Бизнес

Глава 1

Меня зовут Катрин Тэлман. Я – руководитель Третьего уровня (считая сверху) в коммерческой организации, которая на протяжении своей многовековой истории носила различные имена; впрочем, сегодня мы обычно называем ее просто «Бизнес». Об этой фирме много чего можно поведать, но тут мне придется попросить вас запастись терпением, потому что я собираюсь рассказывать обстоятельно, сообщая, где это будет уместно, дополнительные подробности, связанные с нашим древним, почтенным и – по крайней мере, на ваш взгляд – непостижимо вездесущим предприятием. Для справки: мой рост – метр семьдесят, вес – пятьдесят пять кило, возраст – тридцать восемь лет, двойное гражданство (Великобритания и США), волосы светлые от природы, а не от химии, не замужем, в «Бизнес» пришла со студенческой скамьи.

Начало ноября 1998 года в городе Глазго (Шотландия). Моя экономка миссис Тодд убрала остатки завтрака и, бесшумно скользя по сосновому паркету, исчезла. С экрана телевизора что-то приглушенно бубнила программа «Си-эн-эн». Промокнув губы накрахмаленной до хруста салфеткой, я поглядела сквозь высокое оконное стекло и завесу моросящего дождика в сторону зданий на другом берегу серой реки. Служебные апартаменты в Глазго несколько лет назад перекочевали с Блитвуд-Сквер в новомодный район Мерчант-Сити на северном берегу Клайда.

Этот дом со дня основания находился в собственности компании; он был построен в начале XVIII века. В течение двух столетий его использовали под склад, десять лет сдавали в аренду владельцу магазина дешевой одежды, а потом и вовсе забросили. В восьмидесятые годы он был переоборудован: на первых двух этажах разместились офисы и торговые площади, а на трех остальных оборудовали жилые помещения. Последний этаж (мансардного типа) целиком отошел «Бизнесу».

Миссис Тодд опять скользнула в комнату, чтобы завершить уборку.

– Какие еще будут поручения, миз Тэлман?

– Больше никаких, благодарю вас, миссис Тодд.

– За вами пришла машина.

– Выйду через десять минут.

– Я так и передам.

Мои часы и мобильник единодушно показывали 09:20. Я позвонила Майку Дэниелсу.

– Шлушаю.

– Странно.

– Вот именно, штранно.

– Значит, дантиста тебе не нашли.

– Дантишта нашли, только я к нему не ушпел. Вот и хожу, как футбольным мячом по морде жвежданутый.

– Жаль, жаль. А ты, как я слышу, сейчас в машине. Надо думать, едешь в Хитроу.

– Точно по рашпишанию.

– Десны болят?

– Шлегка.

– В Службу безопасности позвонил?

– А как же. И Адриану Дж. пожвонил. От них толку еще меньше, чем от тебя. Адриан Джордж вообще меня жа человека не считает. Вжял на шебя пожвонить в Токио и в офиш Пар-Шола, чтобы их там удар не хватил.

– Сама предупредительность.

– Он говорит, по вожвращении моя першона попадет в поле жрения шекьюрити. Будет рашшледование. А пока что у меня ижъяли клющ от квартиры. Утром пришлали какого-то щервяка. Кштати, кто такой Уокер?

– Уокер?

– Он как-то швяжан шо Шлужбой бежопашношти.

– Колин Уокер?

– Вот-вот. Адриан Дж. вроде бы видел его пару дней нажад в каком-то из кабинетов Уайтхолла. Почему-то шо вкусом повторяет, что именно этому типу могут поручить рашшледование.

– Вряд ли. Уокер – человек Хейзлтона. Числится начальником охраны. Но, по сути дела, на него возложено осуществление принудительных мер.

– Принудительных мер? Мать чешная, почему я впервые шлышу о такой шлужбе? Или нам, мелким шошкам Четвертого уровня, не положено жнать такие шведения?

– Официально Уокер числится в охране. Но про него обычно говорят... «мускул Хейзлтона».

– Мушкул? Штало быть, этот шукин шин шештерит на бошша?

– Шестерит на босса – это из области старых гангстерских фильмов; тебе так не кажется? Думаю, его правильнее называть специалистом по особым поручениям. Будь у нас бригада наемных убийц, он бы, наверно, ими заправлял.

В этой области я ориентируюсь лучше других сотрудников моего уровня, потому что сама начинала в Службе безопасности. Затем увлечение новой аппаратурой, специальными технологиями и методами прогнозирования изменило ход моей карьеры, и я пошла вверх по служебной лестнице. Однако предусмотрительно поддерживаю старые связи в Службе безопасности, и это, похоже, станет залогом моего будущего.

– Хейжлтон. Щерт его раждери. Шкажи, он и вправду такой жверь, каким его ришуют?

– В общем-то, нет. А вот Уокер – да. Интересно, зачем его отозвали из-за рубежа.

– Ходят шлухи, на шледующей неделе будет какое-то шовещание на территории... эээ... в Йоркшире.

– Вот как?

– Да, вроде бы по тихоокеаншкому вопрошу. Может, потому его и вышвиштали. Шам Хейжлтон, как пить дать, прилетит иж Америки. Этакий передовой отряд. К приежду Хейжл-тона пойдут шерштить штарую гвардию.

– Ага.

– Так будет шовещание или нет? Что шкажешь, Кейт?

– Откуда у тебя такие сведения?

– Я первый жадал вопрош.

– Какой?

– Да ладно тебе! Будет шовещание на вышшем уровне или нет?

– Извини, но я не вправе это обсуждать.

– Тьфу, черт! Выходит, ты шама в нем учаштвуешь?

– Майкл, ты бы лучше думал о своих делах.

– Ха! Я-то как раж предпочитаю о них не думать!

– Все, мне пора. Машина ждет. Желаю приятной и плодотворной поездки.

– Жнаю, жнаю. И т. д. и т. п.

У меня действительно был творческий отпуск. Одно из преимуществ моего статуса заключается в том, что раз в семь лет мне положен годичный отпуск с сохранением денежного содержания; могу заниматься чем пожелаю. Для сотрудников моего уровня это правило действует в компании вот уже два с половиной века и, видимо, себя оправдывает. Полагаю, мы и впредь от него не откажемся. Разумеется, я не жаловалась, уходя в нынешний отпуск, хотя, по мнению многих, могла бы и с большей пользой распорядиться такой существенной привилегией.

По документам и по налоговым соображениям я на это время обосновалась в Штатах. Месяца четыре путешествовала, в основном по развитым странам. Авиаперелеты меня не пугали – мне по душе кочевая жизнь, но когда возникало желание ощутить под ногами твердую землю, я всегда могла вернуться в скромный коттедж, который в свое время купила в горах Санта-Крус, на подступах к калифорнийскому городишке Вудсайд, – оттуда рукой подать до Стэнфорда, Пало-Альто и других центров Силиконовой Долины («скромный» и «коттедж» – это по меркам зажиточной Калифорнии: на самом-то деле там имелись и бассейн, и ванна, пять спален, гараж на четыре машины). Если дом свидетельствует о характере человека, то мой дом был именно здесь. Окинув взглядом стеллажи, нетрудно было заключить, что меня привлекают немецкие композиторы, реалистическое искусство, французское кино и биографии ученых. Еще одной моей страстью были технические журналы.