После армии

ВОВКА: Прямо сейчас?

ИЛЬЯ: Да.

ВОВКА: Я не могу.

ИЛЬЯ: Почему?

ВОВКА: Дело в том, что у меня сейчас свидание и в твоей комнате меня ждет девушка.

ИЛЬЯ: Я забыл, мы же договорились.

ВОВКА: Вот именно, после твоего звонка я вряд ли смогу произвести на нее впечатление.

ИЛЬЯ: Все, я ухожу.

ВОВКА: Очень хорошо.

ИЛЬЯ: Подожди, это та, которая с тобой заходила?

ВОВКА: Какая разница?

ВОВКА пытается выпихнуть ИЛЬЮ в дверь.

ИЛЬЯ: Которая заходила?

ВОВКА: Давай, проваливай.

ИЛЬЯ: Это она. Ее Алена зовут?

ВОВКА: Джейн Эйр. Все, гуляй.

ИЛЬЯ: Я скоро вернусь.

ВОВКА: Только попробуй.

На этих словах ВОВКА выталкивает ИЛЬЮ за дверь.

ВОВКА заходит в комнату. Алена стоит посередине комнаты.

АЛиНА: Кто там?

ВОВКА Илья приперся. На третий тур его допустили. Радости полные штаны.

АЛиНА: Он что, тоже артистом хочет стать?

ВОВКА: Смоктуновским, не меньше.

АЛиНА: Как это глупо.

ВОВКА: Ты же сама актриса.

АЛиНА: Хоть сейчас не напоминай.

ВОВКА: Тогда на чем мы остановились?

АЛиНА: На том, что ты тигр.

ВОВКА: Разве не похож?

АЛиНА: Бриться надо, тигр, когда на свидание идешь.

ВОВКА: С бородой я гораздо интереснее.

ВОВКА обнимает АЛиНУ и пробует повалить ее на кровать. АЛиНА отстраняется.

АЛиНА: Подожди, я свое белье постелю.

АЛиНА подходит к кровати, снимает покрывало, берет подушку и начинает снимать с нее наволочку. Тут ВОВКА замечает, лежавший под подушкой, "еженедельник".

ВОВКА: Ого! Записки молодого Вертера.

ВОВКА берет "еженедельник" садится в кресло и принимается перелистывать страницы, одновременно он расстегивает рубашку, читая, снимает штаны.

ВОВКА: Так и есть. Дневник. Итак... (читает) "Первый день дома. Прямо с вокзала позвонил Тане. Купил розы, пять штук и поехал к ней. У подъезда меня остановил какой-то парень. Оказалось, она жила с ним все это время. Поговорили. Он хоккеист. Вратарь в дубле "Торпедо". Розы я выбросил. Потом пожалел, надо было матери отдать."

АЛиНА: Перестань, как не стыдно читать чужой дневник?!

ВОВКА: О чем ты говоришь?! Это мой лучший друг! А у друзей не может быть секретов. А потом, вдруг там про меня что-нибудь написано. Мне же интересно!

АЛиНА: Какой же ты все-таки наглец.

ВОВКА: Я не наглец, я циник, а это разные вещи. Так, что дальше? Следующий день. (читает) "Настроение паршивое."(комментирует) Конечно, какое еще может быть настроение. (читает) Такая тяжесть на душе, что с трудом ношу ее. Не замечаю никого вокруг." (комментирует) Это точно. (читает) Впрочем и люди вокруг тоже не замечают никого и ничего, кроме своих дел, каких-то идиотских дней рождений и выпивки."(комментирует) Вот чумарик, это же он на меня намекает! Я его, можно сказать, постоянно возвращаю к жизни, а он меня в своих дневниках еще и обкакивает. Не знал я, что он такой двуличный!

АЛиНА: Человека девушка бросила. От расстройства, можно еще не то сказать, а он, тем более, ничего и не сказал, а написал в своем личном дневнике, который ты без спросу читаешь.

ВОВКА: Какое расстройство?! Ты его не знаешь! Сказать, как мы его в школе звали? Черный вестник! Он всегда самые плохие новости приносил. Про контрольную. или кого выгонять собираются. И самое удивительное, он это не специально делал. К нему неприятности сами липнут. Сколько я его знаю, его постоянно бросают девушки. Он, например, еще ни одной не бросил, а они его постоянно! Да и в мелочах тоже. Сменную обувь, помню, у него каждый день крали. Всем классом в больницу ходили на практику, он один желтухой заразился. Удивляюсь, как на него в армии самолет не упал. С ним такое возможно. Другой бы руки на себя давно наложил, а он ничего, живет. Больше тебе скажу, для него неприятности - это нормально. Если бы он не страдал, ему было бы скучно жить. Потом все вокруг тебя жалеют, поди плохо?

АЛиНА: Я думаю, плохо.

ВОВКА: Видишь, и ты уже поддаешься. А ему только этого и надо. (опять заглядывает в "еженедельник", читает) "Воскресенье - все плохо, понедельник - плохо, Вторник - отвратительно. Среда - читал Андреева "Рассказ о семи повешенных". (комментирует) Наверное, для того, чтобы развлечься. (читает дальше) "Четверг - встретил ее!!" (комментирует) Кого это, интересно? (читает) "Я жил как в тумане, никого не видя вокруг, от постоянной душевной боли, но вдруг появилась она! И все осветилось светом!" (АЛиНЕ) Разве можно так сказать, "осветилось светом"?

АЛиНА: Можно.

ВОВКА:(читает) Мне было достаточно только взглянуть на нее и я излечился от всех душевных ран. С первого взгляда я распознал ранимую, близкую мне душу. Как ни коротка была наша встреча, я понял, что ждал ее всю свою жизнь." (комментирует) Кто ж такая, вот бы посмотреть. Хотя, думаю, ничего особенного. Его всегда на страшненьких тянет. (читает) "Если бы она была моей женой, я был бы самым счастливым человеком на свете. Алена, Алена, Алена - бесконечно повторяю я теперь..." Алена! Это же он в тебя влюбился! А ведь я ему тысячу раз говорил, не влюбляйся в моих баб, а он опять! И что ты об этом думаешь?

АЛиНА: Ничего.

ВОВКА: Что ты этим "ничего" хочешь сказать?

АЛиНА: Не кипятись, мальчик.

ВОВКА: Я тебе не мальчик, я самец!

Внезапно раздается дверной звонок.

ВОВКА: Вернулся, пылкий влюбленный. Ничего, сейчас потолкуем.

АЛиНА: Успокойся.

ВОВКА: Да не буду я с ним драться, он в стройбате служил.

ВОВКА в одних трусах решительно возвращается в прихожую и распахивает дверь.

ВОВКА: Слушай, у тебя вообще совесть есть, а?!

Только теперь ВОВКА замечает, что на пороге, вместо ИЛЬИ, стоит ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА и ЭДУАД НИКОЛАЕВИЧ. Они с удивлением смотрят на ВОВУ стоящего в одних трусах.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Здравствуй, Вова.

ВОВКА: Галина Васильевна, это я не вам.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Может, ты нас пустишь?

ВОВКА: Конечно.

Родители ИЛЬИ заходят в квартиру.

ВОВКА: У вас что, дача сгорела? (спохватывается) Ой, простите. А мы спортом занимаемся. Я здесь от пола отжимался, а Илья вокруг дома бегает.

В квартиру заходит ИЛЬЯ.

ВОВКА: А вот и он. Тридцать кругов, как с куста?

ИЛЬЯ: Что?

ВОВКА: Нет. Пресс качать не буду, и не заставляй. Пока.

ВОВКА в трусах выбегает из квартиры.

ИЛЬЯ: А вы почему вернулись?.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Отец всю ночь с ушами мучался. Я тоже глаз не сомкнула. Ничего не помогает. Сейчас его к Раисе поведу.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Не надо к Раисе. Я чувствую, боль стихает.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты что, хочешь слух потерять? А это очень быстро. Как медик практикующий тебе говорю. Нагноения, воспаления, короче, не разувайся...

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА с сумками в руках уходит на кухню.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ:(тихо) Сорвалось. Я почему на даче-то не остался. Стихи я начал сочинять. Поэму серьезную.

ИЛЬЯ: Правда что ли?

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ты еще многого про меня не знаешь. Мы мало общаемся. Послушай, начало такое: "Зигзаг трубы тянулся по дому старой кладки и гражданин нагнулся помочь упавшей бабке..."

ИЛЬЯ: Нормально.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: На даче сочинять не могу, на улице не могу, в метро тоже не могу. Могу только в нашей уборной. Там рифма сразу идет. А вот в ванной рядом такого нет. Я специально больным притворился, а видишь, как получилось.

В прихожую быстро заходит ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(ИЛЬЕ) Мы пошли. Делай что хочешь, только книжек лучше не читай, прости, сыночек, но тебя, по-моему, от них немножко замыкает.

ИЛЬЯ: Мама, пока.

Родители ИЛЬИ выходят. ИЛЬЯ идет в свою комнату. Останавливается в центре ее. Оглядывается. В комнате никого нет. К ИЛЬЕ сзади незаметно подходит АЛиНА и трогает его за плечо. ИЛЬЯ дергается, от неожиданности.

ИЛЬЯ: Ой, я думал, вы ушли.

АЛиНА: А где Вова?

ИЛЬЯ: Убежал.