Страница 32 из 43
- Так Александру теперь простые не интересны. Ему скрипачек подавай!..
- Да пошел ты... - отмахнулся от него Белов и опрокинул стопку водки.
- Тогда я Ритку буду, - решился Фил.
- Давай... - равнодушно кивнул Саша.
- Она, кстати, чемпионка ЦС на двести метров на спине!
- Да кого угодно, Фил... - Белов потянулся к бутылке и налил себе еще.
- Так что - без обид, Сань?.. - подхватив тарелку с колбасой, Фил попятился к выходу.
- Подожди! А кто вольным стилем, есть? - дурачась, озабоченно наморщил лоб Космос.
- А все могут! - засмеялся Фил и заговорщицки прошипел: - И даже комплексным...
Положив на обе ладони по блюду с нарезкой, Фил плавно выплыл из кухни.
- Леди и джентльмены - колбаса!!! - донесся из комнаты его торжественный вопль.
Усмехнувшись ему вслед, Белов подошел к темному окну. В доме напротив свет был погашен. Он вздохнул и залпом хватил очередную стопку водки.
Космос неодобрительно покосился на друга и легонько ткнул его в плечо:
- Сань, ну что ты из себя целку строишь? Расслабься, ну...
- А я что делаю? - Саша показал ему пустую стопку и снова потянулся к бутылке...
А в доме напротив Оля укладывалась спать, время от времени раздраженно поглядывая в сторону дачи Царевых. Готовилась ко сну и ее бабушка. Она подошла к окну и увидела, как на веранде дома, откуда гремела музыка, Пчела развивал свой успех у рослой пловчихи. Обхватив одною рукой девушку за шею, он впился в ее губы. Вторая рука парня, задрав подол короткого платьица, целеустремленно двигалась куда-то вглубь.
- Безобразие!.. - опустив глаза, гневно фыркнула бабушка...
От выпитой натощак водки Саша быстро опьянел. Бурлящее на даче веселье захватило и его. Куда-то разом улетучились все проблемы, он уже с интересом посматривал на беспечных пловчих, громко смеялся, хохмил и продолжал налегать на выпивку.
Вдруг музыка смолкла - магнитофон зажевал пленку. Пчела принялся ковыряться в закапризничавшей технике, а Космос схватил гитару и протянул ее Саше.
- Сань, а давай какую-нибудь нашу, а?! Вот эту: "Голуби летят над нашей..." Сейчас все будет, девчонки - танцульки, фигульки и все дела!..
Белову было уже все равно, он взял гитару и принялся с надрывом наяривать:
А в синеве алели снегири,
И на решетках иней серебрился,
Ну а сегодня не увидеть мне зари,
Сегодня я в последний раз побрился!..
Пчела бросил магнитофон и поманил одну из пловчих - пухлогубую фигуристую блондинку - в коридор. Через минуту они вернулись в комнату с зажженными бенгальскими огнями и под одобрительные крики остальных оба полезли на стол.
- Девчонка, девчоночка, синие очи!.. - завопил Пчела.
- Я люблю тебя, девочка, очень!.. - грянула вся компания.
- Ты прости разговоры мне эти, я за ночь с тобой отдам все на свете!. - орал со всеми и Белов.
Пчела стянул через голову футболку, зрители внизу грянули "Девчонку" с удвоенной мощью. Глядя на него, танцующая на столе девчушка тоже стащила с себя маечку, выставив на всеобщее обозрение плоский живот и маленькие острые грудки. Рев компании стал еще сильнее - орали так, что уши закладывало. Громче всех, не спуская глаз с энергично вращающей бедрами полуобнаженной пловчихи, голосил Белов...
Оля, не в силах заснуть под эти дикие вопли, ворочалась в постели. В нестройном хоре, доносившемся из соседнего дома, отчетливо слышался пьяный голос ее сегодняшнего провожатого. Отчего-то именно это обстоятельство раздражало ее сильнее всего. Она поднялась с постели и подошла к окну.
В освещенном окне дома напротив она увидала, как на разоренном столе увлеченно отплясывала голая по пояс девица. А позади нее, вытаращив безумные глаза и разинув в пьяном крике рот, яростно лупил по струнам гитары будущий вулканолог и предполагаемый убийца Александр-победитель.
Возмущенно тряхнув головой, Оля спустилась в кухню - напиться. Там горел свет. Тоже бодрствующая бабушка куда-то звонила:
- Алло! Виктор Тихонович?.. Извините, что разбудила...
- Ба, ты куда звонишь? - хлебнув холодного чаю, сонно спросила Оля.
- Олюшка, иди, ложись спать... - повернулась к ней бабушка и, понизив голос, проговорила в трубку: - Виктор Тихонович, у нас здесь такое творится...
XXXIV
Юрий Ростиславович Холмогоров выключил настольную лампу и встал из-за стола. Он удовлетворенно взглянул на солидную стопочку исписанных листов работалось сегодня на редкость продуктивно - и сладко потянулся. Утомленно потирая виски, он прошел в гостиную, где на кушетке с журналами мод расположилась его молодая жена.
- Космос не звонил?
- Я бы позвала, - медленно перелистывая страницы, ответила она.
- Где его опять носит?.. - вздохнул Юрий Ростиславович, присаживаясь к жене.
Надя едва заметно усмехнулась уголком чувственных губ.
- Через неделю Царевы возвращаются, - членкор опустил ладонь на ее красивую оголенную ногу и с удовольствием погладил ее. - Надо бы на дачу съездить, проверить - что там и как... Ты не хочешь прокатиться со мной в субботу?
- Не-а... - качнула головой Надя. - Лень...
Юрий Ростиславович опустил голову, сдерживая мгновенно вспыхнувший гнев. К сожалению, в последнее время это удавалось делать ему все реже и реже. Фантастическая, прямо-таки патологическая лень, апатичность и аморфность его молодой жены все чаще выводила его из себя. Надю не интересовало ничего, кроме модных тряпок, новинок косметики и прочей дребедени. Вытащить ее куда-нибудь из дома было так же трудно, как, скажем, заставить Космоса вымыть за собой посуду. Наде не было и тридцати, но порой Юрию Ростиславовичу казалось, что это ей, а не ему вот-вот стукнет полтинник.
Вздохнув, он встал с кушетки и вернулся в кабинет. Отперев ящик стола, он принялся шарить в нем в поисках ключей от дачи. Ключей не было.
- Надя, ты ключи от Царевской дачи не брала? - крикнул он жене.
- Нет, - донеслось из спальни.
Юрий Ростиславович прошел туда. Надя у зеркала готовилась ко сну, накладывая на лицо ночной крем.
- Ты уверена?
- В чем? - равнодушно спросила жена.
- Я тебе в сотый раз повторяю - ты ключи от Царевской дачи видела? он сдерживался из последних сил.
- Ну, что ты на меня так смотришь?.. - пожала плечами она. - Ты же прекрасно знаешь, кто их мог взять.