Страница 9 из 25
-- Что с прибором? -- вместо приветствия испуганно спросила она.
-- Сам не пойму. Вроде под гусеницей не бывал, -- спокойно ответил Чекан.
-- Он разбит? -- все еще смутно надеясь на благополучный исход, переспросила Руденко. Большие зеленые глаза ее раскрылись еще шире.
-- Можно сказать, что да! -- подтвердил Чекан.
-- Вы понимаете, что говорите? Измеритель разбит:
-- А что вы так расстраиваетесь? Командир сказал, что эту штуку спокойно можно в такси списать, -- добродушно улыбаясь, ответил Чекан, осторожно вытаскивая из корпуса прибора какие-то детали.
-- Вы с ума сошли! -- даже растерялась Руденко. Вдруг голос ее окреп и зазвенел как металл: -- Да вы знаете, что это уникальный, специально созданный для испытаний образец? Знаете, сколько он стоит? Сколько в него вложено сил? Сколько затрачено труда? Где ваш командир?
-- Где-то тут! -- невозмутимо огляделся по сторонам Чекан.
-- Позовите его немедленно! -- потребовала Руденко.
Вокруг танка с бортовым номером "01" начали собираться солдаты. Не так уж часто приходилось им видеть у себя в парке модно одетую молодую женщину, да еще так напористо разговаривавшую с зампотехом.
Кольцов неожиданно появился возле своей машины. Солдаты быстро разошлись по местам. Руденко, увидев Кольцова, решительно шагнула ему навстречу.
-- Я ничего не понимаю: Измеритель поломан: Что случилось, товарищ капитан? -- с ходу атаковала она его.
Вид у приезжей был настолько озабоченным, а голос таким взволнованным, что Кольцов, прежде чем ответить, выжидающе посмотрел на зампотеха, словно искал у него подтверждения. Но Чекан лишь вздохнул, дав всем своим видом понять, что для волнения у приезжей дамы есть все основания.
-- Понятно, -- нахмурился Кольцов и добавил: -- Слава богу, что башня на месте осталась.
-- Как же вы ссылались вчера на замеры? -- настойчиво продолжала допытываться Руденко.
-- Все правильно, -- подтвердил Кольцов и неожиданно изменил тему разговора: -- Кстати, вчера мы даже не познакомились. Капитан Jольцов. Сергей: Дмитриевич.
-- Руденко, -- пожала инженер протянутую ей руку, -- Юлия Александровна. Так что же с прибором, Сергей Дмитриевич?
-- Неладно получилось, -- сочувственно проговорил Кольцов.
-- Вы даже не представляете, как неладно! Три года напряженной работы большого коллектива. Люди ждут результатов, подтверждений. Я специально приехала: -- дала волю чувствам Руденко. -- С чем же я вернусь?
-- Еще раз все замерим, -- попытался успокоить ее Кольцов.
-- Когда?
-- Хоть сегодня:
-- Да, но у меня нет другого контрольного прибора!
-- Извините, Юлия Александровна, но и я тоже не бабочек ночных ловил вчера с этой вашей "Совой", -- снова нахмурился Кольцов. Вольно или невольно, но волнение инженера передалось и ему. И сама собой всплыла вдруг обида. Подумал: "Мне же вчера больше всех досталось -- и я же во всем виноват!" Но Кольцов сдержал себя и дальше заговорил как можно спокойнее: -Я, Юлия Александровна, будто с фронта к вышке вчера подъехал. В таком пекле "Сову" опробовал, что и на ста танкодромах так ее не испытаешь. Не планировали ни вы, ни я, а мне в прямом смысле на огненный таран идти с ней пришлось. Там в суматохе, должно быть, и повредил измеритель. Но зато "Сову" узнал. Не выдержала она настоящего испытания. Через открытый люк вынужден был я вести наблюдение в огне. А разве это дело? Никакими замерами такого недостатка не опровергнешь. А замеры все записаны. Пойдемте покажу. И все свои записи по "Сове" отдам.
Юля не прерывала Кольцова. Она даже не сразу нашлась, что ему ответить. Как-никак он был испытателем. И все, о чем он сейчас говорил, было одинаково важно и интересно. Но, пожалуй, еще больше подействовало на нее спокойствие капитана. Голос его звучал глуховато, но не сердито. Он словно беседовал с ней, а не выговаривал ей, одному из конструкторов, за недостатки "Совы". И Юлю вновь осенила надежда, что еще не все потеряно, что еще, может, удастся как-нибудь выйти из создавшегося, удивительно нелепого и почти безвыходного, положения.
-- Пойдемте, -- неожиданно быстро согласилась она.
Они прошли через городок в расположение первой роты. Юля никогда раньше не бывала в казарме и теперь с любопытством разглядывала, как живут солдаты. Кольцов не спеша провел ее вдоль коек, открыл дверь и пригласил зайти в небольшую, чисто выбеленную комнату, стены которой были установлены стеллажами, увешаны графиками, плакатами. Кольцов пододвинул Юле стул, открыл сейф, достал объемистую тетрадь.
-- Вот, -- сказал он. -- Может, вам и неинтересно будет читать. Но я старался все претензии к "Сове" обосновать, как бы сказать пояснее, нашими требованиями. От тех шел условий, какие могут возникнуть в боевой обстановке.
Юля взяла тетрадь, с интересом перелистала страницы.
-- Когда же вы столько успели написать? -- с нескрываемым удивлением спросила она.
-- Здесь данные этого и прошлого года. Первый образец тоже мы испытывали.
-- Я вижу, вы пользуетесь интегральными вычислениями. Вам знакома высшая математика?
-- Я окончил МГУ.
-- Вот как!..
Юля углубилась в записи. Кольцов, не желая ей мешать, отошел к окну. Неожиданно дверь канцелярии открылась, и на пороге появился лейтенант Борисов -- командир взвода. Но, увидев Юлю, в нерешительности остановился. Кольцов подал жест: "Проходи, только не шуми". Лейтенант зашел на цыпочках. Метнув взгляд в угол комнаты, спросил:
-- Вы еще не посмотрели?
Кольцов не понял, о чем говорит Борисов. Но, стараясь что-то /`(/.,-(bl, наморщил лоб.
-- Чертеж: -- подсказал Борисов, прошел в угол, снял газету с большого листа фанеры.
-- Ах, да! -- улыбнулся Кольцов. -- Нет, не успел. Давай вместе.
На фанере были приколоты два листа ватмана. На одном был изображен погруженный в воду танк. Башня танка глубоко скрывалась под водой. Нырнувший в воду солдат пытался проникнуть внутрь башни. Над танком плавала спасательная лодка. На другом листе были вычерчены какие-то приборы и несколько азимутов. Чертежи были выполнены достаточно четко, хотя скорее походили на рисунки.
-- Молодец, потрудился, -- почти шепотом похвалил командира взвода Кольцов. -- А если придется вытаскивать макет из воды?