Секта

Сэм Гевин молчал. Не исключено - он подозревал, что с ним разговаривает дух, а не человек. Этот киллер должен быть мертв уже трижды!

- Шевелись!

Тяжелые двери захлопнулись позади с оглушительным ударом, словно ворота ада. Впереди открывался широкий, едва освещенный коридор с высоким сводчатым потолком.

"Дешевые декорации. Для впечатлительных провинциалов. Но это должно срабатывать".

Он подтолкнул секретаря в спину стволом:

- Пошли. И держи рот закрытым.

Их путь окончился возле двустворчатых дверей с отделкой под красное дерево, но Стивен безошибочно угадал стальную плиту под декоративной панелью. Сэм Гевин замешкался, потом оглянулся.

- Не стесняйся. Открывай и входи первым.

Лангелан чувствовал уверенность, которую придавали оружие и сознание того, что фактор неожиданности на его стороне. Но вместе с тем глубоко в душе он ощущал обреченность. И здесь не играла роли ни огневая мощь его пистолета-пулемета, ни опыт - ничто.

Мой ангел оставил меня.

"Вот и все. Но путь свой я пройду до конца - каким бы он ни был".

Секретарь распахнул двери, которые тяжко провернулись на усиленных могучих петлях. Потом Гевин отступил в сторону, освобождая проход.

Это был зал, одновременно похожий на учебный класс и спортивную арену. Ряды кресел возвышались один над другим, полукругом охватывая помещение. В центре располагался помост, на котором была устроена кафедра. Но более всего сооружение напомнило Лангелану грубую имитацию эшафота. Почти все места в амфитеатре были заняты; десятки глаз уставились на вошедших. Лангелан оглянулся - секретаря уже не было рядом. Подняв голову, он внимательно посмотрел на сидящих.

Многих он уже видел ранее: среди пациентов клиники. Других - впервые. На их лицах не было и следа безумия; его разглядывали с отстраненным интересом, как необычного жука, неожиданно выползшего на великолепно убранный стол и на какой-то миг нарушившего ход торжественного приема.

Он мог начать стрелять. Но что бы это дало? Несколько выстрелов, вряд ли он бы успел сделать больше. Однако дело было не в том: борьба оказалась бессмысленной. Он столкнулся здесь с силой, несоизмеримой по своим возможностям с его собственными. Все это напоминало войну муравья с экскаватором.

На помосте в центре зала появился человек. Красное лицо, рыжеватая, начавшая редеть шевелюра. И крупная, словно налитая, бородавка, венчающая кончик носа.

Это был клиент заведения Банниера.

Он посмотрел на вошедшего гостя и сделал особый, неповторимый жест. Пальцы Лангелана разжались, и оружие со стуком упало на паркет.

- Поднимитесь сюда, - приказал человек с кафедры. - Нужно ли мне представляться? - спросил он, когда Стивен остановился напротив.

- Думаю, не стоит. Мистер Леонард Армистед. Так?

- Верно. - Краснолицый мужчина улыбнулся, облокотившись на кафедру. Она была совершенно пуста, если не считать странной игрушки, отдаленно напоминавшей метроном. Блестящий металлический шар диаметром в два дюйма плавно раскачивался на тонком стержне. Когда шар достигал верхней точки, между ним и подставкой с треском прорывался сноп электрических искр.

- Ваше имя мне тоже известно, - сказал Армистед и обернулся к секретарю.

- Продолжайте без меня, Гевин. Я скоро вернусь.

"Он почти повторил слова Банниера!" И эта мысль вдруг вызвала у Лангелана чувство, которое, как он полагал, осталось за дверями Фиолетового дома.

Надежда.

Армистед почувствовал это изменение.

- Что произошло? Вспомнился забавный случай? - Он смотрел на Лангелана с улыбкой, но в его глазах промелькнул огонек беспокойства. Впрочем, только на миг. - Пойдемте.

В кабинете Армистеда было темновато. Дневной свет с трудом проникал сквозь узкое, словно бойница, окно. Но все же то был солнечный свет. Вспыхнувшие галогеновые светильники поглотили его, превратив день в поздний вечер.

- Банниер мертв? - спросил Армистед, устраиваясь в массивном кресле.

Лангелан сел напротив, их разделял только небольшой легкий столик. Он не был преградой. Преградой была сама атмосфера этого дома.

- Мертв, - проговорил Лангелан - если только не научился обходиться без воздуха. Вы не отрабатываете такие способности у своих учеников?

- Не следует злить меня сильнее, чем это вам уже удалось. -Армистед на миг замолчал. -Доктор Банниер не был моим учеником. Он был... кнопкой, очень удобной кнопкой. Но он не был посвящен в таинства и даже вряд ли подозревал о них. Для него я лишь уникальный случай психиатрии. Почти что природное явление. Автором метода он считал себя - и поэтому было так удобно его использовать. Теперь... придется искать ему замену. Впрочем, вам все равно ничего не ясно. Вы просто оказались не в том месте и не в то время. Не повезло.

- Ну почему же, - сказал Лангелан, - кое-что я все-таки понял. Вы - не мессия, Армистед, и нет никаких таинств. Все это вздор. А есть новые методы гипноза. Или хорошо забытые старые. Вы научились воздействовать на психику, строя фразы определенным образом, и что-то еще - прикосновения, к примеру. Но в основе - стратегия речи. Вот и все. Прочее - лишь декорации.

Леонард Армистед захохотал. Это был хорошо поставленный раскатистый смех - и совершенно искусственный. Он прекратился так же внезапно, как и начался.

- Какие-то крохи вы действительно поняли, - произнес Армистед, щуря покрасневшие глаза. - Речевые стратегии - это неплохо сформулировано, если вы вправду не сталкивались раньше с таким понятием. Виктор Банниер был буквально помешан на этом... Полагал, что их возможности беспредельны... но сам не мог ничего. Он был только кнопкой, как я говорил уже. Мне смешно, когда речь идет о гипнозе. Потому что фактически никто не знает, что это такое. Им размахивают, как волшебной палочкой. Но никакие волшебные палочки не могут существовать в мире, где отсутствует магия. Они становятся просто деревяшками. Однако ежели волшебный жезл работает - значит, магия существует. Об этом отчего-то не хотят задумываться. Возможно, просто боятся. Ведь если заклинания -или гипноз, или речевые стратегии, выбирайте, что больше нравится, - срабатывают, то, несомненно, есть сила, которая и выполняет действие. А у каждой силы... у каждой силы есть свой хозяин. Нужно только понять, кто он. И тогда - никаких действий наугад. Тогда власть практически не ограничена.

Лангелан прикрыл глаза и неожиданно четко мысленным взором увидел изображение перевернутого креста на двери церкви города Бакстона.

- Кнопка, - сказал он, поднимая веки. - Вы говорите - кнопка. Что же включалось с помощью этой кнопки, которая называлась доктором Банниером?

- Я, - ровно проговорил Армистед. - Я - психически неизлечимо больной. Прогрессирующее слабоумие. Гебефрения. И Виктор знал речевой ключ, который приводил меня в это состояние. А также возвращал обратно. К полному здоровью. Абсолютному.

- Две личности?

- Нет. Личность одна, но два ее состояния.

"Поэтому Джиму и не удалось найти никаких следов. Психушка... лучшее укрытие. И нет риска разоблачения -потому что нет симуляции".

- Все это очень познавательно, - сказал Лангелан. - У меня просьба: если не возражаете, я покину вас ночью.

- Хорошо, - Армистед спокойно кивнул, - ночью. Ты покинешь нас ночью. Нас всех.

- Подразумевается убийство?

- Убийство?! Ты просто не понимаешь, о чем речь! Мне достаточно сказать лишь несколько фраз: незаметных, вплетенных в ткань разговора, - и, к примеру, твой член станет таким, что ты почтешь за счастье от него избавиться.

Лангелан поморщился:

- Что за фантазии!

Армистед перегнулся к нему через столик. Кожа под глазами набрякла, и стала видна тонкая синеватая жилка, пульсирующая у левого виска.

- Я могу сделать что угодно с твоей психикой! С твоей физиологией!.. Он улыбнулся, и обнажились желтые кривоватые зубы. - Я могу сделать что угодно с твоей душой!

- Зачем вам все это? И зачем вам нужна жизнь незаметной журналистки? При таком размахе...