Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 17



Дерьмонюхина обогнула зебру и села у нее под хвостом.

И почему это Кабан, - продолжала думать Кащенко, - пользуется свиньей, как собственной?! Интересы диких зверей попираются! Нужно показать кабану, как себя вести!

Зебра хлопнула по земле хвостом, чтобы созвать банду, и оглушила Дерьмонюхину. Дерьмонюхина повалилась без сознания на бок.

Но звери из банды не услышали, как их главарь бьет хвостом. Тогда Кащенко встала, подошла к подвешенной на дереве сковородке, ударила по ней копытом и заржала.

Тут уже звери услышали. С дерева уронила шишку белка Упырхликова. Шишка ударила дремавшего внизу лося Филиппа и отскочила на ежика Наколкина. Наколкин фыркнул и откатился подальше. Но не так далеко, как было бы надо, потому что лось Филипп в это время потянул ноги и задел копытом ежику по затылку. Наколкин откатился еще на несколько метров, наколов по дороге много листьев и гадюку Веревкину.

На поляну выбежала кенгуру Бутылкина. У нее из сумки выглядывали уши ее сожителя зайца Динамо. За кенгуру полз крокодил Полботинкин. За крокодилом гордо шел страус Пиноккио. Последним на поляну пришел осел Баратынский с открытым ртом. Баратынский посмотрел по сторонам и спросил ослиным тоном:

- А чего это вы тут собрались?

- Собрались тебе навалять, ишак вонючий, - сказал крокодил Полботинкин. Он не любил осла.

- Иа! - Баратынский хотел убежать, но не успел. Его удержал за хвост лось Филипп.

- Стой где стоял, - сказал лось.

На бугор залезла зебра Кащенко и сказала:

- Звери! Кабан опух! Все вы знаете, кто заблудился у нас в лесу!

- Иа! - Крикнул с места Баратынский. - У нас в лесу заблудилась свинья Колбаскина Роза Петровна! Иа!

- Да заткнись ты! - прикрикнул страус Пиноккио, который тоже не любил осла.

Зебра кивнула.

- Все звери - братья! Все звери одной крови! И должны пользоваться добычей поровну. Лес - наш общий дом!

- Лес - наше богатство! - снова перебил Баратынский.

И тут же получил ногой от страуса. Баратынский налетел головой лосю на задницу, и лось дал ослу копытом по морде.

- Лес - наш общий дом! - повторила Кащенко. - В лесу все общее! А кабан присвоил себе то, что ему не принадлежит! Давайте же, звери добрые, пойдем и съедим свинью, чтобы в лесу наступила справедливость!

Все звери своими радостными криками поддержали вожака. Всем хотелось поесть свежей деревенской свининки. Только лосю не хотелось есть свинью. Но он надеялся, что ему позволят в обмен на его долю мяса, воспользоваться свиньей как женщиной. Лось почесал яйца и побежал за бандой.

ГЛАВА 5

В КОТОРОЙ КАБАН КУЗНЕЦОВ ПОЕТ О ЛЮБВИ, А ШАКАЛ ВИТЯ ЛЕТАЕТ

Колбаскина сидела под малиной и гадала на ромашке, когда из кустов вышел попугай Каганович с сигарой.

- Пррривет, Ррроза! - Каганович щелкнул клювом и почесал грудь. - А пррравда ли, что в деррревне пррринято деррржать канаррреек?

Роза посмотрела на Кагановича грустными глазами и вздохнула.

- Правда.

- А пррравда ли, что канаррреек больше, чем кенарррей?

- Правда...

- Эге! Я так и думал! - Попугай заложил крылья за спину и походил взад-вперед перед свиньей.

- А как ты считаешь, - Каганович остановился и затянулся, - если я прррилечу к хозяевам одиноких канаррреек и пррредложу им потоптать их перррнатых дрррузей для яйценоскости? Они согласятся? - Каганович выпустил дым и прищурился.

- Ах, деревня! - у свиньи Колбаскиной навернулись слезы. - Там было так хорошо! У меня были такие добрые хозяева! Они кормили меня из корыта вкууусными домааашними объеээдками! Я спала в сарае на сееене и проводила досуг с культурными домашними живооотными! Хрюй!

- Говоррришь, добрррые хозяева? Эге! - Каганович скрестил крылья на груди и задумался. - Если бы я был добрррым хозяином, разрррешил ли бы я пррриличному попугаю потоптать канаррреек?.. Если бы я был на их месте, то я бы всех их канаррреек...

- Вдруг послышался топот и на поляну выскочил возбужденный кабан Кузнецов.

Попугай юркнул в кусты.

Кабан налетел на Розу, придавил ее к земле и мощно покрыл.



Насладившись свиньей, Кузнецов сел на траву, вытащил гитару и спел:

Любви стесняться не надо

Она для сердца отрада

Она для смелых награда

Она затем нам дана

Чтоб наслаждаться ночами

С любовью встречей случайной

Когда так сердце печально

Стучит в груди кабана

Любви не надо бояться

Под белым цветом акаций

Но если хочешь признаться

Любовь допита до дна

Я в поле чистое выйду

Порою землю копытом

И там зарою обиду

У кабана жизнь одна!

На краю поляны сидел и ел дыню телохранитель Кузнецова бегемот Жаботинский, по кличке Ихтиандр. Вся кожа бегемота была покрыта татуировками. На левом плече была наколота русалка-бегемот. На правом якорь обвитый змеей и надписью "Батон". На пальцах - перстни. На тыльной стороне ладони было написано "СЛОН". На спине наколот акваланг. На животе круглый аквариум с тремя рыбками.

А у Кузнецова, кстати, были такие татуировки: на груди была наколата цифра 2.20. Никто в лесу уже точно не помнил, что это обозначает, а спросить боялись, но относились к наколке с уважением. На спине у кабана был наколот двуглавый орел, кабанского вида. На плече красовалась голая свинка с шестью титьками. Свинка закинула ногу на ногу, а в руке она держала папиросу.

Из кустов вышел шакал Витя.

- Мое почтение, - сказал он бегемоту и приподнял бейсболку. - Я к шефу.

- По какому вопросу? - бегемот сплюнул косточки.

- Маляву принес ему от братана, - сообщил Витя.

Жаботинский, положил дыню на землю, вытер о жилетку руки и сказал:

- Иди сюда.

Витя подошел. Бегемот ощупал шакала со всех сторон, вытащил маленький пистолетик и убрал его к себе в карман.

- Пока у меня полежит, - он ткнул шакала жирным пальцем в живот.

Витя согнулся пополам, а Жаботинский заржал. Во рту у бегемота блеснули золотые фиксы.

- Ты чего, Ихтиандр?! Больно же! Синяк у меня будет!

- Ты сам как синяк, - Жаботинский хлопнул Витю по спине, подталкивая вперед.

Витя остановился у Кузнецова за спиной, дожидаясь, когда кабан закончит песню.

У кабана жи-и-и-изнь одна...

Закончив петь, Кузнецов взял с подноса рюмку водки, опрокинул к себе в рот, закусил желудем и закрыл глаза. Напротив кабана уснула Роза Колбаскина. Колбаскина лежала на боку и посапывала.