Страница 5 из 11
Мне ходить в одиночку по краю,
Разрезая фонариком ночь.
А когда я в работу ныряю
С головою -- спасателей прочь.
Да, согласна:
тяжелые глуби
Не для ласково скроенных глаз.
Но, стихию толкущая в ступе,
Я порою
счастливее
вас.
***
Я то лягушкой, то царевной
Глядела из-под челки гневной
И миру говорила:
-- Мучь! -
...Мне просто не вручили ключ
От ровной жизни ежедневной.
-- Ты не моя, -- твердил обычай
Желанного житья-бытья...
Вот и летела с песней птичьей
В надуманную глушь! Хотя
Мне так хотелось жить -- шутя...
А то,
что вы зовете нравом
Холодным, гордым и неправым, -
Лишь только тень от боли той,
Которую понять сумели,
В отличие от вас,
метели...
Вот почему люблю без цели
Шагать по насыпи крутой.
***
Здравствуй, калина-малина! Привет,
Сказочный пень прошлогодней порубки...
Осень сошла по ступеням на нет
И объявляет об этом поступке.
Первый мороз. Первый снежок.
Первый снегирь -- одинокий флажок.
Если бы я сочиняла рассказ,
Я бы могла разжевать подоплеку
Этой метафоры грустной. Но раз
В рифму пишу, -- понимай по намеку.
Иней жестокий на солнце горит -
Что-нибудь это тебе говорит?
Хвоя озябла, и желудь простыл,
Даже и туча замерзла до звона...
Мне бы заплакать: "Почто разлюбил?" (
Но продолжаю трубить исступленно:
Первый снегирь... Первый снежок...
Господи! Ты понимаешь намек?
***
Если вы меня не перебьете,
Я вам человека покажу.
Это ваш товарищ по работе
Или же сосед по этажу.
Совершенно неуместный некто.
Пустомеля, спица в колесе,
Пугало Рязанского проспекта
Или Хорошевского шоссе.
Птичьего ли рынка посетитель,
Шахматных ли споров краснобай, -
Он влюбленный, а не просто зритель,
Как его в сердцах ни называй.
Сам он и не думает про это,
Я же вам ручаюсь головой:
Без его линялого берета
Вымрет город,
вымрет деловой...
***
Ты куда? Тебе нельзя,
Переросток-недоумок.
Это -- страшная стезя
Миражей, падений, рюмок.
Погляди, как ты сутул,
Как пронзительно-неловок
Выдающий полукровок
Медленный рисунок скул!
...Он не слушает, не слышит:
Он -- Вселенную постиг.
Он ужо о ней напишет
Полку гениальных книг!
А пока -- завел тетрадку,
Шляпу черную надел,
В смертную вступая схватку
За неслыханный удел.
Жар мальчишеского взора
И тщеславного чела...
Он поймет
еще не скоро
(Я вот поняла -- не скоро),
Что кругом,
белым-бела,
Белая сирень цвела.
***
Открывается даль за воротами
Неуютно, тревожно, светло...
Мы поэтами, мы обормотами
Были, были, -- да время сошло.
Ты играл со звездой, как с ровесницей, -
Для того ль, чтобы нынче брести
Этой полупарадною лестницей,
Зажимая синицу в горсти?
Для того ль ты скитался бездомником,
Подставляя ненастью тетрадь, -
Чтобы впредь по чужим однотомникам
Равнодушно цитаты искать?
...А ведь живы и ветер, и заросли
Чистотела, и наши следы -
Как рассказ о несбывшемся замысле
Вдохновения, детства, беды.
***
Как сказано: "Холодным иль горячим -
Не теплым, нет -- горячим иль холодным
Ты должен быть..." Мы ничего не значим.
А он в плаще немодном и свободном,
Он, горячо крича о несказанном,
Он, холодом мерзавца обдавая,
Он -- с вытертым фанерным чемоданом,
Прямой, как посох и еще как свая,
Он, фронтовик без удостоверений,
Не признающий даже слова "льгота,
Он, (я не заговариваюсь) г е н и й,
Все более горячий год от года,
Все более холодный, если надо, -
Вышагивая по плохим дорогам
И не приемля теплого уклада,
Он состоит воистину под богом!
***
Если вспять поглядеть,
открывается странный масштаб:
Непомерные мелочи
и никакой перспективы...
Я любила военных оркестров
простые мотивы
И венки из еловых,
казалось бы, праздничных лап.
Я любила террасу наемную...
Детство -- ожог!
Мажут спину сметаной.
А дальше -- и помнить не стоит.
Если мама устанет
и на ночь окно не закроет,
Золотая звезда
изрисует косой потолок.
Никакого объема.
Но как он прихлынет порой,
Если вспомнить фигурки
в овраге рассыпанных шахмат...
О далекие дни!
Рассчитайся на первый-второй,
И ко мне, и бегом,
и полынью каникулы пахнут.
ДЕРЕВЯННАЯ ДУДКА
Деревянная дудка, свистулька,
Для кого-то безделка, и только.
А по мне, это певчая люлька,
Вдохновения ранняя долька.
Это -- музыка в детской тельняшке
На плоту уплывала по речке
И пускала простые колечки
После первой запретной затяжки.
Звук неистовый -- обморок детства.
Прежде смысла и азбуки прежде.
Полюбивши его с малолетства,
Не желаю расстаться, хоть режьте!
Утверждаю,
по книгам порыскав,
Что прекраснее наших изысков
Деревянная первооснова
Дудкой произнесенного слова.
ЧУЖАЯ ПОВЕСТЬ
Лучилась, обзывала "суженым",
Зрачком испепеляла суженным...
Любви без удержу синоним,
Вбегала, как приказ "По коням!"
Листая век его залистанный,
Последняя, была единственной.
И -
надо же! -
тарелку хлопнув,
Погасла: "Не люблю холопов..."
По лестнице -- в ненастье, в изморось,
В сиротское пространство вырвалась.
-- Не плачь, мой братец. Это в духе
Любви -- синонима разрухи.
***
-- Моя дорогая, моя золотая столица! -
...Еще на Арбате живут "престарелые лица".
Такого полета живут старики и старухи -
Их думы и хлопоты, нет, не о супе -- о духе!
Люблю их вечерние речи о высях и безднах,
Их были и басенки о временах затрапезных:
Их било и гнуло -- они, распрямляясь, мужали.
И лишь на закате оделись в жилетки и шали...
Как молодо держат газету негибкие пальцы!
...Мои погорельцы, скитальцы, но нет -- не страдальцы!
***
Вас положат -- на обеденный,
А меня -- на письменный...
М. Цветаева
Эта женщина с круглыми бусами,
С волосами прямыми и русыми -
Воплощенная правда, душа.
Надо быть пошляками и трусами,