Фанатки

С В Е Т А (Изюмской, разом бросая на пол вещи). Да отстаньте вы от меня!

И З Ю М С К А Я. Внимательно посмотрите вокруг, чтобы ничего не забыть.

С В Е Т А (кричит Космонавту). Эй, ты возьмешь меня в жены?!

Космонавт появляется в комнате. Он уже в трико. На ходу разминается.

К О С М О Н А В Т. Беда с голосом. Решил все танцы пройти. (Подходит к Свете и берет ее за плечи). Знаешь что, давай отойдем в сторонку. Еще дальше. (Космонавт отводит Свету от Изюмской). Прости, забыл, как тебя зовут?

С В Е Т А. Что?!

К О С М О Н А В Т. Напомни, пожалуйста, как твое имя.

С В Е Т А. Света.

К О С М О Н А В Т. Да, конечно, Света. Света, тебе лучше уйти сейчас.

С В Е Т А. Но ты же сам сказал, любовь, жениться...

К О С М О Н А В Т. Извини.

Света секунду стоит, затем поворачивается и выходит.

И З Ю М С К А Я (ей вслед). Надеюсь, у нас ничего не пропало.

ВТОРАЯ СЦЕНА

Подъезд в доме Космонавта. Лестничная площадка. Верка и Гаранина стоят с разноцветными шариками в руках.

Г А Р А Н И Н А. Мне кажется, это будет слишком жестоким наказанием.

В Е Р К А. Что ты знаешь о жестокости, малолетка?

Г А Р А Н И Н А. Я тебя на четыре года старше.

В Е Р К А. Ну и что?! Где твой жизненный опыт? Ты даже не знаешь, как правильно молоко открывать. Всегда обольешься с ног до головы. Как он только мог ее выбрать?!

Г А Р А Н И Н А. Все очень просто. Мы с тобой страшные. А она симпатичная.

В Е Р К А. Она не симпатичная, а мы не страшные. Страшные - это когда люди от тебя шарахаются. Скажешь, от нас шарахаются?

Г А Р А Н И Н А. Не шарахаются.

В Е Р К А. То-то.

Г А Р А Н И Н А. Но глаза отводят.

В Е Р К А. Дура.

Г А Р А Н И Н А. Обида, нанесенная тобой человеку, Вера, может вернуться к тебе, как бумеранг.

В Е Р К А. Да иди ты...

Г А Р А Н И Н А. Мне сегодня сон приснился, что я кольца для занавесок покупаю. Разные. Синие, белые, коричневые. Даже квадратные.

В Е Р К А. Квадратных колец не бывает.

Г А Р А Н И Н А. Вот и я думаю, не к добру сон.

Появляется Света. Выглядит она так, будто из нее выпустили весь воздух. Верка и Гаранина бросаются к ней и прижимают ее к стенке. Света не сопротивляется. Девушки держат ее, прижав к стенке.

В Е Р К А. Рассказывай по порядку, что там было.

Г А Р А Н И Н А. Действительно, нам интересны все подробности.

В Е Р К А. Правда, что у него в квартире живой карлик живет? Говори. Мы вдвоем фан-клуб разогнали из трехсот человек, ясно!

Света молчит.

Г А Р А Н И Н А (Верке). Вера, посмотри в ее глаза.

В Е Р К А. Ну, посмотрела, и что?

Г А Р А Н И Н А. Она как будто не здесь, она как будто на поэтическом вечере по стихам Ахматовой.

В Е Р К А (Свете). Эй, мы сейчас будем над тобой зверски издеваться! Г А Р А Н И Н А (Верке). А, по-твоему, это как, зверски?

В Е Р К А. Унижать ее будем. (Свете). Ты чего дергаешься? Стой на месте! Гаранина, скажи, что для тебя самое унизительное в жизни?

Г А Р А Н И Н А. Когда ты называешь меня "половой тряпкой".

В Е Р К А. Я не об этом! Ты что, совсем глупая?! Я же глазами показываю тебе на шарики!

Г А Р А Н И Н А. Извини, я просто не поняла. (Свете). Да. То, что мы приготовили тебе - это по-настоящему жестоко.

В Е Р К А. Ты, подруга, узнаешь, что такое стопроцентное унижение! Ты будешь жрать воздушные шарики!!

Г А Р А Н И Н А. Вера, я здесь подумала... знаешь, это все-таки бесчеловечно. Может быть, мы ее просто изобьем?

В Е Р К А. Нет.

Г А Р А Н И К А (с надеждой). Очень жестоко изобьем, а?

В Е Р К А. Нет. Она будет есть шарики! Давай вон тот, красный шар, который побольше.

С В Е Т А. Подождите! Вы можете со мной сделать все, что угодно. Но сначала выслушайте.

В Е Р К А. Еще чего!

Г А Р А Н И Н А (Верке). А я, между прочим, тебя всегда слушаю, хотя часто ты говоришь такие глупости, каких даже по телевизору не услышишь.

С В Е Т А. Только прошу вас, слушайте внимательно. Очень внимательно.

В Е Р К А. Командовать будешь, когда тебя в армию заберут.

С В Е Т А. Я просто хочу, чтобы вы меня поняли. Так вот, на свете есть мужчины, такие морщинистые, сутулые мужички, которые ни с того ни с сего появляются сзади грузовика и начинают орать водителю, что ему делать. Водитель сбит с толку, грузовик застрял окончательно, а мужичок, довольный, уходит. Или же так бывает, что человек не поймет, почему это люди не хотят с ним общаться. А ведь все очень просто. От него сильно пахнет чем-то жареным. И странно, что никто человеку об этом не скажет. Некоторым очень нравится делать несколько дел одновременно. Например, шагать, одновременно читать журнал и еще есть какую-нибудь сладкую трубочку. Но что удивительно. И то, и другое, и третье у них получается очень хорошо. Другие ведут себя не так, как все. Например, одна женщина, не могла спокойно пройти мимо цветочных рядов. Она обязательно должна была броситься к ближайшей розе и откусить у нее бутон. Но она не была сумасшедшей. Может быть, у нее не хватало в организме каких-то витаминов. А был еще один мужчина, который, выпив, всегда просыпался в неожиданных местах. Однажды он проснулся на крыше бойлерной с горячим блином во рту. Или же один парень мне по секрету рассказал, что, когда он снимает дома брюки, он всегда их ногой подбрасывает вверх. И если брюки падают ему на голову, он считает день удавшимся. Или, вот, знаю одну женщину, которая боится смеяться, потому что она знала, что когда она смеется, она всегда хрюкает, просто не может себя контролировать и хрюкает...

В Е Р К А (резко кричит). Заткнись! (Света замолкает). Я ни черта не поняла.

Г А Р А Н И Н А. Я тоже. Хотя было интересно.

В Е Р К А. Эй, а в чем смысл-то?

С В Е Т А. Смысл в том, что все мы разные люди.

В Е Р К А. Хочешь сказать, что ты не такая как мы?

С В Е Т А. Это совсем не значит, что я лучше.

В Е Р К А. Нет, ты хочешь сказать, что ты лучше!

С В Е Т А. Я не лучше. Мне просто повезло. Отпустите меня, пожалуйста, мне больно.

В Е Р К А. Еще чего захотела!

Г А Р А Н И Н А. А я не могу... Когда меня попросят, да еще волшебное слово скажут...

Гаранина Свету отпускает. Верка, чертыхнувшись, отпускает Свету тоже.

В Е Р К А (Гараниной). Ты случайно в школе живым уголком не заведовала?

Г А Р А Н И Н А. Мы не должны ссориться. Таких дур, как мы, и так мало на земле осталось (Свете). Успокойся. Расскажи все по порядку. Все, что ты видела, чувствовала и пережила. Нам интересно, буквально, все.

В Е Р К А. Начинай. Чего телишься?!

С В Е Т А. Хорошо. Мы пришли к нему.

Г А Р А Н И Н А. Сколько у него пар зимней обуви?

В Е Р К А. Зачем тебе обувь?

Г А Р А Н И Н А. Глупая, обувь очень многое может сказать о человеке.

В Е Р К А. Это кто глупая?

Г А Р А Н И Н А (Свете). Продолжай. О чем вы с ним говорили?

С В Е Т А. Мы говорили обо всем.

Г А Р А Н И Н А. Подробнее, пожалуйста. Нас очень интересуют всякие мелочи.

С В Е Т А. Мы с ним говорили обо всем на свете.

В Е Р К А. Мозги не морочь. Тебе сказано, в деталях. И какого цвета у него простыни тоже расскажешь. Ну, мы ждем.

Пауза.

С В Е Т А. Знаете что... я вам больше ничего не скажу.

В Е Р К А. Говори, мочалка стриженная!

Света молчит.

Г А Р А Н И Н А. Боюсь, весело поболтать сегодня не получится.

Верка снова бросается к Свете и прижимает ее к стенке.

В Е Р К А. Ты что, думаешь, мы здесь шутки шутим?

Г А Р А Н И Н А. Я полагаю, она, конечно, не думает, что мы здесь шутим. Но, почему-то, относится к нам недостаточно серьезно. (Свете). Я права, да?

С В Е Т А. Давайте, так: "да" - это "нет", "нет" - это "да". Не знаю это тоже "да". Давайте?

В Е Р К А. Нет уж.

С В Е Т А. "Нет" - это значит "да".

В Е Р К А. Я не пойму, ты что, не можешь, как все нормальные люди попросить пощады? (Света молчит). Нечего с ней цацкаться. (Гараниной). Давай шарик.