, что за все рано или поздно приходится платить, она не раз заводила с мужем разговоры о том, что ему давно пора переходить к другой, более спокойной жизни. И он обещал ей это! Обещал тихую и мирную жизнь легального бизнесмена, и, похоже, сам верил в то, что вскоре так оно и будет!
"Нет, не будет этого никогда!" - вдруг поняла Ольга.
Никогда жизнь Белова не будет тихой и мирной, потому что вся его жизнь - это сплошная ходьба по перилам моста! Без этого он просто не может. С мальчишеским упрямством он снова и снова лезет на них, не понимая, что тем самым тащит за собой всех тех, кто его любит!
Черт дернул ее влюбиться в этого бандюка! И какой же наивной дурой она была, когда свято верила в то, что под ее благотворным влиянием он изменится, что порвет с друзьями, что вырвется из бандитского круга!
Оля уже понимала, что настала пора что-то резко менять, но решиться на крайние меры она пока не могла. В тягостных раздумьях она продолжала ходить по комнате.
Сквозь пустой дверной проем она заглянула в соседнее помещение, служившее, видимо, кухней. Макс сосредоточенно ковырял отверткой старенькую электроплитку. При этом Олин телохранитель имел настолько обыденно-домашний вид, что, глядя на него, невозможно было даже представить, что всего несколько часов назад он убил двоих человек. Двое других охранников, вызванные Максом на дачу, сидели за столом и чистили картошку.
- Вот попали - мама, не горюй! - с досадой покачал бритой головой один из них. - Из еды в доме одна картошка!
- А ведь мимо магазина ехали... - озабоченно поддакнул ему второй.
- Да, кстати, Олег, - Макс повернулся к тому, что был постарше, завтра с утра я останусь с Олей, а ты сгоняешь на рынок и купишь там все по полной программе...
В другой ситуации и в другом настроении Оля наверняка оценила бы несомненный комизм этой идиллической картины - бритоголовые мордовороты с пудовыми кулаками в роли кротких и прилежных домохозяек. Но сегодня ей было совсем не до смеха. Наоборот, вид этих старательных туповатых физиономий был ей отвратителен. Так и не зайдя на кухню, она вернулась к сыну.
У Макса зазвонил мобильник. Ольга слышала, как он негромко ответил:
- Да... На месте. Даю... - Макс появился на пороге и протянул ей телефон. - Оля, извини, это Саша...
- Слушаю, - стараясь говорить ровно, без эмоций, произнесла она.
- Оль, ты уж потерпи, моя хорошая, - раздался в трубке озабоченный голос Саши. - Мне придется здесь поторчать, пока я определюсь, что к чему...
- Хорошо, - бесцветным голосом ответила Оля.
- Отключи свою трубу - не забудь. И сама с нее не звони, проинструктировал ее муж. - Если что срочное - скажи Максу, он знает, как со мной связаться.
- Хорошо, - повторила она.
Белова насторожил подчеркнуто безучастный голос жены. Он понимал, что виноват перед нею, и ожидал от нее справедливых упреков, взрыва негодования, может быть, даже слез... Такой странный тон оказался для него абсолютной неожиданностью.
- Я люблю тебя, маленькая моя, - произнес он как можно нежнее.
- Я знаю, - сказала она так, словно он сообщил ей, что сегодня четверг.
Помолчав, Саша вздохнул и виновато спросил:
- Оль, ты в порядке?
- В полном порядке.
- А Ванька?
- В полнейшем, - все так же ровно ответила она и тут же нажала кнопку отбоя. Продолжать разговор с мужем дальше она не могла: боялась сорваться накричать или разрыдаться.
Оля вернула телефон Максу, села на диван к сыну и вдруг, уронив голову на сцепленные руки, чуть слышно простонала:
- Господи, ведь это никогда, никогда, никогда не кончится!
* * *
В совершенной растерянности Белов опустил руку с трубкой на диван. Напротив него сидел голый по пояс Фил и пытался здоровой правой рукой (перебинтованная левая висела на перевязи) выковырять с помощью отвертки расплющенные пули из пластины раскуроченного бронежилета. Короткие гудки из трубки в руке Белова привлекли его внимание.
- Что, психует? - кивнул на трубку он.
- Так... - неопределенно ответил Саша.
- Понятно... Баба есть баба, что с нее взять? - улыбнулся Фил. - Сань, а с чего, вообще, такой кипиш: всем на дно, мобилу отключить, никому не звонить?
Саша, не глядя, протянул руку назад и положил трубку на стоящий на табуретке аппарат.
- Есть маза, что ноги у этого дела с Лубянки растут, - неохотно объяснил он.
- С Лубянки?! - поднял голову Фил. - Я ж тебе говорил про "Белую стрелу", а ты смеялся!
- Фил, "Белая стрела" - это фильм про индейцев киностудии ДЕФА... - с легкой досадой поморщился Саша. - С Гойко Митичем в главной роли...
Фил безнадежно махнул здоровой рукой.
- Да тебе разве что докажешь!
- Федералы сами пачкаться не будут, они через третьи руки работают, задумчиво продолжал Белый. - Может быть, это даже... Космос...
- Ты что, предъявляешь? - мгновенно насторожился Фил.
Он отложил в сторону пластину бронежилета, встал и подошел к Саше.
- Да нет, - опустив глаза, пожал плечами Белый. - Я только предположил...
- Брат, погоди, Космос не при делах... - недоуменно покачал головой Фил.