Страница 44 из 51
- Рад тебя видеть. Как семья? - спросил, улыбаясь, Фархад.
- Слава Аллаху, все здоровы, - серьезно ответил Далер, приглаживая свои непослушные воздушные волосы. Которые почему-то в последнее время еще поседели. - Весь род гордится тобой. Ты доказал, что заботишься о семье.
Обычные вроде бы восточные комплименты были все равно приятны Фархаду. Прежде всего потому, что ему не придется доказывать, что он не верблюд, корабль пустыни. И объяснять, что бессилен договориться с Белым. Теперь все пойдет как по маслу. Главное - хорошо организовать первую продажу, наладить связи. Ну, не хочет сам Белый в это ввязываться, пусть остается в стороне. Главное, чтобы не мешал. Тогда всем будет хорошо.
- Для начала взял у Белого десять килограмм из общей партии, - выходя из зала аэропорта, объяснил он Далеру. - Скоро начнем свое дело. Все будут довольны. - Больше всех этим словам верил сам Фархад. И это было главное.
XXXIII
"Все-таки нельзя из жратвы делать культа", - думал Каверин, глядя на поглощающих жирные креветки Бека и Леву. Так или примерно так сказано было в каком-то фильме, чуть ли не про Остапа Бендера.
Если на Леву еще можно было смотреть, то Бек вызывал просто омерзение - он за столом напоминал какое-то животное, точнее - зверя. Жадного и нечистоплотного. Но что было делать. Володя вынужден был работать с этими людьми. Хотя бы пока. Пока не накопит собственных сил. Приходилось терпеть эти застолья, на которых у него напрочь пропадал аппетит. По крайней мере, так он себе это объяснял. Потому что ему просто ни разу ничего не предложили. Он присаживался за этот стол просто как бедный родственник. И в лучшем случае мог выпить минералки из чистого фужера.
- Чего морщишься, Володенька? - обратил, наконец, на него внимание Бек, сплевывая креветочную шелуху и вытирая жирные руки белой салфеткой, на которой тотчас же проступили мокрые желтые пятна.
- Послушай, Бек, я знаю человека, - Каверин сделал паузу, чтобы последующие слова прозвучали позначительнее, - который хочет продать десять килограммов героина.
- Кто такой? - прихлебнув вина, спросил Лева.
- Абсолютно левый азиат, - нарочно не вдаваясь в подробности, пояснил Каверин. - Он работает с Белым, но не при делах.
Бек подцепил на вилку огромный кусок зажаренной свинины и впился в него зубами. Чавкая, он родил, наконец, оперативное решение:
- Ну, тогда сведи его с пацанами.
"Ага", - кивнул Каверин. Рыба, похоже, начинала клевать. Большая и маленькая. Это его больше всего и устраивало.
* * *
Разговаривая по телефону с мамой, Саша чертил на листочке предмет разговора. Коляска удавалась на славу. Главное, четыре колеса. Только вот вентилятор немного мешал - листок то и дело норовил улететь со стола. Саша уже начал штриховать кузов супермашины:
- Да, мам, понял, на Комсомольском проспекте. Не доезжая дворца... Там левый разворот есть? Ну, я с набережной заеду. Ну, давай, мы подхватим тебя и вместе поедем, какие проблемы?
Коротко стукнув, в рабочий кабинет ввалился Космос и устало упал на диван. Саша не отреагировал - Кос любил подурачиться. Космос пощелкал пальцами, но Саша все чертил и чертил что-то на листке.
"Не иначе, Белый продумывает новые схемы транспортировки грузов", - но Космосу все же позарез надо было отвлечь Саньку от телефона. Он сунул указательный палец под лопасти вентилятора и остановил его. О! Подействовало!
Саша поднял голову, прикрывая трубку ладонью.
- Ты чего, Кос?
- Завтра груз приходит, я подвериться хотел, мы Фаре-то отдаем?
- Ну, мы ж договорились, - подтвердил Саша. - Кто покупатель, знаешь?
- Он ведь гордый, молчит. - Космос недовольно пожевал губами. Говорит, приличные люди. - Он пожал плечами. Какие-такие приличные? Хрен их разберет. - Нет, я все же думаю, пусть Фил ему даст пацанов, подстрахуют.
- Эх, Фарик, с огнем играет! - Саша сжал губы. - Дурак... - И он качнул головой, словно отгоняя дурные мысли - Да не волнуйся, подберем, заговорил он снова в телефон, отнимая ладонь. - Я?.. Я хочу темно-синюю. Ну ладно, мам, договорились.
Космос убрал палец из-под лопастей вентилятора и вышел из кабинета, насвистывая нехитрый мотивчик. Отдаленно напоминавший чижика-пыжика.
* * *
Теперь их было трое. Иван Александрович лежал посередине. Только что плотно поужинав, он спал так безмятежно, как спят только в самом раннем детстве. Саша и Оля переговаривались тихо-тихо, боясь спугнуть этот сон.
- Такой сладкий, да? - Оля готова была любоваться на Ваньку часами. Особенно на спящего.
- На червячка похож, - разглядывая лысую макушку, усмехнулся Саша.
Так смешно - у Ваньки была самая настоящая лысина - в обрамлении мягоньких беленьких волос. А там, в самом ее центре - родничок, как называла его Оля, где билась, пульсировала голубая жилка. Оля еще утверждала, что через этот вот родничок Ванька общается с космосом. Как все младенцы. Это лишь потом человек полностью остается на земле. Когда зарастает родничок. Оля слегка толкнула мужа ладонью. В лоб.
- Белов!.. Какой червячок! Убью.
- Да ладно, - смеялся Саша. - Я же любя, - защищался он одной рукой.
- Как интересно... - Оля ничуть не сердилась, она любила, когда Саша вот так, беззлобно, подкалывал ее. А теперь вот и Ваньку. Сына. - Вот вырастет потом такой большой-большой, представь... Кем будет?
- А кем после Оксфорда бывают? - Саша казался вполне серьезным, но Оля лишь махнула рукой. Вечно Сашка скажет тоже! Оксфорд!
- А что? - Саша приподнялся на локте. - Он за меня все сделает, что я не успел. Знаешь, я вот думал, ночью, когда ты рожала, а я приехать не мог, я вдруг понял, что вообще такое дети. - Ванька смешно засопел, Саша поправил завернувшееся одеяльце. - Это шанс от Господа все исправить. Что это, типа, ну, искупление такое, что ли. Не знаю, как сказать...
- Саша, давай покрестимся, - тихо и серьезно произнесла Оля. Она давно уже об этом думала, еще в роддоме. - И его покрестим...
- Да я еще не решил... - Саша задумался на минуту. - Нет, Оль, давай попозже.
Оля вздохнула. Что ж, позже, так позже. Совсем не отказывается - и то хлеб.
- Оль, - вдруг вкрадчивым, прямо лисьим голосом заговорил Саша, - а тебе совсем нельзя пока, да?