Страница 6 из 9
– Пожалуйста, будь аккуратней. Преобразование этой материи довольно энергозатратно, а мне могут понадобиться силы для лечения в любой момент.
Аленка натянула на себя оранжевую ткань, свела края вместе и, прикрыв глаза, представила, что у нее в руках нитка с иглой. Невидимыми нитками, проделывая руками соответствующие движения, Аленка стала мысленно сшивать края злосчастной одежды.
Глубоко вздохнув и сцепив пальцы на счастье, Аленка посмотрела на результат: комбинезон от горла и до середины живота пересекал витой шов.
– Не совсем так, как должно быть, но для первого раза сойдет, – утвердительно кивнула Хенда.
Аленка провела ладонью по ткани, пощупала шов – вроде бы нигде не расходится. На ощупь костюм напоминал рыбий пузырь, такой же гладкий и упругий, только более плотный:
– А из чего он сделан?
– Преобразованная слизь, что же еще?
– Которую мы едим? – брови Аленки недоуменно поползли вверх.
– Нет, что ты… – ухмыльнулась Хенда. – Это другой ее вид. Слизь для одежды выращивается в самых нижних пещерах и считается наиболее ценной, так как растет она очень медленно и ухаживать за ней очень сложно. Каждому жителю полагается определенное количество такой слизи: оранжевой – Собирателям, коричневой – Медикам, черной – Строителям, синей – Исследователям и, конечно же, белой – для членов Совета. Эта одежда служит нам второй кожей, помогая поддерживать температуру тела постоянной.
– А как часто ее меняют? Каждый год? – наивно предположила Аленка.
– Один раз в жизни, если конечно тебя не изберут в Совет, тогда выдадут еще раз – уже белую…, – и Хенда мечтательно закатила глаза, видимо представив себя в роли Советницы.
– В туннеле, где меня нашли Собиратели, я успела заметить на детях блестящие мантии, они тоже из слизи, – спросила Аленка у замечтавшейся Хенды.
Девушка вздрогнула и выплыла из собственных мечтаний:
– Нет, эти мантии сделаны из преобразованного металла, который добывают исследователи, они нужны Собирателям для дополнительной защиты.
Если ты готова, то мы можем идти, – предложила Хенда.
– Да, конечно, я готова, – девочка с нетерпеньем подошла к стене, через которую приходили к ней в комнату гостьи. Потом вдруг резко обернулась и спросила:
– А как мне в этом одеянии ну…э…, – девочка замялась и покраснела.
– Ходить в туалет? – догадалась Хенда.
Девочка утвердительно кивнула в ответ.
– Эта ткань очень чувствительна к изменениям организма владельца. Когда тебе становится жарко, она снижает твою температуру, когда холодно – то повышает. А если тебе захочется опорожниться, то просто присядь поудобнее, материал комбинезона сам исторгнет все лишнее, тебе даже не придется подтираться, – хихикнула девушка. – Эта ткань также выводит через собственные поры пот и ороговевшие частички кожи, так что и в частом мытье у нас нет необходимости.
Успокоившись насчет такой бытовой необходимости, как хождение в туалет, Аленка решила спросить об еще одной, интересовавшей ее вещи:
– А как вы открываете стену?
– С помощью все того же преобразования. Слой камня в этом месте очень тонкий и мы с легкостью можем ненадолго преобразовать его в пыль. Не забудь прикрыть глаза, когда будешь проходить, и не дыши. С этими словами Хенда приложила руку к углублению в стене и проход открылся.
Аленка глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, зажмурилась и вслед за Хендой шагнула через проем. Несколько минут девочка продолжала стоять, не решаясь открыть глаза и зажимая нос ладонью.
– Уже можно дышать, – раздался в голове у Аленки насмешливый голосок Хенды.
Аленка открыла глаза, надеясь увидеть невиданные ранее секреты подземного мира, но ее взгляду предстал лишь длинный каменный коридор, заканчивающийся винтовой лестницей.
– Неужели вы всю свою жизнь проводите в этих бесконечных коридорах…, – разочарованно проговорила девочка.
– Не совсем. Мы с тобой находимся в здании, где размещают больных, здесь же есть жилые корпуса для медиков. Сейчас поднимемся на верхний этаж, там есть выход на крышу – оттуда лучше всего обозревается весь город, – и Хенда, взяв девочку под локоток, потащила ее к винтовой лестнице.
Поднимались они не меньше получаса, у Аленки уже начинало предательски покалывать в боку, когда Хенда открыла проход, и они оказались на открытой квадратной площадке диаметром чуть менее метра. Голова у Аленки закружилась, и она судорожно вцепилась в руку медички.
– А вот и наш город, – Хенда обвела свободной рукой открывающееся взгляду пространство.
Поборов страх, Аленка посмотрела вниз: высоченное здание, на крыше которого они оказались, было высечено из монолитного камня, кое-где в нем виднелись небольшие отверстия, необходимые для вентиляции воздуха. Сама постройка напоминала башню, состоящую из нескольких слоев положенных друг на друга, при этом каждый последующий слой был в диаметре меньше предыдущего. Камень, из которого было построено здание, был светло-серого оттенка, но по нему постоянно пробегали разноцветные всполохи. Таких строений девочка насчитала порядка двадцати, и еще несколько зданий чуть меньше того, на крыше которого она находилась.
Посмотрев вверх, Аленка обнаружила, что над ее головой во всей красе расцвело некое подобие северного сияния, которое и отбрасывало разноцветные тени на каменные строения. Нежно голубые всплески то сменялись розовыми, то зелеными, то ярко-фиолетовыми и приобретали порой самые причудливые формы. Со стороны выглядело так, словно неизвестный художник рисовал на небе замысловатые картины, небрежно ведя кистью по каменному холсту.
– Как красиво…, – восхитилась Аленка.
– Да, наверное, – отозвалась Хенда. – Но мы привыкли и уже давно не обращаем внимания на освещение городов.
– А как вы его создали?
– Это создали не мы, то, что ты видишь сейчас – естественный процесс, созданный самой землей, точнее ее недрами. Все крупные пещеры заполнены подобным освещением, что собственно и позволило нам здесь поселиться. К сожалению, этот свет не дает тепла. В те времена, когда ядро Земли было еще горячим, почва была теплой и позволяла выращивать растения, по огромным полям, раскинувшимся вокруг городов, прогуливались стада животных, даривших нам свое молоко и мясо. А сейчас, – девушка грустно улыбнулась, – от городов остались только постройки, да и те переживают не лучшие свои времена.
Приглядевшись, Аленка поняла, что имеет ввиду Хенда: многие здания были частично разрушены, кое-где на каменных улицах валялись огромные валуны, по всей видимости, отколовшиеся от этих колоссальных произведений архитектуры.
– А почему ваши строители не ремонтируют дома? – удивилась Аленка.
– Они ремонтируют только жилые корпуса, а во многих домах не живут уже давно. Да и большинство строителей заняты, совместно с исследователями, поиском новых пещер, залегающих более глубоко.
– Более глубоко…, но зачем вам новые пещеры, если даже в этих никто не живет.
– По расчётам исследователей, недалек тот час, когда радиоактивное излучение Солнца приобретёт такую мощь, что сможет проникнуть глубоко в землю, и мы будем вынуждены покинуть нажитые места. Часть пещер, расположенных ближе к поверхности, уже давно оставлены жителями. Из-за постоянных перепадов температур там стало невыносимо жить, даже защитные костюмы не давали необходимой защиты.
– Но ведь если сердце планеты остынет, вы замерзнете в глубоких пещерах? – Аленка с ужасом представила себе жизнь под землей в дальнейшем, – Вы же все умрете!
– Мы и так умираем… Население уменьшается с каждым годом, а условия становятся все суровей. Вся наша жизнь с момента рождения посвящена борьбе, борьбе за право жить дальше. Наши исследователи пытаются найти способ нагреть ядро земли до нужной для проживания температуры, чтобы выиграть хоть несколько столетий.
– Почему столетий, а что будет дальше? – от услышанного Аленка почему-то перешла на шепот.
– А дальше, наша планета неизбежно упадет на Солнце, – резче, чем хотела, ответила Хенда.