Страница 15 из 51
Гости засмеялись, а Саша с Олей, наконец, почти расслабились. Ритуал подходил к завершению.
- А теперь в знак уважения и любви обменяйтесь кольцами.
Саша и Оля переглянулись и приступили к процессу кольцевания.
- Ой, кольцо не влезает... - прошептала Оля. - Я люблю тебя.
- Тс-с, сейчас... Вот, - тоже едва слышно говорил Саша. - И я тебя люблю.
- Объявляю вас мужем и женой, - в последний раз вмешалась регистраторша.
Гости весело и вразнобой закричали, зашумели. Захлопали пробки шампанского.
Горько!!! Кажется, Оля с Сашей даже не заметили, как оказались уже не в ЗАГСе, а во главе праздничного стола. Классическое "горько!" не только не утихало, но становилось все настойчивее. Поцелую, казалось, не будет конца.
- Пятнадцать!! Шестнадцать!! Семнадцать!! - скандировали гости.
Под свадьбу сняли не банкетный зал, который оказался тесным, а весь ресторан "Будапешт". Столы были составлены буквой "П", во главе которой сидели новобрачные, свидетели, родственники и ближайшие друзья.
По правую руку от Саши столы занимали гости со стороны невесты. Это были солидные мужчины, декольтированные дамы, девушки и молодые люди с утонченными манерами.
По левую руку картина наблюдалась иная. Крепкие пацаны с бритыми затылками, их смазливые, но не отличающиеся изысканным воспитанием подруги, солидные дядьки в разноцветных пиджаках и перламутровых галстуках. По всей видимости, это были крупные бизнесмены.
- Восемнадцать! Девятнадцать! Двадцать!.. - продолжали скандировать дружным хором все - как левая, так и правая оппозиция.
Олю надо было спасать. А то так можно и задохнуться.
- А теперь - нальем и выпьем! - прервал гостей Саша. - По седьмой и до дна!
- Саш, я не могу больше, у меня губы болят, - пожаловалась Оля, поправляя сбившуюся фату.
- А мы притворяться будем, - заговорщицки прошептал он ей на ухо.
Сашина тетка Катя, видя, что Татьяна Николаевна все никак не может оторвать взгляд от сына с невесткой, бодро ткнула ее в бок. Она положила сестре крабового салатика и приобняла ее за плечи.
- Видел бы его сейчас отец, - вздохнула Татьяна Николаевна.
- Космос, налей-ка нам!
- Теть Кать, тетя Таня, вам красного или белого? - встрепенулся Космос.
- Знаешь, Космос, давай-ка нам с сестренкой горькой. Сын женится, как в бой уходит.
Рядом с Олиной бабушкой расположился восторженный друг семейства Георгий, импозантный седовласый эстет. Музыковед, между прочим. Заодно и театровед.
Время от времени бросая заинтересованные взгляды на вульгарных красоток из "дружеского" лагеря, он выговаривал между тем:
- Невеста напоминает о Брюллове, Блоке и Сен-Сансе одновременно. И это в эпоху поздней перестройки...Алмаз!
- Вы забываете, Георгий, что алмаз требует соответствующего фона, вздохнула Олина бабушка.
Двое официантов внесли на подносе огромную запеченную рыбину. Увидев, что они направляются прямо к новобрачным, Саша с притворным ужасом закричал:
- Рыбу - братьям!
Воспользовавшись моментом, со стороны жениха поднялись двое. Прямо сладкая парочка. Два мужичка-боровичка, плотно упакованных и крепко сшитых.
- Дорогие наши Саша и Оля, - торжественно начал боровичок постарше. Так сложилось, что от наших нас здесь только двое. Но Кабан и пацаны просили передать, что уважают тебя, Саша, и поздравляют с днем свадьбы, с такой красавицей женой... И вот наш тебе подарок.
Боровичок номер два достал из-под стола большой кожаный футляр и раскрыл его. Первый вынул из футляра охотничье ружье с богато инкрустированными цевьем и прикладом:
- Сделано для короля Афганистана. Ручная работа, Сань.
Из-под того же стола появился и букет из нескольких десятков белых роз:
- Желаем невесте цвести, как тысяча роз, а тебе, Саша, удачной охоты!
- Коля, спасибо! - приложил руку к сердцу Саша. - Короче, передай Кабану - первого зверя я посвящаю ему. А второго - всем присутствующим.
- А Саня-то у нас самый благородный, - шепнула Татьяна Николаевна Кате, любуясь сыном. - Кать, а что, Санька на охоту ходит?
- На охоту, на охоту, - отмахнулась Катя, подливая сестре водочки.
- Боже, боже, какой мезальянс! - в который уже раз запричитала огненно-рыжая декольтированная дама постбальзаковского возраста. - Наша Олюшка и этот предводитель команчей! А каково его окружение? Встретишь в темном переулке - заикой станешь... Были бы живы родители, не отдали бы Олюшку в руки троглодитов.
- Шампусик, мадам, - сосед внимательно и с интересом заглянул ей в декольте.
Саша, очищая для Оли апельсин, услышал эту замечательную репризу и склонился к Оле:
- Ну, Монтекки и Капулетти, ей-богу. Оля засмеялась:
- По-моему, все нормально.
- Съешь апельсин, моя хорошая. - Саша легонько поцеловал ее в щеку, приподняв фату.
За этой сценой в свою очередь внимательно наблюдал Пчела, планомерно накачиваясь коньяком. А Космос тем временем подкалывал слишком серьезного, на его взгляд, Фила:
- Ты что не пьешь?
- Это я не пью? - искренне удивился Фил.
- Прямо перед людьми неудобно, - отворачивая от друга хитрую рожу, гнул свое Кос.
- Ты хочешь, чтобы я показал, как я умею пить? Кос кивнул. А Фил всерьез начал показывать.
Позабавившись с Филом, Космос, наконец, ткнул локтем все еще неотрывно глядевшего на счастливую Олю Пчелу:
- Что, пора?
Пчела посмотрел на часы и кивнул, уже поднимаясь:
- Дорогие гости, дорогие гости! Минуточку! Внимание!
Шум в зале постепенно утих - гости почувствовали, что всех ждет какой-то сюрприз, настолько загадочным и многозначительным тоном призвал их к молчанию свидетель жениха.
- У нас сегодня большой день, вообще. И мы с вами будем гулять до утра, а потом до следующего утра. И дальше, пока не посинеем. Но вот молодые скоро уедут, потому как, сами понимаете, у них есть дела поважнее.
Даже Саша с интересом поглядывал на Пчелу, уж больно тот светился изнутри.
- Поэтому, - продолжал Пчела, - мы с друзьями задумались, а куда же поедут молодые в свою брачную ночь? В суперлюкс "Националя"? В чужую квартиру на Ленинском?.. Нет. Мы посчитали это неправильным и решили вопрос по-другому. Космос, Фил...